Оксана Панкеева - Пересекая границы
Да ну его, сам под столом спал, а королю, видите ли, недостойно… А ты его правда в своем сне видела? Я про Шанкара. Классный был парень, так жалко… Умница и добрейшей души человек. Даже тебе вот присоветовал… разглядел же среди всех живого! Говоришь, ты его хотела выбрать? А что, понравился? А у тебя на мужчин неплохой вкус – Элмар, Шанкар, Эль Драко, опять же я… А наше бедное величество ты обходишь своим вниманием. Да шучу, шучу. Что тебе советовала Азиль? Столковаться с бардом? Вот так и сделай, и никого больше не слушай. Ни короля, ни Элмара, ни меня, ни свои дурацкие принципы. Я? Конечно. Я бы отказался, как же! Не знаю, может, и был какой-то эффект, но я не заметил. Здорово было, ничего не скажешь, но чтобы что-то вроде того, что с Элмаром… Да, в общем, что может быть такого особенного со здоровым человеком? Хорошее настроение, да и все. И чего король так упорно отказывается? Я его иногда напрочь не понимаю. Наверное, мое плебейское происхождение мешает… Ну ладно, проводить тебя домой или пойдешь спать в комнату для переселенцев?
– Ой! – ахнула Азиль. – Ромашки! В середине Серой луны! Откуда?
– Есть места, – улыбнулся Кантор, выглядывая из-за огромного букета.
– А откуда ты знаешь, что я люблю ромашки? – растроганно спросила нимфа, погружая лицо в ворох белых лепестков и блаженно жмурясь.
– Узнал, – снова улыбнулся Кантор. – Подумал, что это неплохой способ поблагодарить тебя за добрый совет.
Азиль вынырнула из ромашек с какой-то детской радостью и отступила на шаг.
– Войди, пожалуйста. Ты не очень торопишься?
– Только ненадолго, – снова улыбнулся Кантор. Присутствие нимфы действовало на него именно так – хотелось улыбаться широко и радостно.
Она проводила его в гостиную, где сбросила туфельки и забралась с ногами в кресло, продолжая прижимать к груди ромашки.
– У тебя получилось? – спросила она.
Кантор присел на краешек дивана и кивнул:
– Благодаря твоему совету. Королю передай от меня спасибо, информация была очень кстати и вовремя.
– Обязательно, – пообещала Азиль. – Он будет очень рад.
– А как поживает Элмар? – поинтересовался Кантор.
– Спасибо, с ним все в порядке. Где ты потерял свои усы?
– В битве, – засмеялся Кантор. – Они отклеились и потерялись. Что ты так смотришь? Не надо в меня заглядывать.
– Прости, я не хотела. Само получается. Ты знаешь, твоя ледяная корка потрескалась.
– Я это чувствую, – кивнул он. – Может, это к лучшему. Хотя не знаю.
– А ты тоже видишь?
– Иногда.
– А как ты себя чувствуешь, кстати? Я вижу, ты недавно тяжело болел.
– Сейчас все нормально. Я простудился в Поморье. Не совсем подходящий климат для жителей юга. Азиль, скажи, а что ты еще во мне видишь?
– Но ты ведь сам о себе все знаешь, – удивилась нимфа. – Зачем тебе?
– Чтобы увидеть себя со стороны и попробовать в себе разобраться.
– Я могу сказать, но… вряд ли ты разберешься, я не смогу это истолковать.
– Все же, расскажи.
– Ну хорошо… Про ледяную корку ты сам знаешь… про мертвые пятна, наверное, тоже? Я не знаю, что это означает. Про пустой очаг и перерезанное горло – знаешь?
– Знаю. А ты не знаешь, можно ли что-то сделать?
– Нельзя. Очаг – это не болезнь. А горло… Это еще тяжелее, чем сломанная спина Элмара. Не знаю, может быть… Но вряд ли. Что еще?.. Про свою Силу ты знаешь больше, чем я. И еще черная паутина. Откуда на тебе черная паутина, ты ведь мужчина?
– А что она означает?
Азиль вздохнула, давая понять, что объяснить сложно.
– Это очень плохо, – сказала она. – Это… память… или как-то так… Не знаю, надо спросить у Терезы, я ей тоже не смогла объяснить, но она поняла. И не сказала. Ну, о том, что у тебя не может быть детей, ты сам знаешь, наверное. И все.
– Спасибо. А скажи, когда я был здесь в прошлый раз, у тебя играла очень странная музыка… Что это было?
– Наверное, Ольгины песни, раз тебе показалось странным. А что именно?
Кантор напел мотив, и Азиль радостно закивала:
– Да, это Ольгина. Тебе понравилось?
– Ольга – это кто? Она сама их пишет? А кто поет? Что это за инструмент?
– Ольга – это моя подруга. Она привезла кристаллы с музыкой из своего мира. А поет… какой-то их бард, я не помню имени. Инструментов таких я тоже не знаю. Хочешь, познакомлю тебя как-нибудь с Ольгой, она тебе расскажет.
– Она не из нашего мира? – Кантор сразу вспомнил девушку у музыкальной шкатулки, которая показалась ему неуловимо чужой. Вот оно что. Переселенка. И музыка из другого мира. – Тогда понятно, почему я не узнал инструменты… Азиль, а о чем эта песня?
– Она совсем непонятная. Называется «Красное и черное»… Нет, «Красное на черном», вот.
– Что? – Кантор слегка оторопел. – Но откуда в другом мире могут знать?..
– Да нет, это просто совпадение, – засмеялась Азиль. – Просто этому барду нравилось именно такое сочетание. К цветам королевского дома Мистралии это не имеет никакого отношения. Кстати, о бардах. Ты не знаешь, где сейчас Эль Драко? Я случайно узнала, что он жив, и очень хотела бы его увидеть.
– Не знаю, – покачал головой Кантор. – А откуда ты узнала, что он жив?
– Он задушил некроманта, когда тот попробовал его призвать, и сказал, что он живой. Мне рассказали достоверно. Это правда. И еще мне сказали, что его спасли повстанцы с Зеленых гор. Ты ведь оттуда, правда? Может, твои друзья что-то знают? Пусть ему передадут, что я его ищу и что он мне очень нужен.
– Зачем?
– Я его познакомлю кое с кем.
– С королем, что ли?
– Нет. С девушкой, которая вывела его в мир живых. Передашь?
– Передам… – озадаченно пообещал Кантор. – Только про него уже лет пять никто не слышал.
– Может, он как раз теперь появится. Не забудь.
– Такое, пожалуй, забудешь… Ну, я пойду, наверное. Меня ждут. Когда-нибудь еще буду в Ортане – загляну. Познакомишь меня со своей подругой из другого мира?
– Познакомлю, – охотно кивнула Азиль. – А хочешь встретиться со мной сегодня вечером? Ты мне нравишься.
– Сегодня я уезжаю. Но за предложение благодарю. Если я еще как-нибудь появлюсь здесь, оно останется в силе?
– Да, – засмеялась Азиль. – Только не тяни слишком долго, а то мне уже не так много осталось, год-два, не больше.
Кантор снова улыбнулся и встал.
– Очень рад был с тобой повидаться, Азиль, – сказал он, и это была чистая правда.
