Чайна Мьевиль - Нон Лон Дон
– В общем, мост во что бы то ни стало должен быть здесь,- сказала Диба.
Мортар положил руку Лектории на плечо. Теперь она была тиха и послушна. Диба уже не боялась, что она сбежит.
«Надо, чтобы он взял с собой и Зонтолома»,- подумала она.
Но Зонтоломайстер все еще лежал без сознания, а тащить его на себе старику было не под силу. Диба снова посмотрела в небо.
Ее бросило в холодный пот. Похоже, остаются буквально считанные секунды. Смог вот-вот обретет всю свою силу: горючий химикат распределится по всей его площади, и он снова будет готов для новой атаки. Даже с помощью других предсказителей уже не успеть предупредить всех – можно успеть оповестить лишь горстку жителей города.
«Ничего не получится,- подумала Диба.- Неужели уже поздно и мы остались ни с чем?»
Когда она снова повернулась к Мортару, мост уже был рядом. Он выступал из-за стены здания. Диба окинула быстрым взглядом рабочие столы, все так же стоявшие посередине, и уходившие в перспективу стальные бачки и фермы.
Вдруг в небе раздались низкие раскаты грома. Это густая, зеленоватая туча Смога, словно макаронину, всосала в себя последнюю струйку дыма, и из нее послышалось удовлетворенное урчание.
– Быстрее! – крикнула Диба.
Мортар взошел на мост, таща за собой хнычущую Лекторию. Он обернулся и посмотрел на Дибу. Из зловещей тучи к крыше со страшным ревом протянулось щупальце дыма.
– Да быстрей же! – снова закричала Диба.
Мортар взмахнул рукой. Налетел сильный порыв ветра, Диба присела, вжача голову в плечи, а когда снова подняла ее, мост уже исчез.
А Смог продолжал неторопливо и тщательно перемешивать в себе зеленоватые пары, те самые, которые скоро прольются огненным дождем, неся людям страдания и смерть.
Туча опускалась всё ниже, принимая все более устрашающие формы.
Но странное дело, теперь, когда ушел Мортар, на душе Дибы вдруг стало даже спокойней. Может, потому, что наконец наступила какая-то определенность, несущая с собой странную уверенность в исходе, к которому привели все предыдущие события. Уверенность в собственном поражении. Она понимала, что у нее не осталось времени даже на отступление, что она уже не успеет спуститься вниз, к своим друзьям, к Джонсу и остальным, с надеждой ждущим ее возвращения. Да в этом теперь уже не было никакого смысла. И лучше сейчас не думать о близких. Ни о тех, которые здесь в Нонлондоне, ни об оставшихся в родном городе. Это конец, и, увы, ничего не поделаешь. Дорогие ее сердцу люди остаются на милость победителю.
Она даже не пыталась бежать из разрушенной лаборатории, ей было стыдно спасаться бегством. Тем более после всего, что она здесь пережила.
«Это какое-то безумие,- промелькнула мысль.- У меня же ничего, ни-че-го-шень-ки против него нет, ничего… И даже, считай, нонпушки».
Бессмысленно куда-то бежать и что-то делать. Зонтоломайстер лежал без сознания, и на его помощь тоже рассчитывать нечего. Одна, совсем одна. А Смог уже совсем рядом.
Диба хотела было укрыться в полуразрушенном коридоре, но зачем? Все равно она успеет пробежать каких-нибудь несколько шагов, и только. Нет, совершенно бессмысленно.
Она подняла голову.
Туча тем временем приняла жуткую форму человеческой головы ядовито-зеленого цвета. Голова эта зависла прямо над девочкой. Изо рта ее высунулся язык размером с колокольню и смачно облизал клубящиеся губы. Потом раскрылся километровый рот и, собрав вместе воздушные токи, громовым голосом пророкотал:
- А вот и закуска.
Диба закрыла глаза. Только бы не смотреть на эту страшную рожу. А в голове все вертелось и вертелось: «Ни-че-го-шень-ки ничего, ни-че-го-шень-ки ничего…»
95
Ничегошеньки ничего.
Ничегошеньки ничего.
Ничего.
И нонпушки.
Диба открыла глаза.
Ничего и нонпушки! Ничто и нонпушка! Нонпушка и ничто!
96
Гигантская пасть Смога сладострастно приближалась к отчаявшейся девочке. Что ей оставалось делать? Она подняла пустой револьвер, в котором не было ни единого заряда.
«Не может быть! – вдруг пронеслось у нее в голове.- Неужели… Да-да, это не ошибка! В Книге все было правильно! Не "ничего, кроме нонпушки" боится Смог, а "ничего и нонпушки"».
В правой руке она крепко зажала револьвер, в левой держала наготове свой красный неозонтик с ящерицами. Смог был уже совсем близко. Она чувствовала его зловонное дыхание. Вся его масса уплотнилась, сбившись в мрачную, стремительно несущуюся по воздуху фигуру, которая казалась почти осязаемой.
Злобное и сластолюбивое рычание сопровождало этот стремительный полет.
«Значит, он боится не "чего-то", а "ничего"! А чем сейчас заряжена нонпушка? Ничем! Когда я стреляла "чем-то", ну, скажем, осколком кирпича, он выстреливал, и осколок превращался в целый кирпичный дом. Виноградная косточка – в виноградник. И если я сейчас пальну в него "ничем", он выбросит это "ничто" из себя и оно тоже вырастет! Вырастет до невероятных размеров! Значит, если я сейчас нажму…» И Диба нажала на спусковой крючок.
Раздался оглушительный выстрел, только на этот раз из ствола почему-то ничего не вылетело: ни пламени, ни заряда. И отдача была какая-то странная: Дибу не оттолкнуло назад, а, наоборот, сильно дернуло вперед, и, чтобы не растянуться на иолу разрушенной вдребезги лаборатории, ей пришлось, спотыкаясь, пробежать несколько шагов вперед. Но на ногах она все-таки удержалась.
В то же мгновение в ствол нонпушки со страшным ревом и свистом устремился воздух.
От закрывшей все небо тучи Смога оторвался огромный шмат дыма! Бешено вращаясь, словно смерч, он вытянулся в длину, устремился к Дибе и мгновенно всосался в ствол револьвера!
Безобразная голова Смога в небе сразу прекратила движение вниз и поплыла в сторону. Рот захлопнулся, на клубящемся лице проступило выражение растерянности.
И разумеется, размеры ее уменьшились, словно она слегка усохла.
Вдруг контуры облака изменились: голова размылась, из нее вытянулись несколько тонких дымных вихрей, и туча стала похожа на скачущую лошадь. Вот лошадь эта встала на дыбы, в чреве ее что-то сверкнуло, она оглушительно заржала, зеленым глазом окинула город и бросилась на Дибу.
Но теперь Диба долго не думала. Она снова подняла слегка отяжелевшую нонпушку, прицелилась…
«Осталось пять пустых зарядов»,- подумала она и надавила на пуск.
По всему небу, от края и до края, пробежал оглушительный шелест, похожий на шипение и свист одновременно! На этот раз звук был даже громче, чем в первый. Еще один смерч выстрелил из облака, захватив огромную его часть, пронесся по небу и исчез в стволе нонпушки.
