Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Дикий волк
— Послушайте меня! — закричал Макс за его спиной. Он схватил Джима и попытался повернуть его. Джим послушался. — Говорю вам: вы не возьмете с собой эти штуки!
— Возьму, — спокойно сказал Джим.
— А я говорю, что нет! — заорал Макс. — Кого вы из себя корчите? Вы всего-навсего человек, которого Земля выбрала для того, чтобы он отправился на Тронный Мир и наблюдал. Вам понятно?! Наблюдал! Не резал бы людей ножами или убивал их из револьвера… или делал бы вещи, которые могут привлечь большее, чем следует, внимание Империи к Земле. Вы — антрополог, играющий тореадора, а не шпион с ножом в зубах!
— Я — и то, и другое, и третье, — ответил Джим коротко.
Лицо Макса медленно побледнело.
— Боже! — сказал маленький человечек. Он убрал руку с плеча Джима. — Десять лет назад мы и не подозревали о существовании огромной Империи, в составе которой тысячи обитаемых миров — от Альфа Центавра до самого галактического центра.
Пять лет назад вы были еще именем в длинном списке. Я мог вычеркнуть вас карандашом, и вас бы здесь не было. Даже год назад я мог бы поднять вопрос, и я его поднял! Ваши тренировки… Но именно тогда вы показали себя с лучшей стороны и никто меня не послушал, а сейчас оказывается, я был прав. Империя тысячи миров и крохотная Земля. Они когда-то позабыли о нас и они могут позабыть о нас снова — но только в одном случае: если человеком, который отправится туда для наблюдения, будете вы. Но вы решили действовать с Высокородными так, как считаете сами… — он поперхнулся и замолчал. Потом глубоко задышал и выпрямился. — Ладно, забудьте это, — спокойно сказал он. — Вы никуда не едете. Я отменяю приказ на свою собственную ответственность. Земля может сделать со мной что угодно после того, как их корабль отлетит.
— Макс, — почти нежно сказал Джим, — сейчас вам поздно останавливать меня. Я был приглашен принцессой Афуан. Ни вам, ни проекту, ни даже всей Земле не разрешат вмешаться в это приглашение. Неужели вы думаете, что она разрешит вам это?
Макс стоял, глядя на Джима, и глаза его наливались кровью. Он не ответил.
— Мне очень жаль, Макс, — сказал Джим, — но мы должны были прийти к этому рано или поздно. Сейчас мне нет ровным счетом никакого дела до проекта. С этой секунды я буду руководствоваться только собственными суждениями.
— Вашими суждениями? — вместе с этими словами холодное дыхание коснулось шеи Джима. — Вы так уверены в своих суждениях? По сравнению с такими Высокородными, как Афуан, вы так же невежественны, так же примитивны, так же дики, как и все остальные земляне. Возможно, Земля их забытая колония. Или вдруг это просто совпадение, что мы принадлежим к той же самой расе — так же как аборигены, обнаруженные нами на Альфа Центавра. Кто знает? Я не знаю, ни один землянин не знает. И вы тоже не знаете! Джим, не говорите мне о своих суждениях, когда все будущее Земли зависит от того, что вы сделаете, оказавшись там, в Империи!
Джим пожал плечами. Он опять почувствовал, как его руку с силой сжали, когда вновь начал укладывать вещи. Макс попытался повернуть его к себе. На этот раз Джим быстро и бесшумно повернулся. Он освободился от захвата, слегка ударив ребром ладони по кисти Макса, а его правая рука была уже на плече Холланда — большой палец мягко упирался в шею Макса чуть ниже подбородка.
Холланд побледнел, он судорожно начал хватать ртом воздух и, коротко вздохнув, попытался отступить назад, но Джим легко удержал его на месте.
— Вы… вы дурак! — прохрипел Макс. — Вы меня убьете…
— Если придется, — спокойно ответил Джим, — и поэтому я именно тот человек, который должен туда ехать.
Он отпустил Макса, отвернулся, захлопнул чемодан, в котором лежали шотландская юбка и рубашка и пистолет, и поднял два увесистых чемодана. Затем он повернулся и вышел из комнаты.
Автомобиль ждал его на улице. Он слышал, как кричит кто-то ему вслед. Обернувшись, он увидел Макса.
— Наблюдайте! — изо всех сил кричал Макс. — Если у Земли возникнут неприятности с Высокородными, мы убьем вас как бешеную собаку!!!
Джим не ответил. Он вышел в яркий солнечный день Альфа Центавра и сел в открытую, похожую на земной джип машину, которую прислали за ним Высокородные.
2
Шофер был членом земной торговой делегации. На Альфа Центавра были еще две торговые делегации с других планет, и они стремились показать Высокородным Империи свои достижения. Каждая делегация таила надежду, что Высокородные обратят внимание именно на нее. Но у Земли было немного больше шансов заинтересовать Высокородных, ведь эта планета когда-то потерянная и вновь найденная часть Империи. Теперь Высокородные предпочтут отвезти такую новинку искусства, как бой с быками.
Шофер вез Джима и его багаж через весь город к открытому космодрому — бескрайней гладкой площадке. Уже был виден похожий на гигантское яйцо корабль Высокородных. У звездолета автомобиль остановился.
— Вас подождать? — спросил шофер.
Джим вежливо отказался. Он вытащил из машины свои чемоданы и подождал, пока шофер не развернул машину и не умчался обратно в город. Постепенно автомобиль превратился в миниатюрную игрушку и вскоре исчез совсем.
Джим поставил чемоданы и повернулся к кораблю. Он удивился: не было видно ни одного отверстия. Казалось, что никто на борту не заметил Джима. Он уселся на один из чемоданов и решил ждать.
Примерно в течение часа ничего не происходило. Затем внезапно, все так же сидя на чемодане, он очутился не на бетонной площади, а в полукруглой комнате с зелеными стенами, темно-зеленым ковром и подушками всех цветов и размеров — от шести дюймов до шести футов в диаметре. Рядом с Джимом стоял его другой чемодан.
— Ты долго ждал, Дикий Волк? — спросил приятный женский голос. — Извини. Я возилась с другими приемышами.
Он встал и заметил ее. По стандартам Высокородных она была небольшого роста, не больше пяти футов десяти дюймов. Ее кожа, хоть и напоминала белизну оникса, как у принцессы Афуан, была все же темнее — почти незаметный коричневый оттенок, примерно как кожа индейца по сравнению с кожей белого.
Глаза у нее были темно-золотыми с красными искорками, а не желто-лимонными, как у принцессы. Лицо ее не было так вытянуто, как у Афуан. Она улыбнулась так, как никогда бы не позволила себе гордая принцесса Высокородных. И когда она улыбалась, маленькие морщинки-лучики появлялись на ее щеках. Волосы ее, наконец, распущенные, как у всех Высокородных, были с желтым оттенком, а не кристально-белые и уложены не прямо, а завивались и струились густыми волнами.
