Стивен Дональдсон - Сила, которая защищает
Найти, поймать, схватить, удержать центр, где возникало кружение!
Мореход с сомнением посмотрел на него и начал спускаться вниз, к ближайшему от водопада утесу. Кавенант, прихрамывая, шел следом. Великан дошел до обрыва, заглянул вниз, чтобы выбрать лучшее место для спуска, – и почти мгновенно исчез из глаз, оказавшись за краем.
Какое-то мгновение Кавенант колебался, замерев на краю Землепровала. Водопад манил, словно приглашая отбросить все страхи и освободиться наконец от своего бреда. Это было бы так легко… Голова у него закружилась, он почувствовал, что не сможет противостоять этому манящему призыву.
Но ощущение беспредельной высоты заставило бешено запульсировать кровь в ране на лбу. На мгновение сосредоточившись на этой боли, он почувствовал, что охватившая его паника – равно как и желание прыгнуть вниз – исчезла. Мысль о том, что головокружение может быть остановлено, если он обнаружит, где центр, и сможет воздействовать на него, вернула ему надежду на то, что он сможет спуститься. Головокружение не проходило, но оно потеряло для него остроту, отступив на задний план. Пульсирующая боль во лбу медленно стихала.
Он не падал.
Он чувствовал себя слабым, как грешник после долгого поста; казалось, он не способен удержать даже вес собственного тела. Опустившись на колени, он свесил с края ноги. Цепляясь руками за верхнюю часть обрыва и прижимаясь к нему животом, он вслепую искал опору для ног. Вскоре он уже полз по склону Землепровала вниз – спиной к разверзшейся под ним бездне.
Спуск продолжался долго, но оказался не особенно трудным. Мореход подстраховывал его на всем протяжении пути, в каждом сомнительном месте. Хотя склон становился все круче, это компенсировалось тем, что все чаще попадались уступы, трещины и кустарник, так что все время было за что ухватиться. Великан с легкостью отыскивал путь, наиболее удобный для Кавенанта; в конце спуска тот двигался уже почти целиком самостоятельно.
Когда наконец спуск закончился, Кавенант сразу же направился к водоему у подножия водопада и упал в холодную воду, чтобы смыть с себя пот и страх.
Пока он мылся. Мореход наполнил водой из водоема кувшин и напился. Скорее всего, это был последний источник чистой воды, которым они могли воспользоваться. Потом Великан достал горшок с гравием и разжег для Кавенанта огонь. Обсохнув, Неверящий спросил, на сколько им хватит запасов еды.
Великан нахмурил брови:
– На два дня. Или на три-четыре, если в первые два дня удастся найти алианту, пока мы будем двигаться по Испорченным Равнинам. Но нам еще очень далеко до Яслей Фоула. Однако, друг мой, – он ухмыльнулся, – давно известно, что голод может многому научить. Я думаю, пройдя этот путь, мы станем гораздо мудрее.
Кавенант поежился. Он уже имел некоторый опыт голодания и знал, что в результате происходит с человеком. А сейчас, похоже, его ожидала длительная голодовка; на лбу у него снова была рана, весь долгий путь ему предстоит проделать босиком. Похоже, все его планы заботиться о своей жизни снова летели прахом. Стягивая плащ поясом, он раздраженно пробормотал:
– Помнится, я слышал от кого-то, что мудрость важна только в том случае, если она помогает жить. Или что-то в этом роде. В таком случае, прокаженные должны быть самыми мудрыми людьми на свете.
– А они действительно такие? – спросил Великан. – Ты мудр. Неверящий?
– Кто знает? Если да, мудрость, несомненно, переоценивается.
Мореход снова усмехнулся:
– Может быть, может быть… Друг мой, мы с тобой – два мудрейших сердца в Стране – мы, которые безоружными и почти без подготовки решились отправиться в самое логово Презирающего. Поистине, мудрость подобна голоду. Возможно, она очень приятна – но кто добровольно захочет к ней причаститься?
Несмотря на отсутствие ветра, воздух был все еще холодный. Когти льда обхватили водоем со всех сторон, дыхание Морехода в воздухе превращалось в пар. Кавенанту требовалось двигаться, чтобы не мерзнуть и поддерживать свое мужество.
– Нельзя сказать, чтобы со мной все было в порядке, – пробормотал он, больше обращаясь к самому себе. – Но терпеть можно. Идем.
Мореход убрал свой горшок с гравием, закинул мешок за плечо и повел Кавенанта вдоль реки, прочь от Землепровала.
Они прошли всего три или четыре лиги, когда опустилась ночь. Однако за это время они оставили позади предгорья и последние участки обычных, живых равнин, которые существовали здесь с давних пор и тянулись от Южных Пустошей до Сарангрейвской Зыби и Великой Топи – Глотателя Жизни. Они оказались у истоков Отравленной реки.
Серые, ломкие, мертвые кусты и деревья – можжевельник, некогда прекрасный тамариск – стояли по обеим сторонам потока; они росли на высохшей земле, которая когда-то была руслом реки. Но Отравленная река мелела с каждым годом вот уже в течение нескольких десятилетий, а может быть, и больше, оставляя по обеим сторонам от себя более-менее плодородные земли, где отдельные упрямые кусты и деревья умудрялись выживать до тех пор, пока пришедшая в Страну зима Лорда Фоула не доконала их. Когда тьма опустилась на землю, деревья и кусты приобрели жуткие, призрачные очертания и двигаться среди них стало почти невозможно. Кавенант смирился с мыслью о том, что придется заночевать здесь, хотя засохшая грязь заледенела, а река шумела совсем рядом, что могло помешать им заметить приближение врага. Он понимал, что безопаснее было бы двигаться ночью, но слишком устал и не очень верил, что даже Великан сможет найти дорогу в этом непроглядном мраке.
Позднее, однако, он обнаружил, что поверхность реки тускло светилась, словно ярь-медянка. Этот свет шел не от самой воды, а от угрей, которые шныряли по течению туда и обратно. Они рыскали в поисках пищи, их челюсти были полны устрашающего вида зубов. И все же благодаря им Мореход и Кавенант решили возобновить свой путь.
Но далеко они не ушли. Уничтожение Посоха Закона нарушило равновесие зимы Лорда Фоула; ветер теперь не разгонял тучи, и они скапливались, набухая дождем, который в конце концов обрушился с темного неба, заливая всю Нижнюю Страну, словно рухнули своды, поддерживающие небо. В такую погоду нечего было и думать найти дорогу. Им не оставалось ничего, кроме как остановиться в этой грязи, попытаться немного согреться и отдохнуть, пока они не смогут двигаться дальше.
С наступлением рассвета дождь прекратился, и Кавенант с Мореходом снова двинулись вдоль Отравленной реки в лучах мутного утреннего света. В этот день им в последний раз попалась алианта; грязь Испорченных Равнин была смертельна для ягод жизни. Есть приходилось мало и редко. Ночью дождь пошел снова и промочил их до самых костей.
