Ольга Громыко - Верные враги
А то подавился бы на гхыр.
Во второй раз Верес растормошил меня ближе к обеду. Восторга это у меня не вызвало: я скулила, отворачивалась, шипела и даже цапнула колдуна за бесцеремонную ручонку, но получила затрещину и от возмущения тут же проснулась.
Остальные только хихикали, наблюдая за перебранкой.
– Узнаю нашу Шелену, – торжественно провозгласил Мрак. Мои верные враги уже закончили есть, но из-за стола не поднимались, готовясь перейти к десерту из разговоров. – А ведь какой милашкой она может быть, когда спит клыками к стенке!
– Ну, встаешь или вскакиваешь? – Верес провокационно брякнул ручкой ведра.
– Да встаю уже, встаю, – пробурчала я, кое-как, с помощью перебирающих по тюфяку рук переводя себя в сидячее положение. – Дай только сообразить, так ли мне худо, насколько себя жалко! Чего вы хотите от бедного умирающего оборотня, изверги? Опять надо куда-то ехать?
– А ты сможешь?
– Смогу, – соврала я, вдоль стеночки пробираясь к столу. Дольше, зато надежнее.
– Сходи тогда водички для чая принеси.
– Чего?! Ну ты наха-а-ал... – Я только-только бережно опустила свое бренное тело на лавку, и меня замутило от одной мысли, что придется снова вставать.
– Шучу, сиди уж... бледная немочь, то бишь нежить. – Колдун взял ведро, оказавшееся пустым, и вышел. Вирра тут же влезла ко мне на колени, обхватила обеими руками и так счастливо вздохнула, что даже слов не понадобилось. Рест без просьбы сорвался с места и притащил мне миску. Причем сам ее с верхом наполнил и даже ложку воткнул. Готовил явно не он, ибо каша напоминала кашу не только с виду, но и по вкусу. Меня по-прежнему подташнивало, однако жгучее чувство голода оказалось сильнее – его не смутила даже пупырчатая тетеревиная нога, от варки только потемневшая и задубевшая.
Окружающие так благоговейно наблюдали, как я ем, что мне стало неловко.
– Ммм?! – раздраженно поинтересовалась я сквозь сжатые на птичьей кости зубы. Рест и Мрак, опомнившись, быстренько переключились на более достойные их внимания объекты, как то: заусеница на пальце и недооблизанная ложка. Вирра продолжала с обожанием таращиться на меня, но она мне как раз не мешала —что с ребенка возьмешь!
Вернулся колдун с полным ведром снега, задвинул его поглубже в печь. Снял с полки один из горшков и начал крошить в него веточки малины, призванные заменить чайную заварку.
– Лучше вон тот, черный, возьми – он побольше, – посоветовала я.
– Да нам и этого с лихвой хватит.
– А гостям – нет.
– Каким гостям?!
Наглым. Потому что им вообще-то положено стучаться, а с не размаху дергать за дверную ручку, ругаться, что заперто, и чаровать на покорно поднявшийся крюк.
Наша теплая и сытая компания вызвала у двух пришельцев столь же праведное негодование.
– Эй, это наша избушка! – ломким от возмущения голосом возопил мужчина. Между надвинутой до бровей шапкой с завязанными под подбородком «ушами» и поднятым воротником оставалась только узкая щелочка для глаз и кончика носа. Его спутница была укутана еще теплее, напоминая плотненько сметанный стожок в долгополой лисьей шубе и пуховом платке.
– Ну и что? – спокойно поинтересовался Верес, проверяя, как там наш снег.
– А вы ее заняли!
– Ну и что?
– А нам что делать?! – Незнакомец наконец-то подобрался к вопросу, ради которого этот дурацкий диалог и затевался.
– Можете в сугробе у крыльца заночевать, – и бровью не поведя, «гостеприимно» предложил колдун, переливая в горшок талую воду.
– Сам туда выметайся! – не сразу нашелся потрясенный его наглостью хозяин жилья. Хотя это еще надо доказать.
– Попробуй, выкинь, – усмехнулся колдун, меняя ведро и горшок местами. Кочергой окружил последний углями, закрыл заслонку и развернулся наконец лицом к гостям. Хотя, кажется, они его и по боку прекрасно опознали...
– А вместе никак не поместимся? – устало поинтересовалась я. – Дверь-то прикройте, дует.
– Проветривается, – сквозь зубы поправил мужчина, – от мрази всякой!
И лишь потом повернул голову ко мне, до последнего не отрывая глаз от Вереса. Видок у меня был, очевидно, тот еще, ибо пришелец тут же закрыл дверь и тоном ниже поинтересовался у колдуна:
– Твоя подруга?
– Поврага, – буркнула я, изучая дно миски в раздумьях – положить еще или сейчас и та порция обратно вернется.
– Знакомая, – невозмутимо «перевел» Верес.
– Она и девочка могут остаться, – милостиво разрешил мужчина. – А вы проваливайте!
Колдун искренне рассмеялся ему в лицо:
– Не лучший выбор, Марен. Лично я предпочел бы заночевать в одной избушке с тобой.
– Не обращайте внимания. – Я неторопливо подпорола ножом повязку на левой руке, комком отодрала присохшее тряпье. С наслаждением покрутила затекшим запястьем, выпустила и, налюбовавшись, втянула когти. – Это всего лишь наши милые вражеские шутки.
– Пошли отсюда, Марен, – впервые подала голос женщина – порядком охрипший, но приятный. – Не связывайся.
– Моя жена в сугробе ночевать не будет! – патетично, хотя не шибко уверенно, возразил тот, по-прежнему топчась на пороге. Дров мы не жалели, и у ног наших гостей успело натечь по солидной луже.
– Тогда кончай валять дурака и раздевайся. Шелена, позволь представить тебе моего бывшего друга Марена, боевого мага третьей степени...
– Уже второй. – Мужчина наконец развязал «уши» и снял шапку. М-да... если бы он сразу это сделал, я бы над его претензиями тоже лишь посмеялась. С такой добродушной, немного рассеянной физиономией только перед оборотнями права качать и отлученных колдунов из избушек выкидывать. Блондин, точнее – белобрысый, даже брови пшеничного цвета. Лицо длинноватое, еще чуть-чуть – и сказала бы «лошадиное», а так просто запоминающееся. Обаятельное. Тип «вечного мальчишки» – может, двадцать пять, а может, и сорок лет.
– Вон там крючки за дверью есть, – мотнул головой Верес.
– А кто, думаешь, их приколачивал? – огрызнулся Марен, сначала помогая снять шубу жене и лишь потом раздеваясь сам.
– Лиара, маг-практик четвертой степени, – не глядя вынырнув из рукавов, представилась дама. Сразу стало ясно, кто в их семье главный. Как и в большинстве, впрочем. Под пышными мехами обнаружилась миловидная, худощавая, но отнюдь не хрупкая женщина с обрезанными по плечи волосами необычного золотисто-рыжеватого цвета. – А вы, я так понимаю, тот самый Верес Шаккарский, известный создатель боевых заклинаний и отлученный от Ковена некромант-убийца?
Шаккара. Так и думала, что он с островов – слишком смуглый для здешнего уроженца.
– Которого бездоказательно обвинили и осудили, лишь бы не искать – а может, и прикрыть – истинного преступника, – в тон ей добавил колдун.
