Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА
— У меня нет золота, — вместо ответа с горькой мрачной безнадежностью простонал мелкий и как-то болезненно прищурился. На безбровом лице это смотрелось почти зловеще, смотрелось бы, кабы не миниатюрные размеры гостя. Понимаю, что габариты принципиального значения не имеют и не должны иметь, но подсознанию не прикажешь, а иначе смотрели бы мы с детским увлечением, как комедию, фильмы «Зубастики» или «Гремлины»? Проклятые предубеждения!
Несмотря на грозное оружие в руках желтенького, испугаться я его не смогла, скорее пожалела. Бедолага, оказался неизвестно где, не знает, как вернуться, я к нему с дурацкими вопросами, а его вопрос о золоте заботит. Интересно, зачем ему так жизненно необходимо золото и много ли надо? Может, он его ест, как витамины? Пока я раздумывала, вид у гостя стал еще более скорбным, а уши прижались к голове и поникли. Ну точно, огорчила своим молчанием.
— У меня есть немного, — поспешила я ответить, мысленно вороша шкатулку с бижутерией и припоминая даренный когда-то неизвестно кем и заброшенный, как был в пакетике, зодиакальный значок грубой штамповки. — А очень нужно? Если да, принесу.
Желтенький вытаращил глаза, они у него закраснелись по ободку, и закашлялся. «Нужно!» — решила я. Протараторила:
— Подожди чуть-чуть, я быстро! — и метнулась в комнату. Вывалив содержимое шкатулки на диван, отыскала пакетик, сжала в кулаке и, теряя тапки, примчалась назад, едва успев затормозить у кладовой. — Вот, бери!
Кашлять желтенький перестал, зато глаза у него, похоже, увеличились в размерах еще вдвое. Неужели я опоздала? Только трупа мне не хватало… опять. Уф! Слава богу, падать и содрогаться в конвульсиях гость передумал. Он аккуратно подвесил в ременную петельку топорик и взял с протянутой ладони кулончик. Поднеся его к носу, с силой втянул воздух. Ого, я знала многое о драгоценных металлах и их значении для людей, но что их можно нюхать, как табачок? Такого точно не бывало! Надышавшись золотом, желтенький взглянул на меня со странным выражением лица. У человека я бы охарактеризовала такое как полное обалдение. Но у гостя? Кто ж его разберет. Мелкий вкрадчиво спросил:
— Золото. Ты… ты зачем мне его дала?
— Э-э-э, потому что ты просил? — попробовала сыграть в угадайку я, пустив в ход самый логичный и простой вариант.
А маленький ушастик захохотал. То есть это мне показалось, что он именно засмеялся. Взвизги, хрюканье, всхрапывание каскадом обрушились на мои барабанные перепонки. Мелкий не устоял на ногах, но сполз по стене на пол кладовки, где и продолжил концерт. Все это длилось несколько минут, я даже успела сходить на кухню и принести воды и подумать, обливать ли гостя сверху, попытаться залить внутрь или просто подождать, пока само пройдет? Все-таки я рассчитывала, что он просто смеется, и тогда лучше всего действительно погодить с действиями и дать истерике утихнуть естественным путем.
Хохот оборвался неожиданно резко, желтенький встал на ноги, диким взглядом смерил воду в протянутом стакане, принюхался и принял ее. Пил жадно и вылакал все, потом, утерев мокрый губастый рот, хрипло спросил:
— Ты знала о пророчестве Схаргнархака?
— Я вообще о пророчествах немного знаю. Кроме Ванги и Нострадамуса, больше, наверное, ничего. А о каком-то Схар чего-то там… вообще никогда не слышала. Может быть, мой куратор или Конрад подскажут? Если хочешь, я схожу спрошу.
— Нет, стой. Не важно. — Мелкий растянул губы в улыбке. Опустившись на одно колено, вывернул вторую ногу пяткой наружу, потом присовокупил к ней вторую конечность, завязавшись в компактный узелок а-ля безумный йог. — Род хорранинов свободен от древнего проклятия. Тобой дарована эта свобода!
— Не понимаю, — честно призналась я, не зная, как попросить перевод.
Мелкий секироносец подхватил свое оружие, прижал к груди, как любимую игрушку, и поведал:
— Ты выполнила древнее условие снятия проклятия.
— А о чем было проклятие и какое такое условие исполнено? Можно спросить или о таком нельзя спрашивать?
— Предложивший в дар, не спросивши платы обычной, снимет проклятие с рода, покаранного Серым Путником, возвратит свободу творения без принуждения всем хорранинам! — объявил довольный мелкий йог.
— Дело ясное, что дело темное, — пожала я плечами, по-прежнему не соображая, как все-таки добиться от гостя конкретики.
Но тут более насущное желание из области чистой физиологии перекрыло жажду познания. Я извинилась, предложила гостю располагаться на кухонном диванчике и ненадолго удалилась в комнатку задумчивости.
Пока там сидела, ничего особенно ценного в голову так и не пришло. Оставалось только либо вообще не задавать никаких вопросов (сняла какое-то проклятие и сняла), или идти долгим путем игры в вопросы и ответы, следуя прихотливой логике сознания иной расы. Так и не выбрав самый лучший вариант, я вышла из комнаты и ойкнула.
Дверь в кладовку была распахнута. А я точно помню, что прикрывала ее перед тем, как усадить гостя и отлучиться. В нее как раз заглядывал желтенький гражданин с непроизносимым названием. Значит, ничего опасного гость за порогом не видел. Я еще не успела поведать клиенту о закономерностях открытия порталов, но теперь-то ему осталось сразу постигнуть их на практике. Раз открылась дверь, значит, ушастику пора в путь-дорогу. Вот и решилась дилемма о загадочном пророчестве третьим способом. Спрашивать уже некогда!
Желтенький улыбнулся мне, показав острые зубки, во всяком случае, я надеялась, что улыбнулся, а не предупредительно оскалился, дескать, я вооружен и очень опасен. К счастью, версия улыбки подтвердилась. Гость торжественно провозгласил:
— Пусть боги будут милостивы к тебе, благая! Род мой отныне и навечно в долгу пред тобой и потомками твоими! Нет той благодарности, нет той платы, что деянье твое равно измерит!
— Э-э-э, пожалуйста, — растерянно ответила я, понятия не имея, как вообще положено отвечать в таких случаях, хотя почему-то была почти уверена, что все сказанное желтеньким сейчас можно приравнять к особо почетному «спасибо».
Похоже, я снова угадала, потому как ушастик еще раз мне улыбнулся, выхватил из ременной петли топорик, прокрутил его в воздухе и шагнул за порог кладовой. Я быстренько устремилась следом. Разумеется, предупрежденная ЛСД, сигать за гостем туда, куда открылась дорога ему, я не собиралась. Но посмотреть-то никто запретить не мог!
Город был вырублен в серых с охристо-желтыми потеками скалах. Террасы, мосты над безднами, ощерившимися клыками-скалами, провалы входов, ведущие в глубь гор, — все функционально, но не без толики изящества. К примеру, ближайший к месту моего обзора мост изгибался хищным зубастым червем, лишь обозначенным талантливым резчиком в толще скалы с удивительным мастерством. Рука такого же гения или его не менее талантливого собрата оживляла лестницы птицами, драконами, змеями, застывшими в камне. А по краю террас виньеткой вился живой ярко-оранжевый и багряный плющ.
