Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Начало
— Не вижу причин для отказа, — склонил голову мой убийца. — Признаться, такой интерес перед лицом неизбежной гибели делает вам честь, магева Оса.
— Ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня, — чуть виновато пожала я плечами и продолжила: — Как я понимаю, сударь, вы и есть представитель неуловимой, таинственной и всемогущей Тэдра Номус, которого нанял для моего устранения трусливый идиот Кольра. Именно вы пытались затащить меня в ядовитый куст, угостить стрелой из арбалета и напоить ядом в травяном отваре.
Герг кивнул, подтверждая мои выводы.
— Но кто вы на самом деле? Неужто поэт Герг Птица, в свободное от основных миссий время перебивающийся стишками?
— Нет, разумеется, нет, — усмехнулся мужчина с обаятельной улыбкой и холодом в глазах. — Это всего лишь маска.
— А что случилось с настоящим писакой? Вы же не должны устранять тех, на кого нет контракта. Или кто-то заказал и его?
— Я воспользовался воспоминаниями и обликом поэта, для придания достоверности легенде нашего знакомства, — объяснил киллер, покачивая кинжалом, как указкой. — Это весьма сложное заклинание, но используемому объекту ничуть не вредит. Скорее я спас настоящего Птицу, уведя погоню от хутора, где он прятался в объятиях одной очаровательной вдовушки.
— А могу я увидеть ваше настоящее лицо? — попросила я.
— Вам в самом деле интересно? — выгнул бровь Герг.
— Хочу смотреть в глаза судьбе, тебе мой враг в глаза тебе,
Идешь на бой, лицо открой — вот смелости начало,
Своей рукой над головой я подниму забрало, — процитировала я, как и сколько помнила.
— Песня? — заинтриговано уточнил убийца, оценивший красоту стиха.
— Нет, детское стихотворение, — поправила я.
— Я, пожалуй, начинаю надеяться на захватывающий поединок! Из интересных краев вы пришли, магева, если такие стихи пишут для детей, — покачал головой мужчина.
— Кому как, — пожала я плечами, — все равно, что яичный порошок с душком на любителя.
— Ну что ж, смотрите, — тот, кто выглядел как Герг, провел рукой по лицу, словно стирая грязь, и на меня глянул совершенно другой человек.
Цепкие, прохладные, голубовато-серые, как осеннее небо, глаза, четкий, резкий нос, тонкие брови, прихотливый изгиб рта и волосы оттенка темной-темной меди, как сильно крашенные хной. Мой личный убийца был по-своему красив и, что неожиданно показалось мне особенно справедливым, тоже рыж. Ведь рыжей была я, Лакс, Кейр, Фаль, все, кто занял сколько-нибудь важное место в моей жизни, и он, тот, кто должен был меня убить. Вот и сбывалось предсказание куклы-гадалки. Страха в душе моей не было ни капли, лишь спокойное любопытство, отраженное как в зеркале в лице врага, нет, впрочем, даже не врага, а простого исполнителя воли. Нам обоим был интересен разговор, и мы не спешили. Смерть — такая забавная штука, она всегда готова ждать, просто потому, что убежать он нее невозможно.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — У меня остался только один или два вопроса.
— Я весь внимание, магева, — тонкая улыбка скользнула по губам, предназначенным для нее.
— По какой причине может быть отменен контракт против воли заказчика? У вас, как у любых профессионалов должны быть учтены форс-мажорные обстоятельства.
— Магева, — поморщился разочарованный убийца. — Нежели вы пытаетесь меня подкупить? Я был о вас лучшего мнения.
— Подкупить? — удивилась я. — Ни в коем случае. Я никогда не стала бы оскорблять столь гнусным предложением человек слова. Я спросила именно то, что спросила и была бы благодарная вам за ответ.
— Вы правы, прошу простить поспешность моих суждений, — рассыпался в извинениях киллер. — Разумеется, контракт нельзя разорвать в одностороннем порядке, но существуют условия, заставляющие нас отказаться от его исполнения. К таковым причисляется: открытое изъявление воли Сил, богов или смерть клиента не от нашей руки. Я удовлетворил ваше любопытство?
