Майкл Салливан - Персепливкис
— Да, понимаю, — кивнула Ариста.
— Вот о чем я сожалею.
— И совершенно зря, — едва не рассмеявшись, ответила она. — Какой смысл переживать из-за того, что ты не нашел свою истинную любовь? В таком случае почему ты страдаешь, что не родился гением? Люди не имеют возможности контролировать подобные вещи. Либо тебе выпадает счастье, либо нет. Речь идет о подарке, который ты можешь никогда не получить. Если подумать, такие отношения больше похожи на чудо. Сначала нужно встретить человека, потом понять, что он для тебя значит, и эта часть головоломки уже сама по себе до смешного трудна. А дальше… — Она замолчала, глядя в пустоту. — Дальше твой избранник должен испытывать к тебе такие же чувства. Словно ты ищешь неповторимую снежинку, но ее мало просто отыскать в снегу, нужно найти идеально подходящую к ней пару. Каковы шансы на успех? Мне кажется, Гилфред такой шанс получил. Он любил меня.
— А ты его любила?
— Да, но не так, как ему было нужно. Не так, как Гилфред любил меня. Я бы хотела ответить ему, понимала, что должна. То же самое произошло с Эмери. Я даже считала себя виновной в том, что не сумела дать им то, о чем они мечтали. Возможно, со временем я бы полюбила Эмери, но я его совсем мало знала.
— А Гилфреда?
— Понятия не имею. Пожалуй, он был для меня как брат. Я хотела сделать его счастливым, нечто подобное я испытывала к Алрику. Ты меня понимаешь? Большинство людей не находят свою истинную любовь, а если им и удается, она слишком часто остается неразделенной. Вероятно, это еще трагичнее, чем совсем ее не знать. Понимать, что радость близка, но тебе не дано ее познать, в некотором смысле это пытка. Вот почему если ты не контролируешь ситуацию, если выбор принадлежит не тебе, то лучше вовсе не найти человека, которого ты полюбишь. Ты со мной согласен?
— Ну, в этом все и дело. Я нашел свою любовь, но так и не рассказал о своих чувствах.
— О, как это ужасно, — прошептала Ариста и закрыла лицо ладонями. — Мне так жаль. Я поступила отвратительно. Стоит ли удивляться, что из меня получился плохой дипломат. Я настоящее олицетворение бестактности. А ты все это время… Ой! — воскликнула вдруг она, словно обо всем догадалась. — Я знаю, кто она?
Адриана вдруг бросило в жар, но лоб у него покрылся потом.
— Кстати, она очень хорошенькая?
— Ну… — смущенно начал Адриан.
— На самом деле ее зовут Изумруд? Я слышала, как кто-то так ее называл.
— Изумруд? Ты думаешь, я имел в виду…
— А разве нет? — Ариста смутилась и осторожно заметила: — Я видела, как ты ее целовал, когда вы расставались.
Адриан рассмеялся:
— Ее настоящее имя Фалина, и она милая девушка, но я говорил не о ней. Нет, женщина, которую я имел в виду, совсем на нее не похожа.
— О, — тихо воскликнула принцесса. — Так почему же ты не рассказал ей о своих чувствах?
— Где-то тут у меня был список. — Он принялся похлопывать себя руками по груди, пытаясь пошутить, но почувствовал себя глупо.
Она улыбнулась. Адриану нравилось смотреть, как она улыбается.
— Нет, правда, почему?
— Я не шучу. У меня и в самом деле имеется длинный перечень причин. Просто я не стал их записывать. Однако постоянно добавляю в него все новые и новые пункты. Их уже накопилось очень много.
— Назови хотя бы некоторые.
— Ну, во-первых, она благородного происхождения.
— О да, я понимаю, — мрачно сказала Ариста, — но тут нет ничего невозможного. Конечно, все зависит от девушки, однако благородные дамы и раньше выходили за простолюдинов. Такие случаи известны.
— Возможно, их мужьями становились богатые купцы, но многие ли из знакомых тебе дам готовы убежать с простым вором?
— Ну, тебя едва ли можно назвать простым вором, — сурово сказала Ариста. — Впрочем, ладно, это я понимаю. Не многие дамы способны связать свою судьбу с человеком сомнительной профессии и простолюдином. Ленара, например, ведь речь о ней? — Она едва заметно сжалась.
— Нет, это не Ленара.
— Ну хорошо, — вздохнула Ариста, делая вид, что стирает пот со лба. — Пойми меня правильно, я люблю Ленару как сестру, но она тебе не подходит.
— Я знаю.
— И все же некоторых женщин, в том числе и благородного происхождения, влечет к людям, объявленным вне закона. Они слушают истории об их отваге и подвигах, им нравятся интриги. Я не раз такое видела.
— Но разве можно забывать о долге? Даже если бы у нее и возникло подобное желание, такая женщина не может не думать о своих обязательствах. Ведь речь идет о титулах и владениях.
— Еще один серьезный довод.
— Именно это помешало тебе выйти замуж?
— Мне? Клянусь Марибором, нет. — Ариста горько улыбнулась. — Я уверена, что Алрик хотел меня выдать за любого из достойных союзников именно по этой причине. Если бы моего отца не убили, не сомневаюсь, что я бы уже давно была женой принца Рудольфа из Альбурна. Бр-р-р… — Она театрально вздрогнула. — К счастью, Алрик оказался добрым человеком, в детстве он был совсем другим, но в последние годы никогда и ни к чему меня не принуждал. Лишь немногие короли на его месте повели бы себя так же.
— Так почему ты не вышла замуж?
— Почему? — Ариста смущенно рассмеялась. — Возможно, тебе будет трудно мне поверить, Адриан, если учесть мою безмерную красоту и все такое, но Эмери был первым мужчиной, который проявил ко мне интерес. Во всяком случае, первым, кто заговорил со мной о чувствах. Я не такая, как Ленара или Аленда, я не привлекаю мужчин. Ну а после того, как меня стали называть ведьмой, все еще больше усложнилось. Нет, Эмери был первым, и я искренне верю, что его чувства переменились бы, если бы он узнал меня лучше. Однако он прожил слишком мало, чтобы понять, что это было лишь легкое увлечение. Та же история приключилась и с Гилфредом, — грустно сказала она и умолкла. — Мне бы следовало радоваться, что так мало мужчин проявили ко мне интерес. В противном случае на моих руках осталось бы еще больше крови.
— Я не понимаю.
— Лишь Эмери и Гилфред вслух сказали о своих чувствах ко мне. — После короткого колебания Ариста добавила: — И менее чем через неделю после этого умерли.
— И при чем тут ты?
— Именно моя идея организовать мятеж погубила Эмери, а мое стремление спасти Гонта привело к смерти Гилфреда. Мои планы, вот что их убило.
— Если бы не ты, Эмери умер бы на площади.
— А Гилфред? — резко спросила принцесса.
— Гилфред сделал собственный выбор, как и ты. Я уверен, он понимал, что рискует. Ты ни в чем не виновата.
— И все равно я чувствую, что на мне лежит проклятие, словно я не могу быть счастлива в любви.
