Кирилл Берендеев - На перекрестках фэнтези
— Вот так, — наконец завершил свой рассказ Ледяной Туман. — Мне еще повезло: я ушел живым. Сигмунд и Ран ушли мертвыми, и нам пришлось убивать их вторично. Тяжкое испытание…
— Итак, ты должен вечно служить ненавистному тебе мертвому богу, который в конце времен восстанет из небытия и подарит твоему телу смерть, забрав душу в свой ад?
— Именно таков был приговор.
* * *Я улыбнулась. Было ли это первое испытание для Игрока, каковое предусматривал Кодекс для вступающего в должность Властителя? Или просто Колесо Судьбы подкинуло мне этот шанс, словно извиняясь за суровую необходимость ограничить меня в прочих средствах?
Все это было далеко не так важно, как найденный мною ответ.
— Я могу изменить эту участь, — сказала я.
В глазах Фрита вспыхнула надежда. Увидеть свет надежды у того, кто пережил крушение собственной системы мироздания… это было потрясением, но потрясением приятным.
— Твоя власть превосходит мощь проклятия Гастура Змеезубого? — выдохнул Ледяной Туман.
Я покачала головой:
— Нет. Но я знаю, какому богу ты можешь служить, не опасаясь за свою душу. Кстати, таким образом ты даже вернешь один старый долг — те, кто должны были его оплатить, этого уже сделать не смогут никогда… Этот бог — Имир.
Седой Герой, еще не знавший о своем титуле, застыл подобно камню, обдумывая услышанное. Идея ему понравилась.
— Имир, из тела которого был сотворен мир… Да, это достойный выбор. Но как мне служить тому, кто умер задолго до того, как Тор и Один сотворили людей?
— Очень просто. Поведай своим людям о том, что именно благодаря Имиру, пожертвовавшему собой, мир вообще существует. Асов же можешь назвать кем-то наподобие младших богов, павших в смертельной битве со своими отцами-гигантами… Короче, попробуй стать кем-то вроде странствующего проповедника — у тебя получится, потому что говорить нужно только чистую правду.
Фрит вновь усмехнулся:
— Это мне по нраву. Но… ради чего все это?
Я поняла, что он просто не осмеливается задать прямой вопрос. И рассказала все, что могла рассказать без риска подставить собственного Героя.
— Скоро вы покинете пределы Хладных Пустошей, — добавила я, — и войдете в более гостеприимные земли. Там я и присоединюсь к вашему отряду, так чтобы все видели это. Вскоре ты достигнешь порога стоящего там Храма Имира, сложишь с себя полномочия вождя и примешь обет служения; впрочем, Имир не Белый Бог и не потребует от тебя никаких глупостей. А новым вождем буду я. Выбор будет сделан всем народом, так что никто ничего не сможет заподозрить. И лишь сколько-то там лет спустя, когда наше странствие подойдет к концу и мы ступим на землю новой родины, я открою вам, что являюсь Владычицей. К тому времени мое имя утратит для вас свое прежнее звучание, и все подумают, что я принимаю имя одной из богинь Асгарда просто для того, чтобы сделать вам приятное.
— Что за новая родина? — удивился Ледяной Туман.
— Я сама еще не знаю. Но путь проложен, и мы придем туда. Годом раньше, годом позже — не имеет значения. Теперь я буду держаться рядом; в случае чего приду на помощь. В этих краях много нечисти, и еще больше — тех, что желают стать таковой.
— Желают?!!
— Лучше не спрашивай, — вздохнула я, — мой ответ тебе совсем не понравится, а стать Истребителем Нечисти у тебя нет ни возможности, ни времени…
Это было давно.
Фрит с той поры успел дважды заслужить благосклонность Имира и ненависть прочих Богов Льда, за что и поплатился — он не смог переступить Ледяную Стену, ограждающую Джангар (главный из материков Светлой Стороны Арканмирра) от земель вечного холода, и остался замурованным в ее толще. Время от времени я вытаскивала его оттуда, но каждый раз Герой возвращался к месту своего заточения. Иногда добровольно, иногда — после долгих битв с посланцами Хладных Пустошей.
А я, Фрейя Искательница, стала полноправной правительницей этого странного народа, потомков валькирий и воинов Асгарда. Они утратили тягу к морю, частично — самоубийственную страсть к битвам по малейшему поводу и без повода, однако сохранили ту главную черту суровых жителей Севера, которая пронизывала все легенды о Девяти Мирах. Прежним остался тот неукротимый дух, благодаря которому о северянах говорили: ни один из них не уступит дороги собственному богу, столкнувшись с ним на узкой горной тропинке…
Теперь я — повелевающая силами Природы Фрейя, Владычица Готланда; так мои подданные назвали новую отчизну, чем меня немало позабавили [10]. Мы были связаны не только формальностями Кодекса: став Владычицей Готланда, я принесла традиционную клятву на крови, а кровное братство — это одна из тех опор, каких ни одному Кодексу и ни одной Игре не сломать.
Впрочем, даже без этого я бы никогда не нарушила слова… Во-первых, это было бы невыгодно; во-вторых, бессмысленно. Наконец, попросту глупо. Обманывать вообще нехорошо, но обманывать своих же? Сам Отец Лжи, Локи, никогда не обманывал своих. Пока Асы были для него своими…
Итак, начало было положено.
Впереди ждала Игра.
И месть.
АЛХИМИК
Мысль изреченная есть ложь.
Дао Дэ ЦзинМерцание.
Слова.
Зловещий шорох.
И мыслей рассыпающийся ворох бросается в спасительную тьму, где сложен тайных страхов черный порох, где доблести фитиль истлеет скоро…
Молчание.
И строчки древних рун.
Сплетая слов цветистых полотно, мне не забыть того, что не дано найти в словах мне радости спасенья от прошлого…
А, к черту!
Все одно, слова мои — как кислое вино, не принесут и капли облегченья…
Имел богатства я, и мощь, и власть. И к знаний чаше припадал я всласть, и видел на коленях пред собою весь мир… Безумец, обреченный пасть!
Коль ясный разум замутняет страсть — спасенья нет. Ни богу, ни герою…
Метания над морем черных слез, дурманящий напев и запах роз…
Нет! Я не сдамся сумраку былого, я не уйду тропой ушедших грез!
Хотя порою тысячи заноз саднят слабее брошенного слова…И был огонь, и гордый звон мечей, и голоса разодранных ночей, и холод смерти…
Вижу я доселе глаза ее средь меркнущих свечей, и кровь струится с яростных бичей, впивающихся в ноги, в руки, в тело…
Туман.
Скрип заржавевшего замка.
И тяжесть кандалов невелика. Но разум скован многократно хуже, и тех цепей не распилить никак.
У всякого найдется друг иль враг. Но иногда ни друг, ни враг не нужен…
