Владимир Сазанов - Игры наследников
— Совершенство… — На этот раз вздыхать пришлось Лидии. — Хорошо, объясню по-другому. Мне известно, что через Кахитан движутся некие грузы, не проходящие по переданным нам отчетностям. Еще мне известно, что для тебя сказанное не новость. Иначе ты не затребовал бы у Аврелии список посещавших городок офицеров. Я не прошу доверять мне все тайны, но хоть что-то ты можешь рассказывать? Сейчас и впредь.
Вот и настал момент истины. Можно, конечно, в очередной раз сделать вид, что я ничего не знаю, но такое заявление ее только оттолкнет. К тому же если Лидия действительно играет на стороне Давида, то уже имеющейся информации ей вполне хватит, чтобы просчитать мои действия.
— Шахта, — произнес я. — В нашей части гор есть еще одна неучтенная шахта. Серебром из которой твоя семья предпочитает набивать свой карман, игнорируя мнение законного владельца.
— Любопытно. — Лидия задумалась. — Полагаешь, дело рук Давида? Или отец тоже участвует?
— Мне все равно. Я в любом случае не собираюсь делиться с ними своей собственностью.
— Предъявим претензии Флобер? Как я понимаю, значительное количество ее людей участвует в процессе разворовывания нашего серебра.
— Генералу сложно вменить происходящее в вину. Формально она вообще ни в чем не виновата: инспекций я не отправлял, отчетов не требовал, грузы продолжают вывозиться по прежним маршрутам. Нет, я не стану предъявлять ей претензии. Просто остановлю сначала караван, а потом наведаюсь на саму шахту. Тут главное — сработать четко и не дать никому скрыться.
— Зачем такие сложности, если мы не собираемся ничего предъявлять Флобер? — Лидия нахмурилась. — Или думаешь обвинить ее людей в воровстве?
— Нет. Просто хочу захватить всех знающих чуть больше обычного. Я подозреваю, что твои родичи тащат серебро отнюдь не с одной сокрытой шахты.
Кристофер медленно выплывал из бездны беспамятства. Некоторое время он приходил в себя, слушая шелест листвы, и, только окончательно очнувшись, разлепил веки. Справа послышался шорох, и, подчиняясь неясному желанию, юноша повернул в ту сторону голову.
— Очнулся, самоубийца? — спросила Марианна, сидящая на подоконнике раскрытого окна.
Кристофер опять отвернулся. Женщина покинула свое место и пересела на краешек кровати, почти коснувшись юноши.
— Нет, ну надо же, — пробормотала она, — перебрал наркотиков, обратил в руины часть нашего дома, едва не спровоцировал вооруженный конфликт между двумя могущественными семьями — и еще дуется!
— Я не дуюсь, — тихо проговорил Крис, — просто нет никакого желания с тобой спорить. И соглашаться — тоже нет.
— А просто слушать?
— Зависит от того, что ты скажешь. — Юноше очень хотелось снова закрыть глаза, но он заставил себя смотреть на жену.
— Я хочу попросить у тебя прощения. — Лицо Марианны неожиданно стало серьезным. — Хотя бы за то, что увлеклась и зашла слишком далеко. Ну и за сломанные ребра заодно.
— Считай, что уже простил. За сломанные ребра. А в остальном я сам виноват — не следовало забывать, что Гнецы и Денова никогда не жили в мире друг с другом.
— Наши фамилии здесь ни при чем, — вздохнула женщина. — Я готова бороться с твоими родичами за трон главнокомандующего, но никакой неприязни к ним не чувствую. Тем более к тебе лично. — Марианна помолчала. — Но я устала быть более мужественной, чем окружающие меня представители «сильного» пола. Мужчина все-таки должен быть мужчиной. Возможно, если бы ты огрызнулся раньше, то сейчас не лежал бы забинтованный в своей кровати…
— А сразу в семейном склепе, — не удержался Кристофер.
— Возможно. — Мари грустно улыбнулась. — Но раз уж вышло, как вышло, и ты еще жив, то, может быть, попробуем начать сначала?
