Xxcoy - Послушание змеи
— Езекил с Даной тоже где-то там…
— Не беспокойся, Маги умеют за себя постоять. С ними ничего не случится.
В этот момент за окном снова раздался шум, намного громче чем прежде. Беспокойно усевшись возле постели, я вытащил магический кинжал. Мне было тошно сидеть здесь и бездействовать, когда прямо возле наших дверей кипел бой. Но я сознавал, что на этот раз Аристайдесу не удастся так просто заполучить меня и некоторое время крутил в руках клинок, стараясь не задеть его острым лезвием пальцы. Аристайдес боялся его. Он бежал, когда увидел его в моей поднятой руке. Возможно, этим клинком можно было его ранить. В конце концов главным назначением зачарованного оружия являлось уничтожение колдуна-нежити, обладающего огромной мощью. А уж кого подразумевали под этим некромантом — его или меня, не играло никакой роли.
Внезапно какая-то суматоха поднялась прямо перед дверью в комнату. Когда кто-то торопливо постучал, я положил оружие на маленький столик возле кровати Гарретта.
В дверь просунул голову мальчик возрастом не старше двенадцати лет, его лицо покраснело от волнения.
— Господин, зомби проникли в наше здание! Я должен предупредить всех! Будьте осторожны и лучше всего закройте дверь!
— Благодарю, — ответил Артемус, бросил на меня быстрый взгляд и запер дверь.
— Он не дает нам собраться с силами, так ведь? — тихо спросил я.
— Абсалом будет здесь с минуты на минуту. А до тех пор нам нужно вести себя как можно тише, — сказал Хранитель, вытащив тонкий длинный кинжал, с которым, судя по всему, он прекрасно умел обходиться. Странные витиеватые письмена вспыхнули в свете солнечных лучей, падавших в комнату через заледенелое окно.
Я бросил озабоченный взгляд на Гарретта, почти не подававшего признаков жизни.
Несколько бесконечных минут с той стороны двери господствовала полная тишина. Я прислушивался к каждому шороху и к собственным чувствам, ожидая мертвенной льдистости Аристайдеса. Но его пока не было здесь. И тем не менее я чувствовал себя как-то странно — все ощущения притупились, будто подернувшись легкой дымкой.
Кто-то вскрикнул неподалеку и быстро промчался по коридору. И тут же в отдалении послышалось знакомое неистовое рычание, а возле самой двери раздался душераздирающий ответ. Я почувствовал почти облегчение: там, снаружи, стоял вполне «нормальный» мертвяк, а не сам Аристайдес. Если мой взгляд не отрывался от магического кинжала, то теперь пришла пора использовать лук, лежавший у стены. Я схватил его, вытащил из колчана огненную стрелу и застыл в ожидании за спиной Артемуса.
Шаркающая поступь и сиплое дыхание медленно приближались, вот они уже зазвучали прямо у двери. Затем стало тихо.
Вскинув лук и наложив стрелу, я напряженно прислушивался.
Ничего.
Минуты текли медленно, как капли густого сиропа, которые сначала собираются, набухают и лишь затем, бесконечно долго отрываясь, падают вниз. Мое внутреннее напряжение росло, а с ним и ощущение, будто что-то во мне переменилось. Я пытался понять в чем тут дело, но у меня это никак не выходило. Странная дымка, окутывающая мои чувства, то густела так, что почти удавалось распознать ее природу, то вновь истончалась, превращаясь в призрачное марево.
Внезапно ручка резко повернулась. Кто-то рвался в запертую дверь, злобным ревом выражая свое недовольство. Затем когтеподобные пальцы принялись с тупой, но дикой и бесконечной силой ломать и скрести ее. Деревянная дверь тряслась и скрипела, задвижка опасно прогнулась. Тварь на другой стороне ударила с такой яростью, что я внутренним взором видел, как отлетают ее ногти, как трескаются и ломаются фаланги пальцев.
Где-то в глубине Обители разнесся эхом взрыв и опять послышались крики и испуганные голоса. Дверь уже не могла сопротивляться натиску кошмарного создания. Я видел, как начала отрываться задвижка и натянул тетиву. Когда дверь с треском распахнулась, пылающая стрела тут же вонзилась мертвяку в грудь. Он даже не успел снова зарычать, а сразу развалился на части, охваченный облаком пламени.
Тишина недолго сохранялась в коридоре: новые неуверенно звучавшие шаги с пугающей уверенностью двигались в нашу сторону. Я изготовился к новой атаке и Хранитель тоже выжидал.
В этот миг у меня сильно закружилась голова. Я схватился за стену, чтобы не упасть прямо на месте. Уши словно были заткнуты ватой — до меня смутно доносились чьи-то крики. В дверь пролез новый зомби и я заметил мгновенный, но отчаянный испуг на лице Атемуса. Это оказался Горан, чье тело лежало в холодной кладовке на носилках. Глаза его наполняла неутолимая ярость. Синеватая кожа на его насквозь промерзших конечностях кое-где полопалась. Огромная бескровная рана открывала ужасающий вид на поломанные ребра и истерзанные легкие, а позади можно было различить его позвоночный столб. Словно пьяный, я пытался сконцентрировать чувства и вновь обрести контроль над собственным телом.
Издав горловой хрип, зомби бросился на Хранителя.
Собравшись с силами, я отпустил тетиву, но стрела, пущенная моей дрожащей рукой, только ошеломила Горана, заставив его отступить на несколько шагов. Возбужденные голоса раздавались в коридоре и здание потряс новый взрыв, на этот раз совсем неподалеку от нас.
Пригнувшись, Артемус всадил кинжал в живот Горана, а я, по-прежнему борясь с головокружением, пытался дрожащими пальцами выудить новую стрелу. Ходячий труп со страшной силой ударил Хранителя своей клешнеподобной рукой и тот вылетел в коридор. В этот момент мое сознание прояснилось, я выстрелил Горану в спину и на этот раз попал. Взрыв прекратил его существование и едва не задел Хранителя. Я слышал шаги других мертвяков, спешивших по коридору и звуки их яростной битвы с пытавшимися остановить их людьми.
Вокруг меня сгустился холод. Артемус сделал еще один шаг по проходу и исчез из моего поля зрения. Я хотел последовать за ним, но едва не свалился от жуткого головокружения. Мне пришлось остановиться и унять трясущиеся колени.
Меня посетило короткое видение. Лицо возникло и в ту же секунду исчезло. Я знал его и в то же время не знал. Лицо женщины, которую я однажды любил больше жизни. Оно смотрело на меня — серьезное, бледное, слегка озабоченное, шелковистые волосы чуть откинуты в сторону, тонкие темные пряди развеваются на ветру в свете солнечного дня.
Я судорожно вздохнул, когда картина побледнела и растаяла, но это еще не кончилось — приближалось новое видение. Все мое тело дрожало от холода. Возле двери в комнату кипела отчаянная борьба, но я едва воспринимал происходящее.
Я увидел своего сына, ребенка, которого она мне родила, со смехом бегущего навстречу. Его свежие щеки розовели, а голубые глаза сверкали. Внезапно он исчез, а на том же самом месте передо мной стояла Миа, глядевшая огромными умоляющими глазами и протягивавшая мне сломанную куклу, чтобы я ее починил…
