Якимова Валерьевна - Лишённые смерти
- Должен вас предупредить: тот, с кем вы разговаривали сейчас - очень опасный человек, - сказал он во время краткой передышки в танце - променада.
- Чем же он опасен?
- Он лгал вам, вы заметили? Ложь из уст владыки Низших всегда крайне опасна. Низшие... - закончил он уже во время вальса, - ...не знают, что такое честь.
- А Владыка вампиров знает?
Его светлые спокойные глаза заискрились смехом:
- Вас познакомить?
Перед глазами Лиры встал портрет Дэви, украденный из архива.
- Да, - ровно сказала охотница и, испугавшись своему ответу, поторопилась оправдаться: "Разузнать побольше о враге. Кто из охотников отказался бы?"
- Владыка не почтил своим присутствием Бал, - быстро зашептал вампир: танец уже кончался, - но он в Карде. Придёте к особняку Митто утром. Вас проводят. Сюда идёт ваш надзиратель... Прошу меня простить.
Едва поклонившись, он поторопился исчезнуть. Лира, растерянная, осталась стоять в центре залы, и к ней шёл раздосадованный и от этого ещё более строгий Доминик Гесси.
- С кем я говорила сейчас? - виновато спросила девушка.
- Адам Митто. Он в свите Владыки вампиров. Ты, безусловно, удачно выбираешь партнёров, Лира! Но следующий танец мой.
В центр зала вынесли небольшую, невысокую сцену. Лира безропотно устроилась около Селесты, ожидающей начала театрализованного представления в кресле. Девушка отдыхала после десятка танцев, шедших один за другим, и не забывала рыскать глазами по зале в поисках новых знакомых вампиров.
Сначала она пыталась разгребать беспорядок своих новых мыслей и целей, но скоро оставила это занятие. Её силы были слишком малы, хаос занимал голову медленно, но неуклонно.
"Я только играю", - убеждала себя Лира, и понимала, что врёт, обманывает сама себя. Неотвязная мысль иголкой колола виски:
"Я уже перешла черту!"
"Я ещё могу вернуться! Всегда можно вернуться и начать сначала", - Лира успокаивала себя. Лира обманывала себя... Она чувствовала себя в начале неизвестного пути - впервые в жизни. Это было завораживающее чувство. Там, в зазеркалье, в незримом мире ветер трепал её волосы, впереди расстилалась неизведанная даль. Небо встречалось с землёй и стекало на неё, смешивалось с ней. Горизонта в том мире не было. Лира ощущала сладкую пустоту в животе, как перед прыжком в пропасть.
"Это смерть танцует со мной!" - тянула певица на сцене...
...Начинается театрализованное представление с песней, но Мира не остаётся его смотреть. Она ведёт какую-то совершенно не знакомую ей прежде девушку в зимний сад, сверкает глазами, увлечённо рассказывает чепуху о новой трактовке классической пьесы Молтера столичным Театром Греди. Впрочем, с точно таким же успехом она могла бы повествовать о своём путешествии на Луну: девушка слушает зачарованно.
Зайдя за искусственный грот, вампирша более не скрывает клыки. Несчастная не кричит в страхе, лишь шепчет слабо, неуверенно: "Не надо..."
- "Не надо" что? - улыбается Мира, качаясь на волнах медленного ритма пленительнейшего из танцев - вальса. - Я не стану тебя убивать! Тебе повезло: Королева всех ночей не велит.
- Не надо! - вновь повторяет девушка, а в глазах стоят слёзы.
- Ты слаба, дорогая. Подчинись.
Мира знает, что действует слишком быстро, грубо. Она помнит, что Владыка наказывает тех, кто превращает ритуал разделённого бессмертия в спорт. Но так чертовски приятно играть чужой жизнью, чужой смертью, не отягощая себя ответственностью, не заботясь о последствиях!
- Прошу вас, умоляю: не надо! - но вампирша уже прижимает её к деревянной решётке, опутанной каким-то вьющимся растением с большими белыми цветами. Тонкий голосок безымянной певицы обречённо тянет в зале: "Это смерть танцует со мной!" Вода в гроте подрагивает на сильную долю такта.
- Что, думаешь, лучше смерть? - шепчет вампирша. - Хочешь, покажу?
Она выбирает для укуса вены на руках: отсюда жизнь можно тянуть очень долго, чтобы будущая carere morte успела понять, чего она лишается. Девушка слабеет, опускается у решётки, побелевшими, замёрзшими губами шепчет что-то невнятное...
"Мама, мамочка!" или "Господи помоги!"?
Потом затихает совсем. Легкое, быстрое как крылья бабочки дыхание замирает, из сердца вместе с жизнью уходит страх, оно бьётся медленно, лениво. Огонёк жизни мерцает в глубине становящихся бездонными с приближением смерти глаз. Можно, конечно, забрать и его и долго потом катать на языке, всматриваясь в таинственные темнеющие глаза:
"Что они видят сейчас? Всю Вселенную? Или ничего?"
Но Мира прерывается: Ночь сегодня не велит. Снимает перчатку, прокусывает запястье. Она даёт своей крови влиться в раны на запястьях девушки и ждёт несколько минут.
Да, превращение началось! Эти изменения не заметит смертный, но вампирша чувствует: перед ней carere morte. Осталось закрепить их:
- Пей, - беззвучно, поднеся руку к её холодным, ещё липким от ушедшего страха губам. - Пей или умирай.
Конечно, она слушается, пьёт кровь бессмертной, отказываясь умирать. Это самое вкусное в инициации: ощущение собственной власти. В эти бесконечные мгновения вампирша ощущает себя богиней.
Глаза бывшей смертной закрыты, она спит. Преображение совершается во сне, как у прекрасных бабочек. И столь же недолго, сколь эти яркие создания проживёт её дитя, обращённое в carere morte страхом.
В зале веселятся другие. Вот внесли шкатулку... Герцогиня Реддо чуть замешкалась перед тем, как огласить результат жеребьёвки:
- Дом... Дом Реддо!
Гости засмеялись, зааплодировали. Что ж, и такое случается! Этот гостеприимный дом примет и следующий Бал вампиров...
- Я скажу вам об Избранном, что вы хотите, - пожалуй, слишком официально объявила Лира.
Она встретилась с Долусом сразу после бала у летней веранды в саду. Гектор, вопреки её ожиданиям, не просиял, услышав это. Вампир был очень сдержан.
- Разве не об инициации вы говорили с Митто? - ревниво спросил он.
- А кто это: Митто? - Лира смиренно опустила глаза. - Он называл вас владыкой Низших...
- Митто лжёт! - но глаза вампира сказали ей, что лжёт, как раз, он сам. - Я Высший, и вы должны помнить это! Высшие не якшаются с Низшими!
- Вам интересно, где Избранный сейчас?
Вампир несколько оторопело кивнул. Они сошли с садовой дорожки, спрятались в тени веранды. Охотница куталась в тёплую накидку, но всё-таки мёрзла без пальто.
- Избранный сейчас в Доне. Родниковая улица, дом, кажется, семь. Это недалеко от Второй Городской больницы. Его хорошо охраняют. Ещё тот район под Покровом, так что carere morte не подобраться близко.
