Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)
― Тонко придумано, Лазарь. Они могли погибнуть, а вы отправили их рассказать всем об этом.
― Что есть, то есть, Леди. Кроме того, Феллу сейчас лучше не оставаться на открытом воздухе: от сырости у него начались какие-то проблемы с лёгкими.
― Ещё кто-нибудь пострадал?
― Только гордость Элстона, ― встрял Кибб.
Элстон бросил на друга яростный взгляд, после чего опустил глаза.
― Простите меня, Ваше Величество. Я не смог схватить Арлена Торна. Он сбежал.
― Ты прощён, Элстон. Торн ― крепкий орешек.
Откуда-то снизу раздался горький смех. Сквозь частокол ног Келси увидела мужчину со связанными руками, сидевшего у костра.
― Кто это?
― Эй, ты, встань! – рявкнул Дайер, пнув пленника.
Тот устало поднялся с таким видом, словно нёс на плечах тяжелейший груз. Келси повела бровью: у неё в памяти что-то шевельнулось. Этот человек был ещё не стар, возможно, недавно разменял четвёртый десяток, но его волосы уже почти все поседели. Он посмотрел на неё с полнейшим безразличием.
― Это Джавель, Леди. Страж Ворот, единственный выживший из тех, кто не сбежал. Он даже и не пытался скрыться.
― И что я должна с ним делать?
― Он предатель, Леди, ― сказал ей Дайер. ― Он уже сознался в том, что открыл Крепостные Ворота наследнику Грэма.
― По указанию Торна?
― Так он сказал.
― Как вы вытянули из него эти сведения?
― Вытянули? Смилуйтесь, Леди, мы его и пальцем не тронули. Он бы сам пошёл рассказывать об этом направо и налево, если бы мог.
Келси снова повернулась к пленнику. Несмотря на тёплую погоду, у неё по спине пробежала холодная дрожь. У мужчины был такой же вид, как и у Кэрролла тогда на поляне: будто он потерял всяческую надежду, и что-то внутри него уже умерло.
― Как страж Ворот мог спутаться с Торном?
Булава пожал плечами.
― Его жену отправили в Мортмин шесть лет назад. Думаю, Торн предложил вернуть её.
Что-то всё настойчивее пыталось всплыть в памяти Королевы, и она подошла ближе, знаком приказывая Корину и Дайеру отступить. Пленник явно не представлял ни для кого угрозы. По его виду можно было сказать, что он скорее хотел лишь замертво упасть на месте.
― Он предатель, Леди, ― повторил Дайер. – Таким только одна участь.
Она кивнула: ей было это известно. Но внезапно из тумана той ночи, со времён которой, казалось, прошли столетия, её разум выхватил ясную картину: этот человек, яростно наносивший удары топором по прутьям клетки. Она подождала секунду, вслушиваясь, ожидая, когда голос Карлин скажет ей, что делать. Но ничего не произошло. Келси уже давно не слышала голоса своей наставницы. Подумав ещё мгновение, она повернулась к Дайеру.
― Отведите его в Крепость и посадите в темницу.
― Да он же предатель, Ваше Величество! Накажите его в назидание прочим ублюдкам, которые уже дважды подумают, прежде чем идти на поводу у Торна!
― Нет, ― твёрдо ответила она.
Сапфиры слегка запульсировали, впервые хоть как-то проявив себя после её пробуждения.
― Отведите его обратно, и полегче с ним. Он не попытается сбежать.
Дайер сжал было челюсти, но затем кивнул.
― Да, Леди.
Келси ожидала, что Булава будет спорить, но тот подозрительно промолчал.
― Теперь мы можем ехать?
― Есть ещё кое-что, Леди, ― он протянул руку, наблюдая за тем, как Дайер уводит Джавеля за валун. ― Нам нужно решить здесь одно дело. Дело стражников.
Элстон и Кибб прыгнули вперёд и схватили Мёрна, который, едва заслышав слова Капитана, уже собрался сбежать. Элстон поднял его в воздух, не давая касаться земли, а Кибб начал связывать ему ноги.
― Что...
― Вот наш предатель, Леди.
Келси распахнула рот от изумления.
― Вы уверены?
― Абсолютно, Леди.
Булава подобрал с земли чересседельную сумку и, порывшись в ней, достал кожаный мешочек, тщательно свёрнутый и закрытый. Так обычно хранят бриллианты или другие ценные вещи. Развернув мешочек, он исследовал его содержимое и протянул ей на ладони какое-то вещество.
― Взгляните.
Она подошла ближе, всматриваясь то, что оказалось мелким белым порошком, похожим на муку.
― Опиум?
― Не просто опиум, Леди, ― заметил стоявший у костра Корин. ― Это первосортный морфиат. Кто-то очень постарался, чтобы приготовить его. Мы ещё нашли иглы.
Келси в ужасе обернулась.
― Это героин?
― Не совсем, Ваше Величество. Даже кадарцы пока не могут синтезировать героин, но однажды это случится, я не сомневаюсь.
Она закрыла глаза потирая виски. Когда Уильям Тир отплывал из Америки, чтобы создать своё королевство на холме, он смог ненадолго решить проблему с наркотическими средствами. Но полностью искоренить торговлю наркотиками не удалось, и она возобновилась: люди постоянно стремились попасть в этот омут. Героин... Худшего развития событий и представить себе нельзя.
― Как вы всё выяснили?
― Благодаря Арлиссу. Они с Торном конкурируют на рынке некоторых товаров. Мимо Торна не проходит ни одна унция наркотиков, провозимых через Новый Лондон. Легче всего получить власть над наркоманом, просто перестав снабжать его дурью.
― Вы и понятия не имели о его зависимости?
― Если бы имел, Леди, то его бы уже давно с нами не было.
Келси повернулась и подошла к Мёрну, которого всё ещё держал Элстон, пока Кибб связывал ему запястья.
― Итак, Мёрн, вам есть, что сказать?
― Нет, Ваше Величество, ― он избегал встречаться с ней взглядом. ― Мне не за что извиняться.
Она пристально смотрела на этого человека, который тайком провёл наёмного убийцу в Королевское Крыло, который бросил нож ей в спину, и вдруг вспомнила ту ночь у костра и слёзы в его глазах во время неприятной сцены с леди Эндрюс. Карлин не испытывала сочувствия к зависимым, ведь, по её словам, они были слабыми по своей природе и уязвимыми, поскольку их можно было сломать из-за такой зависимости. Возможно, в голове Келси больше и не звучал голос Карлин, но она точно знала, что сказала бы её наставница: Мёрн был предателем и заслуживал казни.
Барти относился к таким слабостям более снисходительно. Однажды он объяснил ей, что зависимость похожа на надлом в жизни.
― Это сильный смертельный надлом, Кел, но его можно обнести неприступными стенами. Можно возвести ограду.
Смотря сейчас на Мёрна, девушка не испытывала гнева, лишь жалость. Было почти невозможно скрыть такую навязчивую потребность в наркотиках от всевидящего ока Булавы. Наверняка, предатель всеми днями находился в постоянном напряжении.
