Карен Монинг - В оковах льда
Риодан смотрит на него не более секунды, и по выражению его лица я могу определить, что ему не нравится то, что он увидел своим рентгеновским зрением:
— Все, что ты хотел сказать, можешь говорить прямо здесь. Начинай.
— Ну ты и мудак, — огрызается Танцор. — Периодически на меня находит краткое заблуждение, что ты еще отрастишь мозги. Но только краткое.
Джо и Кристиан смотрят на Танцора так, словно думают, что ему жить надоело. Я пытаюсь скрыть смешок, притворившись, что поперхнулась. Риодан выглядит в высшей степени разъяренным, и я не в том настроении, чтобы быть переброшенной через его плечо раскисшей лапшой. Я хочу услышать, что скажет Танцор, потому что ради этого он сам меня разыскал, а значит это что-то важное. Я оглядываюсь на замороженную сцену, и веселье как рукой снимает. От вида этих мертвых людей у меня все скручивается узлом в животе. Они в одну секунду погибли ни за что. Смерть — это достаточно неприятно. Мертвые ничем не смогут ответить на оскорбление.
Я смотрю на скульптурную композицию изо льда. Фактически, это самое свежее из подобных происшествий. Тем утром, когда были заморожены все Невидимые в Дублинском Замке, я не успела осмотреть место. Хочу сегодня как можно ближе подобраться к нему без режима стоп-кадра, потому что по сравнению с той ночью в церкви, когда я утратила скорость и почти умерла, казалось, я могу почувствовать все в разы лучше.
Я направляюсь вверх по улице, зная, что остальные пойдут следом: Танцор — потому что ему нужно мне кое-что рассказать, Джо, потому что она… ну, Джо, Риодан и Кристиан — потому что у них возникли какие-то проблемы в плане монопольного прихватизирования, будто получили право собственности на меня. Они так заблуждаются, что это становится просто смешно.
Я открываю свои чувства ши-видящей. И едва не задыхаюсь от ощущения… чего-то неправильного. Словно во всех тех обледеневших людях не хватает некоторых важных компонентов, как будто больше они не трехмерные, а просто плоские стоящие на улице картонные модели.
— Говори, пацан, — приказывает Риодан Танцору.
Я знаю Риодана: его раздражает Танцор, специально дающий ему понять, что будет говорить только со мной.
— После твоего ухода, Мега, я сидел там часами, тупо уставившись в никуда. Зная, что что-то упускаю. И не смотрю на вещи прямо. А потом подумал о том, как прошлой осенью приехал в Дублин, чтобы поступить в Тринити и проверить свои представления об их физфаке. Желая знать, понравятся ли мне их профессора и лаборатории, если они достаточно хорошо оборудованы для тех исследований, в которых я планировал специализироваться. Впрочем, сейчас это к делу не относится. Теперь это просто хобби. Тогда мне так и не довелось все это проверить, потому что через два дня после моего приезда Стены пали, и поступление в колледж стало проблематичным.
— В пизду, думаешь, мне есть дело, до истории твоей жизни, — рычит Риодан.
— Он такой же засранец, как ты и говорила, Мега, — отзывается Танцор.
Я останавливаюсь в пятнадцати метрах от замороженных людей и оглядываюсь. Джо и Танцор остановились приблизительно в трех метрах позади меня и, бедняжки, дрожали как осиновые листья. Риодан и Кристиан — по бокам от меня. Я уверена, что Риодан мог бы подойти ближе, чем любой из нас, но он этого не делает. Когда я дышу, мое дыхание повисает замороженным шлейфом. Мои кости ломит от холода, легкие — нещадно горят. Не могу сделать и шага, не переходя в стоп-кадр. Я дрожу, вбирая в себя все, что вижу. Что за элемент, присутствующий в этой сцене, был в наличии и во всех остальных, подвергшихся заморозке? Ответ кроется прямо здесь, смотрит на меня, и если избавлюсь от привычных шор, то смогу его усмотреть.
Во всех местах найдены: дерево, пластик, металл и мусор. Но понимаю, что не все так просто.
Здесь нет зеркал. Гобеленов. Стен. Ковров. Вообще нет никакой мебели. Нет Невидимых. Реально, абсолютно спартанская обстановка. Только скопившийся вокруг небольших костров народ, чтобы согреться. А в других местах был огонь? Как та стремная Серая Женщина, которую притягивает то, чего она была лишена от рождения — красоты, может, Морозко тянет к теплу, которого у него отродясь не было?
— И в итоге, ты пошел и проверил колледж? — подбадриваю я.
— Ага, я сунулся в их лабораторию оптического анализа. Это местечко — просто мечта. Я хотел выяснить, что происходит с замороженной материей на молекулярном уровне. Почему эти вещи такие холодные. И кажутся неправильными.
Думаю, теорию с огнем можно сразу отбросить. В пяти сценах из моего мысленного списка его не было. Я прокручиваю свои воспоминания, желая откопать файл, где сохранила восстановленные изображения сцен, и бросаю их на воображаемый экран внутри своей черепушки. Пока слушаю Танцора, параллельно шныряю по ним взад и вперед, разбиваю на фрагменты, анализирую.
— И что же ты обнаружил?
— Тринити был почти нетронут. Кажется, люди не тащат вещи, которые не удовлетворяют их первостепенным потребностям. Я запер все, что отобрал для себя перед тем, как уйти. У них были сверхкороткие фемтосекундные лазерные системы[97]! Набор — просто конфетка. Почти все, что я когда-либо мечтал в свою коллекцию игрушек. Чувиха, у них Фурье-спектрометр[98] соединен с инфракрасным микроскопом «Николет Континиум»[99]!
— Чувак, — выдыхаю я одобрительно, хотя понятия не имею, что он только что там сказал. Я опять рассматриваю сцену перед собой; интересно, эти люди, как и многие другие до них, видели, как оно приближалось? Должно быть, да. Подо льдом рты открыты, лица искажены. Они кричали в конце. Беззвучно, но все же кричали.
— Имея достаточное количество работающих генераторов, я могу выполнить любой вид спектроскопического анализа, — счастливо говорит Танцор.
— Что еще за хрень такая, «спектроскопия»? — интересуется Кристиан.
— Изучение взаимодействия вещества и испускаемой им энергии, — поясняет Танцор. — Я хотел возбудить молекулы, чтобы их изучить.
— Как… возбуждающе, — комментирует Риодан.
— Предпочитаю возбуждать женщин, — замечает Кристиан.
— Я возбуждена просто аж по самое не могу, — рявкаю я. — Кончайте подкалывать Танцора. Он на порядки круче вас шарит во всем. И стопудово сможет придумать, как возбудить ваши молекулы и закоротить их насовсем.
— Возбуждение, — продолжает Танцор, — может быть достигнуто различными способами. Я особенно интересовался температурой и скоростью, касательно кинетической энергии детрита[100] в наших пакетах с образцами. Думаю, основное состояние атомов может что и подскажет.
