Александр Рудазов - Рыцари пречистой девы
– Да, и это тоже, – согласился Креол после довольно длительного раздумья. – Но главное то, что маг получает опыт! Ученик, осваивающий новое заклинание, просто бездумно повторяет его много раз. Однако я для такого поднялся слишком высоко – если я просто буду бить молниями в один и тот же булыжник, я ничему не научусь. Зато каждый раз, когда я эффективно применяю нечто настолько мощное, как Длань Инанны в сочетании с Душой Света, я изрядно прибавляю в силе!
– Типа тренажеров! – догадалась Ванесса. – Сначала можно просто тягать тяжести. А вот когда из-за мускулов уже руки к бокам не прижимаются, нужны по-настоящему сложные упражнения, чтобы подкачаться еще хоть чуть-чуть. Правильно?
– В самую суть, – одобрительно кивнул Креол. – Я вылечил целую страну, причем как раз в тот момент, когда она особенно в этом нуждалась. К тому же я еще и заработал на этом фрагмент Священного Ключа. Две утки одной стрелой, и результат налицо – моя аура изрядно посветлела, а ментальная мощь возросла еще на одно деление. Еще разок-другой, и я смогу удерживать в голове не двенадцать заклинаний, а тринадцать! Да и жезл скоро начну перековывать – усилю его, увеличу объем памяти, запихну дополнительные заклинания, прибавлю ему разума, может даже создам суррогат души… Сейчас он рассчитан на шестьдесят стандартных заклинаний – будет шестьдесят пять. В этом смысл жизни мага – расти в силе!
– А если…
– Если какой-нибудь маг отказывается пользоваться своей магией, то не имеет значения, чем он это объясняет. Он не желает нарушать вселенское равновесие, он не хочет причинять вред людям, ибо каждое магическое действие несет противодействие, или просто магия не предназначена для пустяков – все это чушь трусливых червей! – фыркнул Креол. – Я помню, один маг пытался доказать мне свою теорию, по которой на месте магических поединков остается своего рода «мертвое пятно», а значит, таких поединков быть не должно. То есть – маги должны прекратить воевать! А знаешь, что оказалось на самом деле?
– Что?
– Он просто оказался слишком слабым и боялся сражаться! Я убил его простейшим заклинанием, ха! – улыбнулся приятным воспоминаниям маг. – Запомни, ученица, магия – это инструмент. Ее можно использовать во имя Света, а можно и во имя Тьмы. Все зависит от человека. Никогда не бойся применять магию – в сражениях мы растем в силе! Шамшуддин был моим лучшим другом, но не проходило и недели, чтобы мы не устроили магическую дуэль! Как иначе получать опыт, если не на практике? Если маг скрывает свою истинную сущность – это трус и слабак!
– Ты не прав, – не согласилась Ванесса. – Вот, скажем, у нас в Америке. Ты возьмешь, да и объявишь на всю страну, кто ты есть. Начнешь колдовать на глазах у людей. Ну и к чему это приведет?
– К чему? – удивился Креол.
– Да тебя просто заберут! Ты думаешь, правительство позволит, чтобы такой человек гулял на свободе? Отправят тебя, скажем, в Пентагон, и будут использовать на благо родины…
– Во-первых, я никогда не отказывался помогать своей империи, – заспорил маг. – В Шумере магическая гильдия всегда была верной опорой императору. Во-вторых, «забрать» меня не так-то просто. А в-третьих…
– Сэр, коцебу приземлился возле Зингенцефельда, – доложил появившийся Хуберт. – Обктамерон активирован. Еще указания будут?
– Договорим в другой раз, – предложил Креол, вставая с кресла. – А где паладин?
– Уже ждет вас снаружи, сэр, – поклонился домовой. – Вы отправитесь прямо сейчас, или сначала пообедаете?
Вон хотела предложить сначала пообедать – завтрак к этому времени успел позабыться, но Креол уже выходил за дверь, явно не собираясь ничего откладывать на потом. Она вздохнула и пошла следом – в чем-чем, а в целеустремленности с ее личным магом мало кто мог поспорить. Когда Креол приступал к работе, он просто забывал о таких жизненных мелочах, как еда и сон.
Город Зингенцефельд был столицей провинции Тольно – самой северной провинции Кахалы. Из всех провинций эта, пожалуй, была самой известной и в самой стране, и за ее пределами. Но ее жители такой славе отнюдь не радовались.
Во многих государствах есть своего рода «народность для анекдотов». В США больше всего смешных историй рассказывают о техасцах, в Великобритании о шотландцах, в России о чукчах, а в Кахале эту не самую приятную ношу влачат тольниты. Южане называют их не иначе как «отмороженными» – за холодный климат и редкостное хладнокровие. Ну а еще все тольниты просто жить не могут без эля…
– А есть еще такая история, леди Ванесса, – по дороге рассказывал лод Гвэйдеон. – Идет упырь ночью по кладбищу, смотрит – сидит тольнит и эль пьет. Ну, думает, сейчас я его напугаю, а потом съем. Подходит и говорит, мол, дай выпить. Тольнит спокойно его угощает, упырь выпивает кружку и отходит. Странно, думает, почему не испугался? Взял, вырвал себе глаз, оторвал нос, кожу расцарапал, снова подходит. Мол, дай еще выпить. Тольнит снова его угощает, упырь снова пьет, отходит. Не понимает – что такое? Совсем себе полголовы отрубил, кожу совсем содрал, в третий раз подходит. Дай еще выпить, говорит. А тольнит отвечает – не, друг, тебе больше нельзя, на тебя эль плохо действует. Или вот другая история. Сидит тольнит в траттории, эль пьет. На улице проходит траурное шествие – гроб несут. Тольнит встает, склоняет голову и стоит так, пока гроб не уносят. Друзья ему говорят: какой ты благочестивый! А он отвечает: да, она была мне хорошей женой.
Паладин рассказывал бородатые анекдоты в течение всего пути до тайной квартиры экзорцистов. Ванесса думала, как же все-таки облегчило жизнь новое магическое зеркало – все розыски свелись к тому, чтобы выяснить нужное имя. Да и вообще предмет фантастически полезный – президент США охотно отдал бы за такой пару-тройку орбитальных станций, и ничуть бы не прогадал. Жаль только, что в карман его не запихнешь…
Экзорцисты действительно законспирировались в лучших традициях шпионских служб. Башня, в которой разместился их новый штаб, считалась пекарней. Собственно, она и была пекарней – на первом этаже там пекли и продавали хлеб. Пекарями были замаскированные экзорцисты. Кстати, эта работа у них получалась лучше – Ванесса купила пару булочек, они оказались пышными, мягкими и очень вкусными.
Получить доступ внутрь было очень легко – хватило имени Льюсима Доммаза. Предполагалось, что если вы знаете, что на самом деле представляет эта пекарня, то вы принадлежите к тем, кто может проходить свободно.
Великого Мастера Куху в Зингенцефельде еще не было, но его ожидали со дня на день. Если бы Креол сотоварищи задержались в Лукоре еще на пару-тройку часов, они могли бы там встретиться – глава экзорцистов прибыл в столицу сразу после их отбытия. Сейчас всем здесь руководил мастер Доммаз – его заместитель. Точнее, старший мастер – за те три года, что прошли с тех пор, как он встречался с Кобуком, его повысили. Он ютился в крохотной каморке под самой крышей – здесь не было ничего, кроме узкой жесткой софы, пары грубо сработанных табуреток и стола с доской для шатранги. Эта игра была единственной страстью старшего мастера. Как упоминалось выше, он даже становился одно время чемпионом всей Кахалы.
