Диана Удовиченко - Враг империи
– Да ничего страшного, – усмехнулся Дживайн, – два – три дня будет вести себя как лошадь, потом понемногу придет в себя. Но с памятью долго будет проблема.
– А снять это заклятие нельзя? – спросил я.
– Нет. Попробуй расколдовать животное, – довольно ответил маг. – А именно животным сейчас и является наш друг.
Да, на зверей действительно нелегко воздействовать магией. Можно немного исправлять поведение, подталкивать или гасить инстинкты. А вот заставить лошадь осознать, что она не лошадь… Интересные чары.
Мы вышли во двор и обогнули особняк, остановившись с торца. Предстояло самое неприятное во всей этой эскападе. Мастер Триммлер развернул карту и топнул по одной из плит:
– Здесь.
Он сунул в стык между плитами топор, приналег и отковырял по очереди два розовых квадрата, под которыми обнаружилось то, что и ожидалось. Потянуло сыростью и тяжелым запахом гниющих отбросов.
– Вперед, ребятушки!
«Опять в сточную канаву. Это уже стало доброй традицией», – тоскливо подумал я, спускаясь вслед за Лютым в парящий вонючим дымом туннель.
* * *– Этот?
– Да.
– Крупный… хорошо развита мускулатура… клыки не сточенные, кожа светлая. Не старше восемнадцати, я думаю. И что, он действительно так опасен, как сообщил Шакал?
– Да откуда я могу знать! Для меня они все на одно лицо! Чего вы хотите: звери!
– И все же хотелось бы иметь уверенность, что взяли именно того, кого нужно.
– Шакал описывал его как очень молодого орка. Думаю, это все же он. Во всяком случае, в Ле—Сили он вошел первым, и Шакал указал на него.
– Как его зовут?
– Уран, кажется. Чудовищный язык! Что с ним делать?
– Уничтожить, разумеется.
– А может быть, отправить в столичную лабораторию? Хороший материал для опытов…
– Если он так опасен, как утверждал Шакал, это будет слишком рискованно. Уничтожьте. Второго можете забрать в свою коллекцию. Это вознаграждение за отлично проделанную работу.
– Благодарю вас, мэтр.
Уран—гхор слышал два голоса – мужской и женский. Слышал, но не понимал, что говорят люди. Не знал он, что решается его судьба. А если бы и знал – ничего поделать не смог бы. Стянуты были руки и ноги его, как лапы необъезженного вулкорка. Чувствовал вождь, что лежит на чем—то твердом и холодном, как камень Голых гор. И ощущал странный запах, чужой – человеческий. Чуть приоткрыл глаза – и увидел склонившуюся над ним рыжую женщину, которая пленила его в селении. Рядом с ней старик стоял в длинных одеждах. Что—то проговорил коротко и ушел, а женщина осталась. Прикоснулась прохладными пальцами к лицу.
– Очнулся, зверь? – пальцы пробежались по плечу. – Нет, уничтожить тебя было бы глупым расточительством.
Уран—гхор слушал звонкий голос рыжей и смотрел на ее белое лицо. Она что—то говорила. Отвернулся вождь и увидел, что рядом с ним лежит Кард, молодой воин из его племени. Глаза его были закрыты, на лбу запеклась кровь. Тяжело дышал Кард, но еще жил. Нежный голос пропел непонятные слова, словно песню, и невидимая сила обрушилась на голову Карда, смяла в кашу. Брызнула в разные стороны кровь и что—то белое, захрустели кости, растеклась по полу густая жижа. Тело орка дернулось и замерло. Снова запел голос, Уран—гхор к смерти приготовился. С Айкой попрощался, воззвал к духам предков, просил принять его. Но не убила его рыжая своим пением, налетело что—то, подняло вождя, поставило на ноги. И почувствовал он, что на шее его сомкнулся тяжелый, жесткий ошейник, а на нем цепь звенела. А потом потерял себя Уран—гхор, забыл, кто он, и откуда, превратился в покорного раба.
– Ступай за мной, зверь, – сказала женщина и потянула цепь.
И молодой вождь покорно пошел туда, куда ему было приказано. Не понимал он, что делает и куда идет. Очнулся лишь в темной узкой клетке, прикованный цепью к прутьям. В углу лежала соломенная подстилка, на полу стоял кувшин с водой да миска с куском сырого мяса. Женщины не было, не заметил Уран—гхор, когда она исчезла. И лишь тогда понял он, что попал в плен. Взревел молодой вождь, как раненый вулкорк, схватил железные прутья, сотрясая клетку. Попытался разогнуть, но не смог. Тогда дернул он цепь, потянул изо всех сил, казалось ему, вот—вот разомкнутся звенья. Но были они слишком крепки. Долго бесновался Уран—гхор, метался по своей темнице, рычал от бессилия, в кровь обдирал руки о безжалостное железо.
– Хей, орк, – раздался вдруг тихий голос.
Замер Уран—гхор, услышав родную речь. Не почудилось ли?
– Здесь я, – сказал кто—то, – оглянись.
И увидел молодой вождь, что не один он в темнице. Вокруг много клеток стояло, только он в гневе не смотрел по сторонам. А голос доносился сбоку, из соседней ловушки. Пригляделся Уран—гхор, увидел немолодого орка и обрадовался, словно отца встретил. Могуч и крепок был этот пленник, сильны руки его, сжимавшие прутья клетки. Мощную шею ошейник охватывал, такой же, как на Уран—гхоре. И цепь так же была к прутьям прикована. Черные глаза его смотрели спокойно и печально.
– Где я?
– В плохом месте, – ответил орк. – Тебя как звать?
– Уран—гхор…
– А я Свар—гхор. Вождь племени Тарг—ориг. Ты недавно из Орочьего гнезда. Скажи, как там мое племя?
– Им теперь Варг—гхор правит.
– Змеиное отродье! – прорычал Свар—гхор.
Вспомнил Уран—гхор, что десять зим назад случилась в степи странная история. На охоте пропал вождь племени Тарг—ориг. Исчез, словно и не было его. Ни тела не нашли, ни следов. Тогда и выбрали нового вождя – Варг—гхора.
– Он был тогда со мной на охоте, – сказал Сварг—гхор. – Ударил в спину, трусливая жиха. Упал я, ничего не помнил. Думал, умираю. Потом здесь оказался.
– Кто эта женщина? – спросил Уран—гхор.
– Человеческая шаманка. Очень опасная. Бойся ее! Она может все.
Нахмурился молодой орк. Шаманка? Женщина? Странные порядки у людей. И почему так сильны их шаманы? Неужели духи человеческих предков так послушны им, что дают удивительную мощь? Шаманы орков такого не умеют. Уран—гхор помнил, как рыжая женщина чуть не убила его одним движением своих слабых, белых рук. Непонятная сила сорвалась тогда с ее пальцев и сразила могучего, как скала, орка. Но ведь шаманка не плясала и не била в бубен, она не призывала на помощь духов. Неподвижно стояла она.
– Много ли у людей таких шаманов? – спросил Уран—гхор.
– Много.
– А много ли у них племен?
– Все они – одно племя.
Вот оно! Горько усмехнулся вождь. Этого хотел он и для своего народа, всегда знал, что сила – в единстве.
– Ешь, – сказал Сварг—гхор и показал на миску. – Ешь, орк, а то ослабеешь.