— После того, что у тебя было с адъютантом? — скривился юноша.
— А что у меня было с адъютантом? — удивилась женщина. — Погоди, ты что, всерьез считаешь бедного Унцо моим любовником?
Кристофер промолчал, презрительно глядя на жену.
— Ну знаешь. — Мари покрутила головой. — Мне казалось, ты достаточно близко сошелся с Абелем и должен знать обо мне хоть чуточку больше.
— И что же я такого должен был выяснить? — не удержался Крис.
Марианна наклонилась вперед, нависнув над юношей и упершись руками в подушку с двух сторон от его головы.
— Люди в своей погоне за новыми впечатлениями изобрели множество извращений, — с кривой улыбкой процедила она. — Но секс с мужчиной, которому ты имеешь право отдавать приказы, — худшее из существующих. Никогда — хорошо запомни мои слова, дорогой, — никогда и ни при каких условиях я не отдамся подчиненному.
Женщина отстранилась, и некоторое время пристально глядела на растерянную физиономию мужа.
— Признаю, — наконец вздохнула она, — это была дурацкая попытка тебя спровоцировать. Надеюсь, ты хотя бы не станешь мстить бедняге Унцо за исполнение идиотского приказа его начальницы? Если желаешь, я откажусь от его услуг и переведу в другое место, чтобы он не мозолил тебе глаза.
— Не стоит… — медленно проговорил Крис, обдумывая услышанное. — Если все было именно так, как ты говоришь, то я не имею к твоему адъютанту особенных претензий. Однако мы с ним еще поговорим о разумности исполнения некоторых приказаний.
— Надеюсь, хоть не до смерти? — Мари поморщилась. — А насчет моей правдивости можешь поинтересоваться у Абеля. Если уж заводить себе любовника, то только из настоящих мужчин.
Крис зло прищурился.
— Хотя, конечно, гораздо лучше иметь одного из таких мужчин в качестве мужа. Как думаешь, сможешь соответствовать?
— Я подумаю над твоим предложением, — процедил юноша.
ГЛАВА 27
Сильвия Гнец
Они боролись, переплетя руки и вцепившись пальцами в предплечья друг друга. Если, конечно, можно назвать борьбой попытку опрокинуть партнера, используя одну лишь силу рук и не разжимая захвата. Странная тренировка, но именно такую ее форму они практиковали уже вторую неделю, помогая Гнецу развивать контроль над его вторым «я».
Сильвия попробовала сменить положение пальцев левой руки на более удобное, но мгновение назад казавшиеся расслабленными мышцы Абеля резко напряглись, и женщине пришлось старательно цепляться за чужую руку, дабы не допустить собственного унизительного проигрыша. Значит, сейчас перед ней стоит не муж, а его альтер эго — Диана. Если они уже опять не поменялись в роли хозяина тела.
Сильвии до сих пор казался дикостью тот факт, что ее муж в буквальном смысле является сумасшедшим. Слышать в своей голове голос чужой женщины, общаться с ней, отдавать иногда контроль над собственным телом, оставаясь при всем при этом полноценным мужчиной, — безумие. Но Абель умел сочетать безумие с ясным и крайне рациональным рассудком. Более того, он извлекал пользу из своего сумасшествия, смотря на мир двумя парами глаз, слушая двумя парами ушей и обучаясь одновременно двум разным ветвям искусства — в то время как сам юноша с каждой тренировкой улучшал навыки контроля заклятий, его фактически несуществующая Диана училась сражаться. А сейчас «парочка» тренировала умение быстро передавать собственное тело во власть друг друга. Сильвия, честно пытавшаяся побороть своего партнера по схватке, действительно чувствовала разницу между ними. Различия сквозили в движениях пальцев, в напряжении мышц, в толчках и рывках, которыми они постоянно обменивались. Вот руки Абеля вновь едва заметно расслабились, и женщина рванула мужа на себя, на сей раз вполне успешно роняя его на пол.
