Тимур Вычужанин - Бастард
— Ты неважно выглядишь, — начал издалека демонолог.
Он просто не знал, как ещё ему подступиться к этому странному человеку. Адриан кинул на него недобрый взгляд, но промолчал, снова уставившись на огонь в надежде отыскать в пламени хоть что-то знакомое ещё с уже казавшимся таким далёким детства. Но все его попытки были напрасны, зато вот маг счёл молчание одного из своих невольных спутников хорошим знаком, а потому решил не отдавать так просто отбитые позиции и продолжил:
— Может, ты хочешь поговорить об этом? — колдун снова взял в руки облюбованную палочку, сейчас она придавала ему хоть немного столь необходимого в предстоящей беседе спокойствия.
— Поговорить? Зачем? — бастард слегка удивлённо глянул на демонолога, на секунду его взгляд стал для мага в красном подозрительно знакомым. Он тут же стал перебирать в памяти галереи лиц, но ни одно из них не совпадало даже чуточку с тем, что он сейчас видел перед собой, а потому "красный" быстро бросил это занятие, решив полностью посвятить себя разговору и ни на какие иллюзорные "призраки прошлого" более не отвлекаться.
— Ну, обычно люди рассказывают своим друзьям о том, что их тревожит. О бедах там разных, — демонолог снова начал чертить на земле незаконченные формулы.
По непонятной причине он боялся смотреть в эти бездонные голубые глаза с заключённым в них холодным недосягаемо далёким сиянием. В эти два омута, которые откладывали даже на это страшное лицо отпечаток непонятной, таинственной, какой-то даже детской грусти и печали, делая его для большинства людей ещё более отталкивающим, потому что такое выражение без слов просило у людей помощи, а люди почему-то уж очень не любят помогать один одному, полностью погрязнув лишь в своих собственных мелочных проблемах, и за этой горой гальки они уже никогда не увидят того, что действительно заслуживает пристального внимания. Если, конечно, они не догадаются обойти её. А ведь эти несколько небольших шагов в сторону могли бы решить множество вопросов, но почему-то их делают лишь единицы, а единиц, насколько бы они ни были гениальны, всё равно никогда не будет хватать для того, чтобы изменить мир к лучшему. Это станет возможно лишь при том условии, что у них будут последователи. Те люди, которые последуют их примеру и обойдут собственные "горы", чтобы навсегда сравнять с землёй кое-что более значительное, поменяв при этом устои, сделав мир намного лучше. Ведь как изменится мир, если ты решишь одну свою маленькую проблемку? Так сказать, уберёшь один камень с верхушки, стряхнёшь пепел с трубки в поставленную рядом тарелку. Никак. Как изменится мир, если ты прочитаешь одну книгу? Она может изменить лишь твоё собственное мировоззрение, но никак не весь мир, не людей, с которыми ты живёшь, с которыми говоришь и ведёшь дела каждый день. Зато стоит лишь рассказать паре знакомых об этой книге. Сделать так, чтобы изложенные там идеи поселились и в их головах. Да достаточно будет уже одного человека, и вы вдвоём составите новое светлое пятно на мировой карте. И представьте, что будет, если каждый сделает так же? Ну, или хотя бы каждый десятый. Сразу устраивать глобальные перевороты глупо и более того, не этично и не гуманно. Всё должно идти постепенно, но настойчиво, ни на одну секунду не теряя своего темпа и при этом приобретая "эффект лавины", привлекая на свою сторону всё больше и больше однодумцев. Если всё будет идти именно так, то не нужно будет кровавых переворотов, восстаний и тому подобной дурости, которой и без того уже было достаточно на страницах истории. Просто рано или поздно эта волна дойдёт и до самой верхушки. Пусть это случится и не очень скоро, пусть родоначальники и не доживут до того счастливого дня, когда их идеальный мир станет реальностью. Но ведь нужно всего лишь начать, правда? И начать достаточно с малого.
— Здесь ключевым словом является "друзья". Или хотя бы знакомые, я же не знаю даже твоего имени, не говоря уж о том, кто ты и что ты, — Адриан по-прежнему не поднимал головы, всё ещё любуясь теперь уже несколько пугающей красотой огня, отбрасывающего на сидящих около костра людей оранжевые отблески, удлиняя тени, делая и без того мрачноватую атмосферу болот поистине тёмной и готичной, даже немного гротескной.
— Я знал, что ты это скажешь, — заявил демонолог с таким видом, будто бы только что совершил самое значимое открытие в истории человековедения или, как её всё чаще называли "психологии", — а потому приготовился рассказывать, чтобы ты смог считать меня "хотя бы знакомым".
— Польщён, но не стоит себя утруждать. Я всё равно не собираюсь ничего рассказывать о себе, так что, надеясь на такую же открытую искренность с моей стороны, вы сделали ошибку. К тому же, я не очень люблю слушать чужие исповеди. Нахожу их скучными и нелепыми.
— И не нужно, потому что этот рассказ будет очень трудно назвать исповедью, потому что особых проступков я за собой не чувствую. Это, скорее, мемуары или же автобиография. Ох, два раза "потому что", — демонолог с досадой хлопнул себя по лбу, вместе с этим прибив комара, выбравшего не слишком удачное время, чтобы отведать крови волшебника, — никак не могу отделаться от этого при построении ряда причин одной вещи или череды, состоящей из причины и причины этой самой причины. Тавтология, — сам для себя отметил маг в красном и закусил губу.
Принц, глядя на это слегка усмехнулся, но демонолог из-за неверного, "скачущего" света принял это просто за тень, которая скользнула по лицу со шрамами, скорее всего, из-за какой-нибудь пролетевшей недалеко от них болотной птицы, потревожившей тем самым огонёк, который уже постепенно умирал на становящихся всё тоньше и тоньше хлипких ветках. Ему изначально было не просто из-за уже упомянутой как минимум дважды влажности. К тому же деревья здесь всё ещё были слишком массивными и высокими, до крупных веток было не добраться, не говоря уж том, что бы срубить этого гиганта без доброй бригады профессиональных крепких лесорубов, и посему приходилось довольствоваться лишь тем гнильём, что им удалось подобрать с земли да ветками кустов, уже умерших из-за слишком высокой кислотности почв (всё-таки никому из путников не хотелось проверить на себе факт существования легендарных охранников болот, наказывающих всякого, кто посмел причинить хоть малейший вред растениям или тем более животным).
— А как же то, что там, в обваливающейся Башне, которую ты должен был защищать, погибло так много людей, а ты остался жить? Ты не чувствуешь из-за этого вины? Тебя не гложет совесть?
— Пф, тоже мне глупости. С чего бы, мне вот интересно, такие мысли должны были у меня появиться?
