Наталия Шиманская - Дочь Земли
Он материализует кресло. Укладывает на сиденье истерзанное, бесчувственное тело. Вынимает аптечку. Проанализировав травмы, аппарат быстро вводит девочке одну инъекцию за другой. Закончив, уведомляет:
- Реставрация тканей завершится через пятнадцать планетарных минут. Рекомендации: пассивное ожидание.
На дисплее активируется обратный отсчет. Краасс усаживается во второе кресло. Откинувшись на спинку, не сводит с девочки немигающих глаз. Отпущенное время истекает....
Боясь, лишний раз, пошевелиться, Аля поэтапно собирает в кучу мысли и мозги. Ей, отчего-то, значительно легче. Боли нет. Голова гудит, правда. Но, в целом, сравнительно неплохо. Что бы это значило, а?.. В чем подвох?
- Встань! - Рычание неподалеку. - Умойся, ступай. Смотреть противно!
Аля поднимается на подкашивающиеся ноги. Больше интуитивно, чем зрительно, определяет направление. Несколько неуклюжих шагов, и она в маленькой ванной. Закрывшаяся дверь скрывает её от трансформера. Весьма хлипкая защита. Будем надеяться, он войти сюда сам не захочет.
Наскоро обмывшись и проигнорировав переодевание, она рассматривает себя в зеркале. Ран уже нет, а синяки испаряются на глазах. Что ж, он недурственно о ней позаботился. Сначала исколотил в кашу. Потом склеил, заботливо, словно вазочку керамическую. Не склеил - переплавил, следов-то не видать. Значит, поживем еще. Если только не подготовка это для следующего "раунда".
Вытершись насухо, Аля пару раз глубоко вдыхает и выдыхает. Сосредотачивается.
Шаг вперед. Проход открылся....
Подойдя, замирает рядом с ним. Опасливо смотрит. Глаза рагезта по-прежнему отблескивают - злостью и раздражением.
- Излупить бы тебя еще разик на синий цвет. - Проговаривает с шипом, сдавленно. - Но это, ведь, не поможет. Так?
Она закрывает глаза. Молчит. По щекам быстро катятся капельки слезинок. Но ни словечка с опухших губ не слетает.
- Почему ты пошла на это, Алира? - Спрашивает он. - Говори. Я хочу знать.
- Ты и так знаешь. - С натугою шепчет девочка. - Я искала только защиты.... Защиты и уверенности.... Хоть немного.
- А я мало тебе даю?! - Его голос опять звенит сталью. Аля съеживается, никнет. Он досадливо дергает её.
- Задан вопрос - ты обязана ответить! Или ударить тебя снова?!
- Бей. - Неожиданно равнодушно отзывается Аля. Встречается с ним взглядом, и не отводит. И такая непреклонность и твердость в её облике, в посадке головы, во всей позе тонкой, струною вытянувшейся фигурки, что Краасс теряется. И принимает непреложным фактом: ничего он ей не сделает. Потому что, нет в наказании смысла. Как и в её действиях - тщеславия и корысти. И что он сам, фактически, вынудил её поступить именно так. И, как ни крути и не изворачивайся, лишь таким путем могла она заявить о себе, как о личности. И заставить признать себя открыто - существом одушевленным и нужным. Разве не потому он забрал себе этого ребенка? Разве не желал он бойца и крепкого тыла за спиной? Разве не хотел, чтобы была она волевою и непреклонною в чем-то? И неподкупною, даже и перед лицом гибели?! Почему тогда он звереет от осознания, что она - действительно личность, а не ходячий кисель? И в условиях, что он создал ей, она будет бороться за них двоих, если не захочет бороться он. Потому, что не может по-другому! В силу воли. И гордости. И своей любви к нему! Из маленького забитого зверька он вырастил себе амазонку. А теперь, что ли, в пику амбициям, заново стремится превратить её в нечто жалкое и безвольное?!.. Ну, тогда, ему самому грош цена!
Трансформер, внезапно, соскальзывает на пол, к её ногам. Обнимает за талию, прижимается лбом к коленям. Аля потерянно смотрит. Она боится уверовать в реальность происходящего. Неужели он, и в правду, покоряется? Признает её?.. Или это мерещится ей сейчас, в очередном глупом, горячечном, нелепом бреду?!
Краасс подымает голову. Забирает её ладони. Подносит к губам. Горячо и нежно целует дрожащие пальцы. Окружает её руками свою шею. Аля клонится вперед. Беззвучно плача, жмется к нему напуганной пташкой. Осыпая поцелуями, шепчет, запинаясь, покаянно:
- Прости... прости... прости!..
Он кладет пальцы на подрагивающие всхлипываниями губы. Запрещающе поведя головой, произносит глухо, слегка задыхаясь:
- Я хочу тебя, малыш! Сейчас....
Аля часто кивает, глядя в драконьи глаза. Краасс поднимается, удерживая её в объятиях. Перемещается с нею вместе на растягивающееся широкой лежанкою кресло. Поддевает лезвиями ногтей пояс, вспарывает плетеные жгуты. Ломает алмазную застежку лифа.
Это поистине животный напор. Дикий, жестокий, неуемный! Но она бросает себя ему навстречу с таким же необузданным пылом и жаждой. И раскрывает до дна! И выливает до капли. И забывается в безумствующем этом мятеже, сжигаемая единственным устремлением - доставить удовольствие, пусть и ценою собственной жизни.... Даже такою ценой!
Глава 33
- Краасс, пожалуйста, можно мне туда уже не возвращаться? - Аля осторожно дотронулась до его плеча. Он, не оборачиваясь, качнул головой отрицательно.
- Поторопись, девочка.
Аля вздохнула тихонько, отступила. Вернулась к зеркалу. Поправила пышные складки пурпурно-фиолетового, мерцающего шелка. Придирчиво всмотрелась в отражающийся в стеклянном островке силуэт. Длинное платье, по типу бального, струится по полу оборками шелка и органзы. Обнаженные плечи, соединяясь с вырезом лифа, окутывает ажур богатого ожерелья-воротника. Цветы и листья иссиня-черного жемчуга нанизаны на паутину сетки белого золота. Жемчужная сетка покрывает и уложенные по голове короной, блестящие пряди, пропуская на стройную высокую шейку несколько игривых локонов. Немного ярче обычного подкрашенные губы. Перламутровые тени в уголках сияющих изумрудами глаз.
Аля обращает внимание - подвеска-лотос приобрела цвета основной гаммы и не выделяется на фоне ожерелья, а превратилась в его элемент. Красиво, гармонично - признает девочка. Натягивает черные, расшитые серебряной нитью, перчатки. Вторично подходит к рагезту.
- Я готова, Краасс.
- Молодец. - Трансформер повернулся, застегивая запонки. Увидав её, расплылся в улыбке. Глаза довольно сверкнули. - Образ подходящий. То, что надо! - Осмотрел со всех сторон. - Знаешь, а мне что-то захотелось поимпровизировать.
Шагнул к ней. Взял за руку. У Али округлились глаза: снежный атлас его одежды померк, потемнел и через пару секунд стал абсолютно, угольно-черным за исключением манжет рубашки, отворотов стоячего воротника и туфлей. Означенные детали гардероба приобрели точный оттенок её платья.
- Кра-асс?! - Ошалело пробормотала она.
- Я тебе не нравлюсь? - трагически вопросил рагезт, старательно пряча смешинки в глазах.
