"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

По залу пронесся холодный ветер. Гром сотряс здание до основания. Наконец с потолка спустилась молния и вошла в рог единорога.

Темная сила наполнила зал. Несокрушимая темная сила, не знающая прощения и милосердия.

Когда гром наконец стих, когда ветер наконец угас, дрожащие члены Темного Совета кое-как вернулись на свои места.

Джанелль Анжеллин спокойно стояла на месте, вновь держа скипетр обеими руками. Рог единорога не был поврежден и по-прежнему ярко блестел, однако Мегстром видел, как по его поверхности то и дело пробегают отблески заключенной внутри мощи, зажигая огонь в Черных Камнях, чувствовал силу, которая ждет своего освобождения.

– Выслушайте меня, – произнесла Джанелль, – поскольку я скажу это лишь однажды. Я принесла Жертву Тьме. Я стала Королевой Эбенового Аскави. – С этими словами она вновь направила скипетр на скамью Трибунала.

Лорд Мегстром невольно задрожал. Острие рога указывало прямо на него. Он задержал дыхание, ожидая смертельного удара, однако вместо этого перед лордом появился свернутый лист пергамента, перевязанный алой как кровь лентой.

– Это список Краев, которые принесли присягу Эбеновому Аскави. Они отныне стоят в тени Цитадели. Они принадлежат мне. Тот, кто попытается поселиться в одном из моих Краев без моего согласия, получит по заслугам. Любой, причинивший зло кому-либо из моих народов, будет казнен. Не существует ни извиняющих обстоятельств, ни исключений. Я скажу проще, чтобы члены этого Совета и захватчики, решившие прибрать к рукам землю, на которую у них нет никаких прав, потом не говорили, будто неправильно поняли мои слова. – Джанелль хищно оскалилась, показав зубы. – Не приближайтесь к моей земле!

Эти слова эхом прозвенели в палате, отражаясь от стен и преломляясь.

Ее сапфировые глаза, в которых было что-то не вполне человеческое, еще долгий миг удерживали Трибунал в оцепенении. Затем Леди Анжеллин повернулась и направилась к выходу из палаты заседаний Совета, сопровождаемая Повелителем и Князем Ясланой.

Руки Мегстрома так сильно дрожали, что ему удалось развязать алую ленту только с четвертой попытки. Он встряхнул пергамент, расправляя его, и предпочел не обращать никакого внимания на то, что сначала следовало отдать его Джорвалу, Первому Трибуну.

Название за названием. Некоторые он слышал в сказках, которые рассказывала бабушка. О некоторых отзывались как о «ничейной земле». О некоторых он даже никогда не слышал.

Название за названием.

И в самом низу пергамента, над подписью Джанелль и черной восковой печатью, была карта Кэйлеера, с затемненными Краями, теперь стоявшими в тени Цитадели. За исключением Малого Террилля и острова, который много веков назад был дарован Темному Совету, Кэйлеер теперь принадлежал Джанелль Анжеллин.

Мегстром взглянул на грациозную подпись, сделанную каллиграфическим почерком. Она дважды предстала перед Советом, будучи простой девушкой, и дважды они проигнорировали предупреждения. Дважды предпочли не заметить, чем она обещала стать. Теперь им предстояло иметь дело с Королевой, которая не потерпит ошибок и не станет прощать их.

Он содрогнулся и перевел взгляд на печать. В центре гора. Ее перекрывал рог единорога. По ободку пять слов на Древнем языке.

Неожиданно над печатью появился маленький клочок бумаги, сложенный вдвое. Мегстром схватил его в тот же миг, как Джорвал вырвал пергамент из его рук. По мере того как Джорвал и Второй Трибун зачитывали список остальным членам Совета и их голоса дрожали все сильнее с каждым прочитанным названием по мере осознания того, что это означает, Мегстром развернул записку, скрывая ее от посторонних глаз.

Мужским почерком были начертаны те же самые пять слов, которые окружали печать. Под ними оказался перевод.

На память и в напоминание.

Мегстром поднял глаза.

Повелитель стоял у самых дверей палаты.

Мегстром едва заметно кивнул и заставил записку исчезнуть, испытав невероятное облегчение оттого, что никто не заметил, как Сэйтан задержался, чтобы передать ему это сообщение.

