Игорь Мороз - Дорога дорог
Обдумав положение, в котором они очутились, Мгал в разговоре с Эмриком и Гилем признался, что все сложилось не так уж плохо. Неожиданно для себя он вдруг почувствовал удивительную легкость и свободу, впервые осознав, каким тяжким бременем лежала на нем ответственность за кристалл Калиместиара. Подобно тому, как неведомая сила заставляет стрелку компаса указывать на север, кристалл, завладев всеми его помыслами, тянул и звал на юг, к сокровищнице Маронды. Кристалл понуждал его идти, когда ноги требовали покоя, приказывал хитрить и осторожничать, когда хотелось быть доверчивым и простодушным. Он делал Мгала умней, предусмотрительней и зорче, чем тот был на самом деле, заставлял избегать неоправданного риска и бояться смерти, но теперь с этим было покончено. В меру своего понимания и возможностей он исполнил завещание Менгера и был наконец свободен.
Свободен! Он может жить и умереть, оглядываться по сторонам или рубить с плеча — как ему заблагорассудится. Однако, когда Мгал вздумал поделиться переполнявшим его чувством с друзьями, Гиль, взглянув на него невидящими, устремленными в глубь себя глазами, сказал, что, похоже, им еще предстоит встретиться с кристаллом, а Эмрик начал говорить что-то о Дороге дорог, но тут крик одного из наблюдателей возвестил о появлении на горизонте "Посланца небес"…
Мгал покосился на друзей, потом на стоявших чуть поодаль девушек и подумал, что на этот раз, скорее всего, Эмрик с Гилем ошибаются: им не доведется более увидеть ключ от сокровищницы Маронды. Магистра едва ли удастся запугать, а Толеро, если он правильно понял Батигар — а та в свою очередь верно поняла мастера Белого Братства, — не так уж стремился завладеть кристаллом. Его вполне устроило бы, если бы тот покоился на дне морском — у Белых Братьев и без сокровищ Маронды дела шли неплохо. Быть может, именно сознание того, что кристалл вот-вот будет погребен в волнах Жемчужного моря, и успокаивало Мгала, придавало уверенности, что долг Менгеру выплачен им до конца. То, на что не мог решиться он сам, должно было произойти в силу стечения обстоятельств и положить конец всем сомнениям и колебаниям.
— Глядите, Толеро, кажется, не намерен вступать в переговоры! — обеспокоенно произнес Гиль, указывая на суетившихся вокруг катапульт людей.
— Прежде чем объявить свои требования, он решил попугать Магистра, — предположил Эмрик, однако бревно, со свистом устремившееся к "Посланцу небес", опровергло его слова. Подняв фонтан брызг, оно с грохотом рухнуло в воду всего в двух десятках локтей от судна, и подобная точность могла означать только одно: стреляли на поражение.
— Однако! — пробормотал Эмрик, когда второе бревно вспенило воду у борта "Посланца небес". — Клянусь Усатой змеей, мастер Толеро не собирается тратить время на болтовню!
— Они отвечают! — крикнул кто-то из команды "Норгона", и в воздухе пронесся горшок с горючей жидкостью. За ним еще один и еще один — баллиста Черного Мага не могла метать бревна и каменные глыбы, но скорострельностью во много раз превосходила катапульты биремы.
— Гасите огонь на катастроме! Намочите паруса! Готовьте абордажный мостик, идем на сближение!
"Толеро решил таранить "Посланца", — понял северянин и, глядя, как ловко уворачивается от обстрела судно Магистра, пришел к выводу, что недооценил беглецов — они еще попортят мастеру Толеро немало крови.
О том же подумала и Лив, пристально наблюдавшая за маневрами "Посланца небес". Хорошо разбираясь, в отличие от Мгала, в морских делах, она чувствовала, что, кем бы ни был капитан преследуемого корабля, он ведет какую-то хитрую игру. Когда он вошел в Мертвую Реку, она решила, что разгадала дерзкий замысел, и восхитилась его отвагой. Фальяр когда-то рассказывал ей, что встречал морехода, занесенного к Глеговой отмели и все же сумевшего избежать гибели и спастись из проклятого места. Хотя преграда из множества островков и рассеивает Мертвую Реку, какая-то ветвь течения за столетия пробила себе дорогу, промыла узкий извилистый канал, разделивший Глегову отмель на две неравные части. Это-то ответвление течения, подхватив потрепанный штормом баркас, протащило его мимо кишащих глегами островков и лагун и вынесло полумертвого от ужаса рыбака в открытое море.
Если капитан "Посланца небес" знал о канале и решил воспользоваться им, то дело было лишь за тем, чтобы успеть добраться до Глеговой отмели прежде, чем ветер стихнет, или по крайней мере до того, как якоря биремы, используемые Белыми Братьями вместо абордажных крюков, вонзятся в борта преследуемого судна. Замедлить ход "Норгона" можно было, преградив ему путь сетями, снабженными грузилами, крючьями и поплавками, но вместо того, чтобы воспользоваться течением и применить этот или какой-либо другой, более изощренный прием, "Посланец небес", дождавшись рассвета, покинул воды Мертвой Реки и двинулся на восток. На что рассчитывал его капитан, было совершенно непонятно, и все же Лив не оставляло ощущение, что не зря он всю ночь вел свой корабль к Глеговой отмели. Да и сейчас, несмотря на зигзаги и крутые повороты, общее направление он выдерживал с завидным постоянством, хотя расстояние между ним и "Норгоном" уменьшалось с каждым мигом, и если даже ему удалось бы избежать удара тараном, то от абордажного боя его теперь никакие боги не уберегли бы.
Окинув взглядом толпу сгрудившихся у борта воинов, Лив отыскала северянина и пожалела, что ей не позволили вооружиться и принять участие в схватке.
Право же, она предпочла бы рубиться плечом к плечу с Мгалом, чем наблюдать за боем издали вместе с Китиарой и Батигар. А вот и Мисаурэнь к ним присоединилась — вся женская команда была в сборе.
Отпустив Мисаурэнь на корму, Толеро проследил за тем, как матросы тушат вспыхнувшие тут и там деревянные части судна, и дунул в свисток. Из дюжины выпущенных по "Посланцу небес" бревен ни одно не нанесло ему ощутимого ущерба, в то время как горшки с горючей жидкостью уже причинили "Нортону" немало вреда и сильно нервировали команду.
Услышав сигнал, гребцы сделали дружный рывок, другой, полоска воды, разделявшая корабли, становилась уже, уже… Если бы удалось достать этого вертлявого типа тараном, все кончилось бы в считанные мгновения… Нет, успел развернуться! Яскер свистит — весла левого борта втянуты внутрь. Молодец, вовремя. Толчок, шорох, трущихся бортов — эти на "Посланце" тоже успели убрать весла…
— Кидайте якоря и мостик! Абордажный отряд — вперед.
Палуба "Посланца небес", оказавшаяся локтей на пять ниже фальшборта "Норгона", стремительно пошла назад — корабли двигались навстречу друг другу, и теперь стало ясно, что бирема набрала слишком большую скорость — проскочит, ох проскочит мимо! Скользнул один брошенный — чтобы намертво сцепить корабли — якорь, второй, с грохотом упал абордажный мостик, сметая приготовившихся отразить атаку матросов, заскрежетали по палубе металлические зубья. Растяпы, бросая мостик, не учли высоту, и вместо того чтобы вонзиться в палубные доски, торчавшие из него отточенные штыри лишь процарапали в них глубокие рваные борозды.