Александра Лисина - Время вызова 2 Песнь жизни
- Да. Ну, что такого?!! - окончательно обиделся Вал, отчаявшись понять причину сдавленного хихиканья, которое уже приобретало угрожающие размеры. Но ответа и в этот раз ни от кого не дождался. После чего чересчур резко развернулся, с досадой пнул какую-то подушку и по давшей привычке схватился за уши.
Смех за спиной приобрел откровенно громкий и чересчур явный характер, но резко спавшему с лица Стражу внезапно стало не до шуток. Совсем-совсем не до них, потому что его пальцы неожиданно наткнулись на нечто оч-чень странное. Стремительно побледнев от ужаса, он торопливо ощупал ушные раковины. Затем еще и еще раз, а потом вдруг горестно застонал - мамочка! УШИ!!! Как раз их-то он в зеркале не увидел!! И теперь на абсолютно человеческом лице, под ярко рыжими волосами у него красовались...
- Хи-хи-хи! - не выдержала Белка. - Вал! Мне ужасно нравятся твои ушки! Такие длинненькие, острые, славные... Таррэн, поверь, просто обзавидовался!
- Да, чудные ушки, - согласился Шранк. - Я уже даже представляю, как громко и долго будет ржать наш народ, когда о них узнает.
- НЕТ!!!
- И мне нравится, - улыбнулась Мелисса.
Тир согласно кивнул.
- Теперь у нас будет трое остроухих на Заставе. Забавно, да? Я, папа и Валлин.
- Ага, - поддакнул Воевода. - У МЕНЯ на Заставе, если уж говорить точнее. Правда, Крикун ужасно расстроится, что опять остался в меньшинстве. Только выгнал Таррэна на улицу, как появился Тир. Потом он тоже повзрослел и ушел, а наш горлопан остался в гордом одиночестве - праздновать заслуженное звание единственного постоянного проживающего там нелюдя...
- Крикун - еще ладно, - философски пожал плечами Таррэн. - Но вот что скажет Литур?
- Га-а-ады! - Вал тихо взвыл, понимая, что пропал. Он лихорадочно заметался в тесном комнате, с досады рванул на себе волосы, яростно зашипел, потому что никто, ни одна сволочь даже не попыталась войти в его бедственное положение. И, наконец, опрометью бросился вон. Куда-нибудь подальше от этих насмешников. На поиски какой-нибудь блестящей поверхности или первой встречной эльфийки, чтобы избавиться, наконец, от этого позора. О котором, судя по всему, по всем человеческим Заставам еще о-о-очень долго будут гулять самые невероятные байки. Уж Шранк постарается, это бесспорно. Но это еще полбеды. Потому что, если вдруг за дело возьмется вдохновленная его примером Белка... а она непременно возьмется, так как все еще не простила ему глупой оплошности в Аккмале... и к ней, как всегда, с охотой присоединится Литур, который за последние годы научился язвить и насмешничать едва ли не лучше него самого...
Боже! Тогда в Пределы можно вообще не возвращаться!!
Валлин арте Кирдаис, младший сын короля Мирдаиса и единственный его наследник, в отчаянии закрыл кривящееся лицо руками и тихо застонал.
-Глава 24-
На Темный Лес незаметно опустилась ночь. Плавно, постепенно, заранее предупредив Перворожденных о своем неторопливом приближении. И совсем не так неожиданно, как это случалось в Серых Пределах, но это, как ни странно, никого не смутило.
С наступлением сумерек между зелеными кронами величественных ясеней мягко засветились крохотные магические светильники. Небо расцветилось искристыми точками далеких звезд. Чертоги, уже успевшие стереть с себя следы недавних потрясений и окутавшиеся новой листвой, тоже преобразились. Помолодели, посвежели, расцвели от непроходящей и искренней радости своего бессмертного Хозяина. После многих лет скорби и тоскливого ожидания сюда, наконец, вернулись умиротворение, приятное спокойствие и легкое нетерпение от творящихся перемен. Впервые за долгие века зазвучали голоса молодых эльфов, по мягкой траве протопали детские ножки, среди древних деревьев игриво рассыпался озорной смех и зазвенело радостное веселье.
Темный Лес словно просыпался от долгого забвения. Счастливо потягивался, жмурился от сладкого томления, урчал от удовольствия и с нетерпением ждал каждого нового дня, чтобы узнать о себе что-то новое. Что-то, о чем успел за эти годы позабыть, и что уже очень давно разучился испытывать.
Конечно, не исчезло в нем и некоторое напряжение, появившееся с известием о неожиданных и крайне агрессивных гостях. Темные эльфы с опаской восприняли предупреждение о том, что почти вся восточная часть их владений оказалась на время отдана в пользование стае свирепых хмер. Туда было строго запрещено заходить без согласования с повелителем, немедленно отозваны все Патрули, сняты все старые заклятия и вообще в той части Леса стало непривычно пусто, как в ограбленной сокровищнице. Даже смертные с соседних земель не совались, а поголовье крупного зверья заметно сократилось. Насчет последнего никто, в общем-то, не возражал, потому как встречаться с грозными хищниками Проклятого Леса у своего порога желания ни у одного разумного существа закономерно не возникло. Пусть лучше лосей ловят, чем кого-то еще. Однако костяных кошек не раз видели и в Чертогах, поблизости от удивительно спокойно отнесшегося к этому факту Владыке, рядом с Гончими и обоими наследниками престола. Они вели себя властно, уверенно и почти по-хозяйски, смиряясь только перед волей своего обожаемого Хозяина и его прекрасной пары. Убить, правда, никого не убили, но личная сотня высокого лорда не раз вздрагивала от неожиданности, когда рядом из ниоткуда вдруг возникала страшная костяная морда и насмешливо щурила желтые или пронзительно зеленые глаза.
К Шранку отношение эльфов было ровным и подчеркнуто вежливым: Перворожденные слишком хорошо запомнили, насколько опасен этот страшный человек. Валлина предпочитали не замечать - острый на язычок Лис всего за два дня успел извести почти половину дворцовой стражи. А после того, как из тайника был извлечен немного помятый Аттарис, от рыжего болтуна начали самым неприличным образом шарахаться. Особенно в свете его новых способностей, которые он успел не раз опробовать на многострадальных эльфах. Достаточно лишь сказать, что наглый болтун умудрился однажды заявиться в чей-то дом в личине Светлого Владыки, лицо которого скопировал с Элиара, и устроил там показательное выступление с продолжительным монологом одного актера.
Что касается Тира и Милле, то их даже спустя неделю не переставали встречать удивленными взглядами. Особенно удостаивалась пристального внимания юная Мелисса, потому что, во-первых, была единственной женщиной из древнего Рода Л'аэртэ, во-вторых - являлась кровной сестрой Тира, унаследовав от матери поразительную способность растапливать даже самые каменные сердца. В-третьих - несла в себе черты Перворожденных и смертных в удивительно гармоничных пропорциях. И наконец, в-четвертых, она действительно была ослепительно красива. Красива настолько, что среди внутренней стражи до сих пор считалось за честь отстоять долгую вахту вблизи ее скромных покоев.
