Виктор Кувшинов - Лэя
— Да, не врали, значит, книжки!
— По-моему, так больше умалчивали, чем сообщали, — Женька согласился с несовершенством географических описаний этой местности, и хвастливо спросил. — Ну что, оправдываются мои прогнозы?!
— Оправдываются: вполне потянешь на придворного предсказателя до первого повешения за ошибку, — оценила его таланты Лэя.
— Шутки — шутками, но нам надо серьезно подготовиться. Во-первых, по моим предположениям, степь в середине может быть высохшей, и нам надо запасти воду для лошадок, если мы хотим пересечь это травяное море. Во-вторых, видишь тех, знакомых птичек?
— Да, — только кивнула Лэя.
— Мне не улыбается наблюдать, как ты будешь отстреливаться от них всю дорогу.
Так что я предлагаю сделать маскировку. Надеюсь, птички не умнее наших военных и не сообразят, что под двумя кустами движутся конные сэйлы.
— Ну, насчет конных сэйлов, для наших лошадок, сильновато сказано. Только объясни мне: что это за маскировка?
— Скоро сама увидишь. Только не смейся! Возвращаемся к ручью, по которому мы прошли полчаса назад.
— Шутишь?! Через этот частокол?!
— Это, может быть, наш последний шанс напиться вдоволь и наполнить все бурдюки водой! Тем более что их у нас всего два и довольно маленьких!
— Ты что забыл? Я тебе сейчас быстро еще парочку организую!
— Ты мне еще воду организуй! Хотя, погоди, ботинки два дня держались. А сейчас мы еще ближе к линзе. Давай, делай бурдюки! По крайней мере, первый день из них пить будем. Только ничего больше не «придумывай», а то ослабнешь, а нам еще часа четыре по степи галлопировать. Да! Чуть не забыл, нужно еще сухого хвороста захватить, а то придется тебе воду в котелке своей магией кипятить. Больше энергии потратишь, чем с едой получишь!
— Ты не путай душевную и желудочную энергию! В крайнем случае, и вскипятила бы.
Хотя ты прав, легче сухих веток прихватить.
Через час они, заправленные под завязку водой, как с наружи, так и внутри, стояли на том же месте. Вернее Лэя сидела на пони, а Женька наводил камуфляж.
Довольно скоро они представляли собой два симпатичных самоходных куста. Причем кустик поменьше все время норовил посмеиваться, а куст побольше все ворчал, что вот выедут они в степь, так сразу станет не до смеха. Ведь птички здесь погрузоподъемней будут — воздух-то плотнее, а жертвы легче. Несмотря на недоверчивое хихиканье Лэи, большие птицы не обращали на них внимания — действительно, принимали их за пару, хоть и ненормально двигающихся, но совершенно несъедобных, кустов. В результате, они до вечера покрыли довольно большое расстояние, так как лошадки резво бежали по оптимальной для них поверхности.
Женька остановился, присматривая место для ночлега, и обернулся назад. Его изумленный вскрик остановил, едущую впереди Лэю. Зрелище, развернувшееся вокруг них, стоило того, чтобы посмотреть. Они стояли на дне огромной, очень пологой чаши и смотрели на темневшие в милях десяти-пятнадцати кусты и лес, поднимающиеся темной массой над несуществующим здесь горизонтом. А ведь они как будто все время немного поднимались, видя постепенно восходящую поверхность перед собой.
— Смотри! Отсюда видно весь профиль этой огромной раны на теле Сэйлара! — сказал Женька, сняв несколько веточек, мешающих обзору. — Если бы не гравитационная линза, то все это пространство было бы заполнено водой.
— Но почему мы стоим на ее дне? — удивилась Лэя. — Ведь до центра впадины еще несколько сотен миль?
— В этом-то и состоит весь фокус гравитационной линзы. Она смещает вектор притяжения от центра планеты немного наружу от себя, все время ослабляя силу притяжения при приближении к капсуле. Поэтому в любой точке этой впадины мы будем стоять почти строго вертикально к поверхности земли, и нам будет казаться, что мы стоим на самом дне, а горизонты будут исчезать где-то вверху.
— Умом вроде все понимаю, но глаза не хотят верить, что я стою, на самом деле, под наклоном к действительной поверхности Сэйлара, — призналась Женьке Лэя.
— Вообще-то у меня такое же чувство, что меня обманывают. Но у меня все-таки тренировка: я в астрале в таких местах бывал!.. Впрочем, я тебе еще покажу. И кстати, это неплохая зарисовка для создания своего мира в астрале. Мне кажется, что силами ваших волшебников такая пирамида уже может где-нибудь существовать.
Только ваши ангелы пока о ней не догадываются.
— Ой, а ты не знаешь, что это за темные пятна там, вдали?! — Лэя указывала на высоко поднятый горизонт степи. Женька долго вглядывался в них. Ему показалось, что одно пятно слегка движется. Вдруг его осенила догадка:
— Это стада! И такие стада, что на пути у них лучше не становиться, особенно, когда они мигрируют на водопой или смену пастбищ. Ну, прямо африканская саванна!
— А почему мы до сих пор никаких больших животных не встретили? — удивилась Лэя.
— Не знаю, может там трава вкуснее, а может здесь слишком влажно. Заметила, какая почва мягкая. Ведь такое стадо вмиг всю поверхность здесь в грязное болото превратит! Здесь они могут пастись в другой сезон — более засушливый.
— Хм… я была не права. Смотри, вон там, далеко на опушке кормиться маленький слоник. Странно, в Эриане таких животных не водиться, только на юге, на одном из самых больших островов.
Женька вгляделся. Лэя своим острым глазом заметила на опушке леса, в кустарниках, левее того места, откуда они выехали, маленькую фигурку слона, больше похожего на мастодонта. Что-то Женьке показалось не так. Он прикинул расстояние и высоту деревьев, и охнул:
— Да ты хоть представляешь насколько маленький этот слоник?
Лэя побледнев, тоже произвела сравнения слоника с деревьями, на фоне которых он пасся:
— Ведь он ростом, почти с высокие деревья!
— Будь он нормальным слоном, мы бы его вообще не разглядели отсюда! Да, вот что делает с природой ослабленная сила тяжести, хороший корм и возможность поколдовать над своей внешностью.
— Господи, так что же нам теперь делать?! — несколько паникуя, спросила Лэя.
— Сейчас надо думать о ночлеге. Вернее, как мы сможем дожить до утра, если здесь и хищники такие же большие, как травоядные? — «спокойно» рассуждал Женька.
— Нам хватит и нормальных, если их будет много. Но я знаю, что я сделаю! Я сооружу железный забор вокруг лагеря.
— А ты помнишь, когда мы были на аттракционах, там некоторые их них были ограждены железной сеткой?
— Да, помню, я еще удивлялась, из чего она сделана, а ты объяснил, что из крашеного железа.
— Помнишь, еще мы там видели большую купольную палатку над павильоном?
— Да.
— Хорошо, я думаю, будет неплохо, если ты сможешь «выдумать» такую палатку из металлических прутьев, толщиной в палец, пусть даже с редкой ячеей — хоть в две ладони. Этого будет достаточно, лишь бы прутья были прочные. И главное, не перегрузи себя!