— Вполне, — я просияла улыбкой во все не тридцать два, те, что за мудрость отвечают, не успели в полной мере прорезаться, но все имеющиеся зубы. — И теперь я могу предположить, что в моем отношении действует первое из форс-мажорных условий. В этот мир меня перенесли Силы и, когда их срочно вызвали куда-то по делам, обещали за мной вернуться, даже именовали служительницей. Вы готовы навлечь на себя и своих собратьев гнев небес?
— Служительница? — недоуменно нахмурился киллер. — Но у Сил нет служителей! Нет, и никогда не быва…, нет, это невозможно! — мотнул головой мужчина, подрастеряв изрядную долю своей самоуверенности. — Вы выбрали неподходящую историю, магева. Но я оценил ваши усилия! — клинок снова поднялся до уровня моей груди, и киллер сделал шаг вперед.
— Предлагаю эксперимент! Эй, Силы! Где вас там черти носят? — сердито позвала я, все еще не доставая кинжала, чтобы не провоцировать атаки. — Если я у вас в таком дефиците, что нигде запасная не сыщется, то поторопитесь! Меня сейчас убивать будут!
— …то? Где? Убивать? — панический вопль пронесся по маленькому дворику и заметался у меня в голове. — Почему ты не ждала нас там, где тебя оставили, служительница? — сразу наехали на меня с претензией пара бесплотных голосов.
Но, судя по тому, как отпала челюсть у киллера, они таки не были моей личной галлюцинацией.
— Ждать две недели? А жрать я на той поляне чего должна была? Травку? — возмутилась я, одновременно, если честно, испытывая изрядную долю облегчения, но демонстрировать ее вовсе не собиралась. — Вам, ребята, никто не объяснял, что людям мясо, каша, овощи и прочие продукты для полноценного питания нужны? Спать под открытым небом вообще только йоги могут! А срать за кустами с детских походов ненавижу!
— Недели? Недели? — кажется, у моих невидимых собеседников приключилась настоящая истерика, они забормотали что-то очень быстро и крайне неразборчиво. Из этой скороговорки, больше походящей на сразу десяток разговоров, ведущихся одновременно, я вычленяла только отдельные обрывки фраз: "Время! Пошло по-другому! Сколько? Опасности! Чуть не убили! Утрата! Всплеск истинной сути! Резонанс! Исполнение предназначения! Охота! Опасность! Опасность! Опасность! Спрятать! Срочно спрятать! Куда? Куда? Куда? на прежнее место!!! Осторожно!"
А потом меня снова подхватило что-то не ощущаемое физически, в глазах потемнело, не от ощущения резко нагрянувшей ночи, а от того, что нечего было ощущать зрением. Все внутри меня словно перетряхнули и вывернули наизнанку и, резко передернув, бросили.
Пришла я в себя лежа одной щекой на прохладном линолеуме в кухне. Ножка табуретки пребольно впилась в нос, рядом валялась редиска и ножик. Голова трещала, как с дикого похмелья. Пошатываясь, я встала на ноги и облокотилась на стол. Глаза скользнули по салатнице со свежей редиской и яйцом, разделочной доске и чайнику — вполне обыденным, но показавшимся такими неожиданно чужими вещам. Машинально я ощупала свою одежду. Вместо шикарного костюмчика от маэстро Гирцено на мне оказалась футболка с волком и джинсы, разумеется, никакого кинжала на поясе. Руки схватили сумку, я рванула молнию и вывалила на стол ее содержимое: мобильник, кошелек, таблетки, чистый платок, расческа, заколка…. Все как обычно, никаких мелких вещичек, что я накупила в Патере и Мидане. Ничего. Уже неторопливо расстегнула пуговицу на джинсах. Все чисто, сейчас мне не понадобились бы тряпочки Нории. Что за хрень? Неужели мне все приснилось? Я сошла с ума, или упала, ударилась об пол башкой и разродилась галлюцинациями? Неужели веселый Лакс, надежный Кейр, милый Фаль лишь плод моего больного воображения? Сердце резанула такая безумная тоска, что я заскулила, как брошенная собака, и заплакала, глотая текущие из глаз соленые слезы.
