Катарина Керр - Чары кинжала
Первым желанием Невина было оставить крепость этой же ночью и уехать куда-нибудь подальше. Но Джилл нуждалась в нем. И тут Невин почувствовал, как горячая волна заливает его сознание… он даже не понял, что с ним произошло.
Впервые за сто лет Невин разрыдался.
Миновало десять дней — от Райса не было ни единого слова. Ловиан была в такой ярости, что, отбросив формальности, послала к нему гонца. Хотя она постаралась составить послание в смиренных и уважительных выражениях, по существу она сообщала ему, что волнения будут продолжаться до тех пор, пока он не предпримет что-нибудь стоящее.
Когда писец прочитал это письмо раздраженным подданным, они одобрили его.
— Я сочувствую вам, господа, — сказала им Ловиан. — Посмотрим, смогут ли слова матери побудить гвербрета к действию.
Ловиан оставила их обсуждать письмо и поднялась в женский зал. Еще ребенком она играла там под присмотром матери, и хорошо знакомая комната служила ей убежищем в минуты тревоги. Она застала там Даниан, которая терпеливо пыталась помочь Джилл освоить премудрости шитья.
— Принести вашей милости немного вина? — предложила девушка.
— Все, что угодно, лишь бы не заниматься этим проклятым шитьем? — сказала Ловиан, улыбаясь. — Ты можешь отложить его, если хочешь, Джилл, но я, правда, ничего сейчас не хочу.
Джилл с такой радостью бросила свою работу в корзинку для рукоделия, что Ловиан и Даниан дружно рассмеялись.
— Послушай, Данн, сейчас самое время подумать о том, чтобы женить Родри, — начала Ловиан.
— Согласна, — обрадовалась Даниан. — Я уже думала о младшей дочери гвербрета из Каминуэйра. Райс и Родри постоянно враждуют между собой, поэтому было бы мудрым шагом укрепить связь между тирином и гвербретом другого поместья.
— Верно подмечено. И она неглупая девочка.
Джилл затаилась, как загнанный зверек. Она вдруг вспомнила, что Ловиан замечала все до мелочей.
— О, моя дорогая, уж не влюблена ли ты в моего несчастного сына?
Вместо ответа Джилл залилась румянцем.
— Бедное дитя, — сказала Ловиан. — Хотя ты мне очень нравишься, но, Джилл, я никогда не позволю тебе выйти замуж за Родри.
— Я более чем уверена в этом, ваша милость, — ответила Джилл, стараясь взвешивать каждое свое слово. — Кроме того, я не сомневаюсь в том, что Родри будет скверным мужем для любой жены.
Это было так точно подмечено, что Ловиан даже не обиделась.
— Я рада, что ты такая здравомыслящая девушка, — заметила Ловиан.
Ловиан и Даниан обменялись взглядами и сменили тему разговора. Позже, отправив Джилл на прогулку, они обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что независимо от своих способностей к шитью Джилл очень хорошо подходит ко двору. Хотя в открытую не было сказано ни слова, они теперь знали, кто будет любовницей Родри, и следовательно, могли подбирать ему жену.
Так как Ловиан знала, что Невин проявлял интерес к Джилл, она решила, что лучше всего обсудить это дело с ним наедине. Как она и предполагала, Невин был разочарован таким развитием событий, но, казалось, смирился.
— В конце концов, — сказал Невин, — я часто буду видеть ее в твоей крепости. Ты ведь не станешь возражать?
— Конечно. Мы всегда рады тебе.
— Послушай, Ловва! Ты, наверное, подумала, что я старый баран, потерял голову из-за молодой овечки?
Ловиан почувствовала, что щеки ее покраснели, но Невин был так увлечен, что не заметил ее смущения.
— Уверяю тебя, — продолжал он, — что ни на миг не забываю о своем возрасте. Я люблю Джилл, но больше всего меня интересует в ней ее природный талант, благодаря которому она может стать мастером двеомера.
— Уже который год слышу это от тебя, и тем не менее трудно поверить в то, что ты знаком с двеомером и что двеомер вообще существует. Хотя я сама видела, как Джилл посетило Видение.
— Разум пасует перед тем, что трудно понять. Я слышал твоего барда, сложившего хвалебную песню о войне. Он очень верно рассказывал о том, что произошло. Ты думаешь, кто-нибудь поверит хоть слову через пятьдесят лет?
— Не поверят. Типичная бардовская песня, скажут они, полная лжи и фантазий. И ты знаешь, может быть, так даже лучше.
Через три дня пришло наконец послание от Райса. У Ловиан было странное предчувствие в отношении этого письма, и она решила ознакомиться с ним в одиночестве, прежде чем читать вслух в общем зале. И правильно поступила.
«Госпожа моя матушка, — писал он. — Прости меня за задержку и невнимание к твоим важным делам. Я расследовал дело об этой войне, чтобы понять, насколько точен доклад лорда Родри. Я вызываю его и его сторонников в крепость Аберуин, чтобы они предоставили отчет в своих действиях. Я, конечно, буду рад видеть в своем доме и тебя, и тогда мы сможем уладить все наши дела. Твой почтительный сын Райс, гвербрет Аберуина».
— Ах мерзавец! — выдохнула Ловиан. — Уж ты-то точно истинный сын Тингира!
Невин был очень доволен, когда Ловиан предложила ему сопровождать ее в поездке в Аберуин. Он даже позволил подарить себе новые рубашку и штаны, так что мог сойти теперь за одного из ее советников, не привлекая особого внимания. Ловиан взяла с собой Джилл, Даниан, писаря, нескольких слуг и еще Каллина в качестве капитана почетной гвардии, состоящей из двадцати пяти всадников: пятнадцати — для нее и десяти — для Родри, как полагалось им по рангу. Ловиан злобно заметила, что Райс вполне может покормить ее домочадцев, после того как, по его милости, его собственные подданные питались у нее так долго.
— Я удивлен, что ты взяла с собой Джилл, — заметил Невин. — Она ведь не привыкла к большим дворам с их интригами.
— Ну, ей пора начинать приобщаться, — ответила Ловиан. — Кроме того, если она останется с нами, Родри будет держаться спокойнее.
Невин хотел заметить, что беспокоится за Каллина, если Джилл будет представлена как любовница Родри, но остановился, вспомнив, что капитан, казалось, не имел возражений против такого положения дел. С сожалением Невин должен был согласиться с тем, что его надежды обмануты. Он-то надеялся, что страх перед отцовским гневом удержит Джилл от соблазна и она будет свободна, чтобы изучать двеомер…
Накануне отъезда в Аберуин Невин решил отыскать Каллина и обнаружил его в казарме. Одетый в новую рубашку, украшенную изображением красных львов, Каллин сидел на кровати и чистил свой меч при свете лампы. Он радушно встретил Невина и предложил ему единственный в комнате стул.
— Я только на пару слов, — сказал Невин. — По одному очень деликатному делу.
— Могу поспорить, что ты имеешь в виду Джилл.
— Точно. Признаюсь, я был очень удивлен, что ты позволил ей втянуться в эти отношения.
