Елена Кароль - Виолетта. Жила–была… лич
— Почему–почему… соленые они. Вот почему. — Бурча и нетерпеливо ерзая на месте, постаралась протянуть как можно жалобнее. — Па–а–а…
— Крови хочешь?
— Фу–у–у! — Передернувшись, скривилась. — Па, прекрати. Я хочу ТОЛЬКО в туалет.
Рассмеявшись и одним взмахом руки ликвидировав энергоклетку, отец помог встать и приобняв на пару мгновений, подтолкнул к выходу из лаборатории.
— С днем рождения, милая.
— Угу. — Быстрый поцелуй в щеку и еще быстрее туда, где меня ждет фарфоровый друг. Счастье есть! Когда туалет рядом!!! О, да–а–а…
Как мы договаривались заранее — мои комнаты сохранились за мной, так что выйдя из уборной, где я стала окончательно счастливой, первым делом прошла до кровати и растянулась на ней в полный рост. О, боги… неужели все закончилось? Даже не верится…
<Полчаса на то, чтобы понежиться на мягкой постели и окончательно осознать факт — я жива и потребности у меня очень даже живые. Есть хочу! Осмотреть себя, поморщиться. Снова отправиться в ванную комнату, вымыть себя до блеска и скрипа, полюбоваться на свое зеленоглазое и златоволосое отражение, выудить из шкафа одно из нейтральных светло–серых платьев, послать воздушный поцелуй своему отражению, распахнуть дверь… и уткнуться носом в мужскую грудь.
— Эм… — Взгляд наверх и утонуть в его желтых глазах… — Тео…
— Доброе утро. — Руки оборотня скользнули на талию и чуть приподняв, он занес меня обратно в комнату, умудрившись еще и дверь закрыть. Глаза сияли, но выражение лица было довольно неопределенным, так что я озадаченно и немного удивленно распахнула глаза. И рада его видеть… и почему–то неловко. — Рад видеть тебя. Живой.
— Я… тоже… рада. — Куда–то делись все те многочисленные слова, за которыми я никогда не лезла в карман. Хотелось просто стоять… и ничего больше не делать. Ничего больше не говорить. Может лишь чуть крепче обнять… Сообразив, что стискиваю его рубашку, заставила себя аккуратно разжать пальцы, но не удержалась и погладила мятое, заодно погладив и грудь. — Привет.
Буквально обнимая и лаская меня взглядом, ничего не говорил. Минута, другая… начиная нервничать, попыталась отстраниться, но удивилась, когда он не позволил.
— Тео?
— Виолетта Каяра Майя—Инга Инари…
; — Уже страшно…
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Э… неожиданно. — Действительно опешив, поняла, что еще немного и мои брови окончательно пропишутся в волосах. — А…
— Ты обещала ответить "да".
— Да???
— Ага.
— Это когда?
— Забыла? — Глаза уже не улыбались, они ехидно и предвкушающее щурились.
— Ну–у–у…
— Такая молодая, а уже склероз… или у вас это называется девичьей памятью? Я обещал задать тебе вопрос, на который ты должна ответить "да"?
— Дурак. — Шлепнув ладошкой по его груди, не удержалась и рассмеялась. — А поухаживать? Поуговаривать?
— Я люблю тебя.
Почему–то резко расхотелось смеяться. Да и он… глаза уже не смеялись, они были серьезны… ОЧЕНЬ серьезны… и напряжены. Я еще ни разу не слышала этих слов от него. Помощь — да, поддержка — да, желание — да. Но любовь…
Что могут сказать глаза?
Вы не поверите!
ВСЁ!
— Да. Мой ответ — да. Я выйду за тебя замуж, Теодор Урван. — Улыбка умопомрачительного счастья расползалась сама, но я поняла, что ему этого уже мало. Да–да… счастья много не бывает. — Я люблю тебя, Тео. Как же я тебя люблю!!!
"И скрепили они свое желание поцелуем…"
Ага. Двумя. Не… В общем полчаса нам хватило. И то, только потому, что отец в дверь постучал.
— Успеете еще. Летта, ты обещала. — Мое легкое недоумение и его уточнение. — Только после свадьбы.
— Оу… а сколько нам нужно времени для приготовления? — Кончики ушей заалели, когда мужчины рассмеялись, но я была настойчива. — Пап! Тео!
— Ты хочешь красиво?
— Неа. Я хочу быстро.
— Тогда неделю.
— Неделю??? Зачем нам неделю???
— Я понимаю, тебе не терпится, но подумай обо всех остальных…
— Это о ком же? — Недоверчиво нахмурившись, чуть сильнее прижалась к стоящему рядом оборотню. — О ком кроме своей семьи я должна думать?
— Допустим, о своих учениках? Или может, о коллегах будущего мужа? О дочери? Или о своем будущем зяте?
— А Хан тут каким боком?
— Ну, должен же он понять — кто именно ему в тещи достанется. — Ухмыльнувшись каким–то своим мыслям, пожал плечами. — Милая, не спорь, так надо. Потерпи всего несколько дней, сейчас слишком громкая шумиха вокруг Академии — мало того, что практиканты невесть что о практике рассказывают, так и Ректор со своим сыном пропал… куда–то… а тут еще посольство от демонов с новым договором о сотрудничестве…
— Да ты что??? — Сделав "большие" глаза, расхохоталась. — Ай–яй… бедный–бедный Ректор… неужели в лесу заблудился? И бывает же такое! А еще эльф… — Отсмеявшись под улыбки любимых мужчин, вопросительно наклонила голову. — А что с демонами? Там кстати все в порядке?
— Да, все отлично. Все, кому надо — живы–здоровы. И кстати Клари не такая уж и дура оказалась — сдала всех сама, не став дожидаться ментального считывания… причем не только шестерок с Академии, но и кое–кого из Светлого Леса. — Задумавшись, отец к чему–то прислушался и в тишине мы все явно услышали "бр–р–р? няма?" от прочувствовавшего жизнь желудка. — Летта, давай все остальное за завтраком, тебе сейчас необходимо заново приучать свой организм к пище. Идем. Не все же огурцами питаться…
— Огурцами? — Недоуменное от инквизитора, но я прячу улыбку, не собираясь отвечать правду.
— Да… люблю огурцы. Соленые. — Лучистая и наичестнейшая улыбка и это единственное, о чем я ему никогда не расскажу — что ела их, представляя, что пью его кровь. — Идем завтракать?
И все равно все было умопомрачительно красиво. Церемония проводилась на закате, украшенный благоухающими цветами задний двор родовой усадьбы Инари был освещен множеством магических светляков, так что видно было как днем.
Воздушное сине–зеленое платье, нежные белые лилии в волосах улыбающейся невесты… сияющая нарядная Анни в своем настоящем эльфийском облике, стоящая рядом и держущая на поводке странного котенка… импозантный жених в строгом костюме, не отпускающий руку своей невесты ни на секунду… млеющая от счастья и переизбытка чувств призрачная родня… серьезные в своей значимости ученики, буквально вчера получившие дипломы выпускников Академии — в связи с отсутствием Ректора, обязанности на себя принял Магистр Инари, как один из пятерых Магистров, на которых не пало подозрение в пособничестве Ректору. Бонна Грипарзина промокала вязаным платочком слезы, бонна Нарима не стеснялась и, тиская закатывающего глаза Храна, шумно сморкалась во второй цветастый шедевр…
