Александр Кацура - Волшебная реликвия
– Зивительным клеем? – восхитился Виван. – А где вы его добыли?
– У нас была старинная волшебная книга. Там было много рецептов, в том числе и этот. Древние авторы словно заранее знали, что волшебный хрусталь будет разбит и потребуется специальный клей из ворвани, мумие и мочи столетней верблюдицы.
– Из моси верблюдисы?
– Да, ваше величество, не удивляйтесь. И хотя книга написана на незнакомом наречии, мы сумели самые важные места прочитать и истолковать.
– Сумели проситать! – шепотом повторил король.
– Да, ваше величество.
– И истолковать.
– Да, ваше величество.
– А где зе вы насли столетнюю верблюдису? Разве такое возмозно? Разве они зивут так долго?
– Это было трудно. Пришлось трактовать символически.
– Ах, символисески. – Король тут же успокоился.
– Но мы потрудились на славу. Секретарь Общества магов очень сильно помог нам. Все это было очень не просто. Но она склеена, эта великая вещица. Сияет она не так, как прежде, но все же сияет. И она у нас! А Сфера – это власть. Так говорится в старинных книгах. Вы победителем вернетесь в Гром.
– Будес генералом!
– Я стараюсь исключительно для вас, ваше величество. Для вашей несравненной дочери и для нашей великой родины!
– Марсалом будес! Неси ее сюда.
Два молодцеватых солдата, осторожно топая сапогами, внесли убранную цветами корзину. Среди красиво уложенных роз и орхидей тускло светился хрусталь, покрытый сеткой трещин. Чем-то он напоминал желтый морщинистый лоб покойника в гробу. Но беглый король не заметил этого странного сходства. Он торопливо подбежал к корзине, жадно облапил печальный хрусталь и прижался к нему. Луна заглянула в окно сквозь медленно плывущее рваное облако, свет ее коснулся хрусталя и отраженно брызнул.
Сначала рыхлый король уменьшился в размерах. Затем с него свалилось платье, а нос прямо на глазах ороговел и загнулся крючком. Пухлые руки превратились в короткие крылья, грудь округлилась и покрылась желтыми перьями. Глаза-бусины растерянно и зло смотрели на оторопевших придворных.
Да, прямо на глазах у присутствующих в зале экс-король Виван Девятый превратился в старого взъерошенного попугая.
Первым делом толстая неопрятная птица подскочила и сердито клюнула обескураженного лейтенанта Роппо в темя. Хотела и в глаз, но лейтенант не дался. Возмущенно взмахнув крыльями, накренившись на один бок, тяжелая птица стала летать кругами под высокими сводами зала. Полная луна, заглядывая в стрельчатое окно, словно бы ухмылялась.
– Дур-р-раки! – кричал попугай. – Какие же вы все дураки!
– Закройте окна! – в волнении закричал старый дворецкий. Но было поздно. Подлетев к одному из высоких окон, попугай выпорхнул наружу и исчез из глаз.
Глава 54
Наши, из Залесья, нигде не пропадают
По разбитым дорогам разоренной войной страны бродили толпы нищих. В лесах прятались разбойничьи шайки. Иной раз на скрипучих телегах, покрытых сверху цветастыми тряпками, неизвестно откуда и непонятно куда проезжал цыганский табор. И тогда мучительно-красивые цыганские песни разносились над окрестными полями. К одному из таких таборов прибился худой обросший бродяга с горящим полубезумным взглядом. Добродушные цыгане не прогоняли его и даже подкармливали. Никто не знал, откуда он пришел и как его зовут. По виду его потерявшей цвет и форму одежды было ясно, что бродяжничает он давно. На расспросы он не отвечал, но порой, взяв из рук цыганского певца гитару, начинал на ней бренчать и что-то напевать. Впрочем, играл и пел он столь необычно, что даже искушенные в этом мастерстве цыгане охотно прислушивались и одобрительно цокали языками.
Однажды грозовой ночью, когда сверкали молнии, а с небес низвергались потоки воды, он исчез. Никто в таборе не придал этому значения. А он, в насквозь промокшей одежде, пробрался в чащу знакомого ему леса и острым суком разрыл возле старого надтреснутого пня рыхлую землю. На свет появились замотанная в тряпку длинная шпага, покрытая в двух или трех местах легкими пятнами ржавчины, а также разбухшая от сырости деревянная шкатулка с причудливой резьбой на крышке. Человек встал во весь рост, торжественно держа шкатулку на вытянутых руках. Он сосредоточенно глядел на нее несколько минут, а потом трижды сильно тряхнул. «Нет в природе силы или предмета, – произнес он громко, преодолевая хрип и кашель, – начиная от моря до комка земли на поле, которые не имели бы своего покровителя. Нет! Нет! Нет!» После этого осторожно положил шкатулку на землю, опустился на колени, не обращая внимания на мокрую траву и сырую землю, и медленно приоткрыл резную крышку. Серая свалявшаяся землица печально лежала на деревянном дне. И только три вздыбившихся неровных комка нарушали ее унылый, благостный покой. Человек вздрогнул, а в следующее мгновение жар прошел по всем его членам.
– Теперь я знаю, кто вы, – прошептал он с каким-то змеиным шипением, – и знаю, где вас искать. Я знаю, как спасти великую империю.
Три комка земли смотрели на него весело и грозно.
– Пора, – сказал человек, поднялся с колен и прицепил к поясу шпагу.
Генерал Рас направлялся в Пентакль в последний раз. Там было назначено небольшое совещание. Кроме того, генерал планировал посетить государственный архив и отобрать наиболее ценные материалы для ближайшей работы.
Сначала по широкому каменному мосту через речку Громкую процокал отряд легкой кавалерии. Затем проскакали восемь тяжелых конников переднего охранения. А уже потом на мост медленно въехала карета генерала Раса. Верх кареты был откинут, и гуляющая по набережной публика, а также случайные прохожие на мосту могли хорошо рассмотреть генерала. Он, маленький и сухонький, что оказалось неожиданностью для прежде не знавших его и воображавших генерала исполином, не откинулся на мягкие подушки, но сидел прямо, держа руки на коленях и оглядываясь вокруг с веселым блеском в глазах. Те, мимо кого карета проезжала совсем близко, могли разглядеть глубокий неровный шрам на его лбу прямо над левым глазом.
Возле полосатой будки на середине моста стоявшие в карауле солдаты отдали честь. И лишь один солдат огромного роста согнулся, копошась рукою в каком-то бесформенном пакете. Из бумажных складок пакета тонкой струйкой пошел дым. В этот момент карета приблизилась.
– Бранер, кидай! – крикнул невысокий прохожий в надвинутой на глаза шляпе и в замасленной одежде не то торговца, не то ремесленника. – Кидай, а то уедет!
– Куда? – растерялся солдат. – В кого? В генерала?
– Бросай же! – сдавленно прохрипел прохожий, в котором внимательный взор мог бы разглядеть переодетого лейтенанта Роппо.
