Гарри Тёртлдав - Император Крисп
— Да поможет нам в этом благой бог, — поддакнул Саркис. — Я не люблю макуранцев; время от времени у них возникает дурацкая мысль о том, что васпураканских «принцев» следует силой заставить поклоняться не Фосу, а Четырем Пророкам.
— Возможно, когда-нибудь Видесс сможет что-нибудь с этим сделать, — заметил Крисп. Империя, подумал он, обязана защищать всех, кто верит во владыку благого и премудрого. Но Васпуракан уже два столетия находится под правлением макуранского Царя царей.
— Прошу прощения, ваше величество, но я предпочел бы для Васпуракана полную свободу, — возразил Саркис. — Скорее всего, ваши иерархи окажутся не более приятными духовными наставниками, чем богословы из Машиза. И ваши люди начнут шпынять нас, обзывая еретиками, столь же азартно, как и макуранцы, считающие нас неверными.
— Сдается мне, вы спорите о вкусе хлеба, которого не пробовали, — заметил Катаколон.
— Ты, наверное, прав, сын, — рассмеялся Крисп. — И даже не наверное, а точно прав.
До них донеслись приглушенные расстоянием крики — это два имперских полка, высланные задержать фанасиотов, сцепились с противником.
На этот раз рукой взмахнул Крисп. Громко прозвучали трубы, барабаны и горны. Имперская армия, выстроенная параллельно проходу, совершила маневр и развернулась влево, перекрывая вход в долину и отрезая еретикам путь к Эчмиадзину.
Пока имперцы разворачивались и сближались с противником, крики фанасиотов стали громче. Да, их захватили врасплох, но они не поддались панике. И теперь головные полки противника двинулись на армию Криспа.
Автократор, оказавшийся не в центре, а на правом фланге своих сил, восхитился храбростью фанасиотов. Он восхищался бы ею еще больше, если бы эти храбрецы атаковали не его, а внешних врагов империи.
Фостий, похлопав его по плечу, указал в центр линии еретиков:
— Вон Ливаний, отец: человек в позолоченной кольчуге между двумя флагами.
Взгляд Криспа переместился туда, куда указывал палец Фостия.
— Я вижу его, — подтвердил он. — Его шлем тоже позолочен, верно? Но для человека, возглавляющего ересь, в которой главным достоинством считается бедность, он, на мой взгляд, слишком влюблен в императорские побрякушки.
— Ты прав, — согласился Фостий. — Это и стало одной из причин, почему я расстался с фанасиотами: я не смог переварить такое количество лицемерия.
— Понятно, — медленно произнес Крисп. Если бы Ливаний оказался искренним фанатиком, а не переметнувшимся на сторону еретиков предателем, то он мог бы воспользоваться свойственным Фостию чувством справедливости и глубже завлечь его в ряды фанасиотов. Но искренний фанатик, нацеленный только на разрушение и уничтожение, не отправился бы за поживой на имперский монетный двор в Кизике.
Так что, если бы Криспу потребовалось оценить характер Ливания, одного этого налета хватило бы с лихвой.
Однако в мужестве Ливанию нельзя было отказать. Он бросался в самую гущу схватки, метал копья и отбивался саблей, когда противники сходились лицом к лицу.
Сражение с самого начала не изобиловало тактическими тонкостями. Фанасиоты стремились пробиться сквозь линию имперской армии; солдаты Криспа, заперевшие их в долине, держали фанасиотов в ловушке. Выстроившись в линию глубиной в несколько рядов, они осыпали еретиков стрелами. Первые две шеренги бились с фанасиотами врукопашную, а задние обстреливали противника, все упорнее давившего на заслон имперских солдат.
Среди фанасиотов лишь немногие были лучниками. В любом случае одними стрелами солдат Криспа было не одолеть. И еретики, несмотря на тяжелые потери, с криком «Светлый путь!» вновь и вновь повторяли атаки, отыскивая бреши в рядах противника.
Не оставляя попыток пробиться в центре, фанасиоты непрерывно накатывались и на правом фланге, стремясь добраться до Криспа и его свиты. Халогаи, защищенные щитами и кольчугами и вооруженные тяжелыми боевыми топорами, непробиваемой стеной выстроились между Автократором и нападающими. Однако северяне не могли отбивать нацеленные в Криспа стрелы, и императору пришлось укрыться от них за щитом, прикрывающим и тело, и лицо.
Его конь испуганно заржал и едва не встал на дыбы. Крисп с трудом обуздал его — из конского крестца торчала стрела. «Бедное животное, — подумал Крисп — его ранило из-за различий в вере, о которых оно и понятия не имеет».
Фанасиоты бросились в новую атаку. На этот раз некоторым из них удалось прорубиться сквозь заслон телохранителей. Фостий уже скрестил сабли с одним фанасиотом, Катаколон с другим. На Криспа напали сразу двое. Он начал биться с тем, кто зашел справа, прикрываясь щитом от ударов слева и надеясь, что кто-нибудь вскоре придет ему на помощь.
Внезапно лошадь фанасиота справа от него заржала — громче и отчаяннее, чем конь Криспа несколько минут назад. Топор халогая врубился ей в хребет позади всадника. Лошадь рухнула. Халогаи вновь занес топор и зарубил фанасиота.
Это позволило Криспу обернуться ко второму врагу. Император еще не забыл, как обращаться с мечом, и ранил противника в предплечье. На еретика бросился другой халогай, с топора которого стекала кровь. Фанасиот проигнорировал его, отчаянно пытаясь убить Автократора, но тут же поплатился за свой фанатизм: телохранитель Криспа срубил его с седла.
— Спасибо, — выдохнул Крисп. Стекавший по лбу пот жег ему глаза. — Хоть мне и не хочется это признавать, я становлюсь староват для таких развлечений.
— Никто не бывает достаточно молод, чтобы радоваться схватке с двумя врагами разом, — ответил халогай, и у Криспа немного полегчало на душе.
Сыновья и халогаи тем временем прикончили других пробившихся сквозь заслон фанасиотов. Катаколон получил резаную рану на щеке, но все же улыбнулся Криспу, размазывая по лицу кровь.
— Теперь я уже не так сильно буду нравиться Яковизию, — крикнул он.
— Зато все девушки начнут вздыхать, завидев такого храбреца, — ответил Крисп. Улыбка Катаколона стала еще шире.
Новая атака фанасиотов. Пешие халогаи и видесские всадники сдержали их натиск. Крисп вгляделся в поле битвы, оценивая ход схватки. Он не требовал от своих людей многого — главной их задачей было держать строй и устоять. Пока что это им удавалось. Еретики продолжали давить, отчаянно пытаясь пробиться к выходу из долины.
— Вызовите Заида, — приказал Крисп. Посыльный поскакал за волшебником и вскоре вернулся вместе с магом, находившимся неподалеку.
— Начинать, ваше величество? — спросил Заид.
— Лучшего момента не будет, — ответил Крисп. Заид принялся за работу.
