Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Нити были крепки и сопротивлялись, когда я разрывала их невидимые узы, но что было мне их сопротивление?! Я горло постземам разрывала движением одного мизинца!
— А теперь?
Лицо мальчика выражало удивление и восторг.
— Ой! Вот он! Какой он… синий! А там другой! Ты видишь?! Они разные!
Тугие поводки лопались, как струны, освобождая мальчика. Теперь я видела не только их, но «горлышко сосуда» — чёрную печать, не позволяющую ребёнку открыться и получить доступ к источникам силы и информации, которые, как солнечные лучи в ясный день пронзали этот мир бесконечным потоком.
Я удалила это чёрное клеймо осторожно, как снимают застарелую болячку, освобождая малыша от страха и неуверенности, слабости и боли.
Голова у мальчика закружилась от нахлынувших на него чувств, красок и эмоций и он сел на песок, глядя на меня растерянно и счастливо. Разноцветные ветры дурашливо закрутились вокруг они приглашали своего нового товарища в игру: бесконечную и увлекательную, как жизнь. Мальчик неуверенно поднял ладони и пальцы его затрепетали, пропуская ветер, но один из них — тот самый, синий, ему удалось схватить и ветер взметнул его, поднимая над бурыми валунами. Малыш от неожиданности разжал ладони и камнем полетел вниз, но я была начеку.
— Ветер твой друг, — объяснила я ему. — Он не помощник, не повелитель — друг. Ты сам всё можешь и без него, но на первых порах он тебе поможет. Лови поток…
Я бросила мальчику струю свежего ветра и он с разбегу, не раздумывая прыгнул на неё грудью, и взлетел, делая мягкий полукруг так, словно делал это тысячи раз. В лице его больше не было страха. Он поднимался всё выше и выше, чутко реагируя на каждые изменения воздушного потока и его давно не стриженные волосы тёмным крылом стлались за худенькой спиной.
Эпилог
Утро не принесло никаких вестей. Таинственный пришелец, что прибыл ночью на лодке, так и не объявился. Гòра ходи мрачный и ворчал на всех без всякой видимой причины. Всё вызывало в нём раздражение: и скудный завтрак и холодный ветер, пронизывающий насквозь худую одежду, а более всего раздражали собственные мысли. Кто прибыл к ним ночью? Уж точно не друг. Друзья по ночам не приходят.
— Может кто-то из Сиккурийцев? — робко предположила Сèя. — Первое время они часто приплывали. Привозили еду, вещи…
— Первое время! — раздражённо буркнул Гòра. — Первое время прошло и теперь…
Гòра хлопнул себя по лбу — его осенила догадка.
— Это разведчик, — удовлетворённо сказал он. — Прибыл узнать, не сдохли ли мы здесь от голода и холода! Ну-с, теперь господин разведчик пусть сам узнает каково это — жить в закрытой бухте! Кто стережёт лодку?!
Сèя испуганно вздрогнула. В этом желчном, худом мужчине, она с трудом узнавала своего отца.
— Возле лодки Вàгик и Дретт. Они пытаются сделать весло.
— Вот и пусть не отходят от неё. Пусть попробует наш ночной гость вернуться обратно в благословенную Сиккỳрию без своей лодки!
Глаза Сèи наполнились слезами.
— Отец, а может этому человеку нужна помощь? Может он такой же беглец, как и мы? Может он ранен и лежит в скалах не в силах подняться?!
Гòра смотрел на дочь озадаченно. Его уже давно не удивляли людская подлость и предательство, да и сам он настолько привык человеческие поступки мерить с точки зрения собственной выгоды, что такой поворот событий ему и в голову не пришёл, а ведь Сèя права! Негоже записывать во враги человека, которого ни разу и в глаза не видел.
— Надо пройтись вдоль побережья, — подала голос Ко. — Кто бы то ни был, этого человека надо найти.
Вàгика и Дрèтта решено было оставить возле лодки, а остальные собрались в путь.
— Пойдём с сторону ручья, — предложил Рàа. — Если этот человек действительно нуждается в помощи, мы найдём его неподалёку от места, где обнаружили лодку.
Никто не возражал.
Ко посоветовала взять с собой носилки, на случай, если раненого придётся нести.
Лòра вынесла несколько лепёшек, завёрнутых в сухие листья травы и пустую бутыль.
— Воду наберём в ручье, — пояснила она.
Старую Ко оставили стеречь младенца и она не возражала: тяжело ей стала лазить по валунам под пронизывающим ветром.
Поисковая команда собралась на берегу и вот тут-то хватились, что не хватает Лео.
Поначалу никто не выразил беспокойства. Своевольный мальчик часто гулял один, но никогда не уходил слишком далеко.
— Лео!
Громкий хор голосов принялся звать мальчика на все лады, но тот не отзывался.
— Лея, где твой брат?
— Я не знаю, — испуганно пожала плечами девочка. — Когда я проснулась, его постель была уже пуста. Я думала он пошёл к лодке…
Вагик и Дретт отвечали, что мальчик действительно приходил рано утром, но его отправили домой. Больше он возле лодки не появлялся.
Стала нарастать тревога.
— Кто-нибудь ещё видел сегодня Лео?
Оказалось — никто.
Вагик и Дретт, как уже говорилось были заняты лодкой. Гòра — собственными мыслями. Сея и Рàа — друг другом. Лора — младенцем, а остальные… остальным и раньше было не до малыша.
Поиски неизвестного пришельца были забыты. В растерянности люди метались по берегу, на все лады выкликая имя Лео. Мальчик не отзывался.
— Надо разделиться, — предложил Гора. — Я и Вагик пойдём до восточного края бухты. Сол и Сея — направятся к неприступным горам. Дретт и Раа обыщут западный край бухты, а…
Его речь была прервана криком Лоры:
— Смотрите!
Все разом повернулись в сторону, куда указывала рука молодой женщины, но ничего не увидели.
— Что?!
— Лора, детка, что ты там увидела?
— Это был Лео? Скорее туда!
— Я н-незнаю! — Вид у Лоры был такой, словно она увидела призрак. — Я не знаю. Но это… был Лео. Кажется…
— Так тебе кажется?! — Дретт не на шутку рассердился.
Какие могут быть вымыслы, когда речь идёт о его сыне!
— Я не знаю! — в голосе Лоры послышалось отчаяние.
Не отвечая больше на вопросы она бегом пустилась по берегу, в сторону ручья, забыв про своего младенца. Все остальные поспешили за ней. Даже старая Ко, крепко обхватив орущего ребёнка сухими руками, заковыляла по песку.
— Беспечная мать, — бормотала она, не поспевая за остальными. — Куда вы, сумасшедшие?! Эдак мы растеряем всех детей…
Сея замедлила шаг и вернулась к Ко. Взяла ребёнка на руки и вдвоём они продолжали свой путь, не упуская из виду тех, кто мчался впереди.
Словно желая преградить бегущим путь ледяной ветер зло дунул по воде и широкая волна водопадом пролилась на узкую полоску песка — единственному проходу к ручью.