Что ж, он поспешит сразу же отреагировать на полученное предупреждение и будет действовать соответственно. Его две старшие внучки счастливо вышли замуж и теперь жили за пределами Малого Террилля. Он велит Арноре, своей младшей внучке, сегодня же отправиться в дом одной из своих сестер. Как только она окажется там, найдется способ убедить новую Королеву Дхаро или Нхаркавы позволить ей остаться.

Не прислушиваясь особенно к жалкому, перепуганному бормотанию Совета, Мегстром ощутил наконец проблеск надежды на то, что будущее Арноры сложится удачно.

Он не знал новых Королев, но зато знал одного человека, связанного с ними всеми.

После стольких перешептываний и слухов Мегстром нашел весьма ироничным, что единственным человеком, к которому он мог отправиться и который проявит сочувствие к его терзаниям и окажет помощь, был Сэйтан Са-Дьябло, Повелитель Ада.

5. Кэйлеер

– Я никогда не хотела править, – произнесла Джанелль, когда они с Сэйтаном отправились на прогулку по залитым лунным светом садам Цитадели. – Я никогда не хотела власти над чужими жизнями, только над своей.

Сэйтан обнял ее за талию.

– Я знаю. Именно поэтому ты – идеальная Королева для Кэйлеера. – Заметив озадаченное выражение на лице девушки, Повелитель мягко рассмеялся. – Никому, кроме тебя, не удалось бы сплести разрозненные нити в единый узор, при этом сохранив совершенство и неповторимость каждой. Если пообещаешь не рычать на меня, я открою тебе один секрет.

– Какой? Ладно, ладно, обещаю не рычать.

– Ты правила Кэйлеером – неофициально, разумеется, – уже много лет и, наверное, оставалась единственным человеком, не осознававшим это.

Джанелль зарычала, а затем опомнилась и виновато произнесла:

– Прости.

Сэйтан рассмеялся:

– Забыли. Однако это осознание поможет тебе успокоиться. Не думаю, что будет какая-либо разница между официальным Темным Двором и неофициальным, который был сформирован еще в то первое лето, когда ковен и мальчики обрушились на Зал, фактически сделав его своим вторым домом.

Джанелль отбросила волосы с лица.

– Что ж, если это правда, тогда ты настоящий идиот, если не сообразил, что станешь Советником, – поскольку ты неофициально исполнял его обязанности по меньшей мере столько лет, сколько я провела в роли неофициальной Королевы.

Поскольку возразить на это было нечего, Сэйтан предпочел гордо промолчать.

– Сэйтан… – Джанелль нервно прикусила нижнюю губу. – А тебе не кажется, случайно, что они начнут вести себя несколько по-другому? Раньше нам было все равно и мы не обращали на это внимания… но ковен и мальчики ведь не начнут чувствовать себя подчиненными, верно?

Сэйтан изогнул бровь:

– Признаться, я удивлен, что хоть кто-то из вас знает это слово, не говоря уже о его значении. – Он обнял девушку. – Я бы на твоем месте не стал волноваться из-за этого. Полагаю, Люцивар подчиняется ровно в той степени, на которую он вообще способен.

Джанелль прижалась к нему и застонала, но затем немного повеселела.

– Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее есть в создании официального двора. По крайней мере, теперь у меня появится на него управа, и Люцивар перестанет всюду лезть и постоянно меня доставать.

Сэйтан начал было отвечать, но передумал. Джанелль заслужила право на несколько иллюзий – тем более что таковые протянут очень и очень недолго.

Девушка широко зевнула.

– Я ложусь спать. Сегодня моя очередь рассказывать сказку. – Она поцеловала отца в щеку. – Спокойной ночи, папа.

– Спокойной ночи, ведьмочка. – Он подождал немного, а затем, убедившись, что Джанелль ушла, направился в дальний конец сада.

– Несносная девчонка решила лечь пораньше? – спросил Андульвар, идя бок о бок с Повелителем.

– Она сегодня рассказывает сказку и подвывает в такт, – отозвался Сэйтан.

– Она будет хорошей Королевой, Са-Дьябло.