Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы
Тогда состоялась последняя битва в самом сердце Межгорья. Вокруг башни, в древни времена служившей обителью единому правителю. Я один вызвал на поединок выживших королей и королев, и победил. Моя армия уничтожила последнее сопротивление.
Да, я объявил себя единым королём и делал всё, что в моих силах, чтобы возродить из пепла Межгорье.
Внимательно смотря и ловя каждое слово Лоэла, Мэроу уже знал, что от него хотят.
— Ты должен отправиться со мной в свой край. Ты должен вернуться туда, где твоё место. Как бы я ни был силён, как бы я не пытался. Но это ты был рождён им. Я взял твою часть, но без тебя наш мир погибнет. Мы теперь две части одного целого, Мэроу. Мы должны спасти их. Я без тебя не мог сделать этого, как и ты без меня. Хоть в тебе и больше… но всё же…
— И как же ты собираешься спасать? — зло бросил Мэроу. — Принуждать? Может, убивать тех, кто угрожает твоему миру?
— Нашему миру! — страстно вскричал Лоэл. — Он наш. Он для таких как мы и для тех, кого мы обязаны защищать. Убивать тех, кто идёт на нас с войной. Собрав достаточно сил — те, кто хочет урвать больше для себя и лишь ради власти — могут одолеть меня. В то время как вдвоём мы непобедимы. Одно твоё присутствие покажет — им лучше подчиниться.
— Тебе здесь не место. Ты здесь всего лишь гость, — сказал затем Лоэл. — Ты и сам знаешь.
— Не знаю. Я ничего не знаю.
— Тогда позволь мне показать тебе, — мягко, но убедительно проговорил Лоэл. — Ты и сам скоро увидишь. Пройдёт время и почувствуешь… здесь столько границ, столько тупиков и теней. Они даже не живут, они и не пытаются смотреть. В то время как мир так велик, но им это не нужно. Они готовы преследовать кого угодно, лишь бы выжить самим. Это не наша земля. Не наш мир.
Лоэл замолчал, молчал и Мэроу.
Так шли дни. Иногда Лоэл исчезал из башни. А когда появлялся, всегда желал видеть Мэроу. В один из таких вечеров, когда они оба сидели в неизменной башне, Лоэл заговорил как обычно — размеренно и ровно:
— Ты знаешь, кто такие каэлы? — спросил он.
— Нет.
Мэроу стоял тут же у окна, облокотившись плечом о стену и скрестив руки на груди. Он почти не спал по ночам, только сидел на кровати и думал. Лина и Лант считают его мёртвым. Но сами они живы и с ними всё в порядке, это Мэроу знал. Но они далеко отсюда.
— Ещё до того как началось наше летоисчисление, — заговорил Лоэл. — Вся земля была единой и её окружало море. От него не исходил туман. Из него не появлялись монстры. В самом сердце той земли возвышалась доходившая до самого неба огромная башня. Когда-то давным-давно люди отовсюду стекались, чтобы построить её. И они возвели нечто, что даже невозможно вообразить нам, измельчавшим и не нагим. В башне жили два правителя. Самые великие и самые сильные, умные и прекрасные, каких только можно найти. Люди боялись их и любили. За улыбку одного из них они готовы были идти на смерть.
То были золотые времена, пока однажды один из правителей не понял, что мир куда больше, чем до того видел. Пока он не понял, что люди способны на большее. Что они могут летать своими помыслами и ощущениями. И мало одного процветания. Мало царившего кругом довольства. Есть нечто большее: в каждом дуновении ветра и в каждом ударе сердца.
С тех пор он больше не мог довольствоваться малым. И начал стремиться к высоте.
Был созван совет. После того, как первый правитель выразил неудовольствие перед вторым много дней и ночей прошло в бесплодной попытке убедить одного — позабыть свои порывы. Второго — понять первого. Но их так и не удалось примерить. Один правитель считал, что другой поддался туманным мыслям и его путь уводит в темноту. В то время как посмотри кругом, — Лоэл как искусный рассказчик увлечённо развёл руками. — Кругом благодать и процветание. Людям хорошо. Все сыты. Ярко светит солнце.
Другой отвечал, что не желает более пребывать в незнании. Он увидел себя точно неразумное дитя, лишённое понимания и всей широты мира.
После того, как не удалось примирить правителей, разразилась самая страшная война. Не пожелавший принять второго, первый властелин не смог и оставить его в покое, желая устранить угрозу для своего процветания и существования в прежнем порядке. Он боялся.
Война длилась не один десяток лет.
Однажды правители вновь сошлись лицом к лицу. И никто не мог подступить к ним, таким невообразимым был жар могущества каждого. Илий бывший приближённый к обоим попытался остановить катастрофу. Но не смог и был искалечен.
Противники столкнулись. И тогда чудовищная сила от их столкновения охватила весь мир. Земля начала раскалываться повсюду. Вода вырвалась из этого раскола и залила некогда единую землю. Мир разделился надвое. Башня ушла под воду. Сейчас она покоится в море, отделяющем наш мир от их мира.
Каэлы — они рождаются, чтобы видеть и слышать. Они рождены, чтобы чувствовать неподвластное другим.
Мэроу обернулся к Лоэлу и их глаза встретились. С внутренним довольством Лоэл отметил, какое сильное впечатление сумел произвести на своего слушателя.
— В этом мире — они как в клетке. И многие из них не выдерживают и рвут клетку на части, пытаются выбраться. И тогда они становятся отцами ужасных деяний. А, знаешь ли, что тот, кто одолел Морка, тоже был каэлом?
По тому, как встрепенулся Мэроу и не в силах овладеть с собой подался вперёд, было видно всё его смятение. Все бушевавшие и раздиравшие на части сомнения, и надежда, всё слилось, переполняя до краёв.
— Нам здесь не место, Мэроу. Мы рождены, чтобы летать, но не ползать.
— Они, — говорил Лоэл, — они не желают ничего, кроме простого и привычного. Они не хотят большего. Им не дано взглянуть в небо, да кто ж к тому стремится? Тени заменяют свет. Видимость — свободу.
— Я слышал — каэлы вторгаются в новорождённых и захватывают их тела. Это правда?
— Нет! Конечно, нет! Это всё суеверия. Вы рождаетесь, потому что должны рождаться и жизнь не остановишь, как ни старайся! — пылко воскликнул Лоэл. — Нельзя запретить миру порождать себя. Нет! Как бы они не боялись, как бы не сопротивлялись, но каэлы будут появляться. Они всегда будут стремиться перевернуть их устои, потому что истина не в том, чтобы существовать. Истина в жизни! Во всей её полноте. Они бедняки, вырастают и перестают мечтать. Их мир обречён. Наш — наш достоин жизни! — В порыве Лоэл схватил Мэроу за руку. — Я не уеду отсюда без тебя. — Почти прокричал он. — Мне незачем возвращаться без тебя. Если я вернусь один, мир погибнет. Они снова начнут уничтожать друг друга.
— Если ты останешься, — выговорил Мэроу, с трудом сдерживая гнев. — Если ты останешься здесь начнётся война и погибнет не меньше людей, чем там, откуда ты.
