Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса
В меня полетело сразу два мяча, и я лишь чудом увернулся от обоих. Из шестнадцати участников в кругу осталось лишь семь: я, Ловкач, еще какой-то незнакомый мне парень и четыре девушки. По подмигиваниям и тайным знакам которых, я понял, что они не просто в сговоре, а еще и слаженная команда. Кажется, у сильного пола сегодня ни шанса на победу. Три мяча летали между нами с головокружительной скорость, направляемые воздушными потоками из кончиков пальцев игроков. В этой игре разрешена только магия воздуха, да и то, направляемая лишь на игровой мяч, но ни в коем случае не на игрока, или платформу под его ногами. Два мяча полетели в сторону Ловкача, он без проблем увернулся от первого, но второй так неожиданно изменил направление, что чуть не сшиб друга, все решило одно мгновение, когда магу все-таки удалось удержать стойку. Но уже через несколько мгновений я понял, что это был лишь обманный маневр, и я зря отвлекся на друга. Третий мяч был совсем рядом. Я чудом успел отпрыгнуть на край платформы, где меня и встретили сразу два мяча, что лишь ради ослабления моей бдительности, якобы целились в Ловкача. Глухой еле ощутимый удар и я полетел в бассейн. Я выбит. Мячи были сконструированы так, что их удары не были болезненными, как и приземление в воду с небольшой высоты платформы. Так что если что и пострадало, так это моя гордость, которая очень часто не позволяла мне проигрывать спокойно.
Я посмотрел вверх — прозрачная водная гладь сомкнулась над моей головой. Вода серебрилась в лучах полуденного солнца. Я просто расслабил тело и продолжал опускаться на дно бассейна. Мне давно не было так легко и спокойно, после всех этих сложных и экстремальных событий первого года обучения, я все еще имел в себе силы, хоть ненадолго, обрести покой и почувствовать себя счастливым. Как странно!
Я сделал рывок руками, и еще несколько, и наконец-то оказался на водной поверхности. Приглушенные водой звуки снова стали звонкими и хорошо различимыми. Ловкач и тот второй парень полетели в воду одновременно, подняв целую гору брызг. А девченки лишь хохотали с нашей неуклюжести. Когда я подплыл к краю бассейна — одна из них уже стояла надо мной.
— Ты отчаянно сражался, боец! — сказала она с легкой насмешкой, но явно без желания обидеть. Такая уж у хаоситов манера общаться. — Может, как-то повторим?
Я поднял голову. Надо мной стояла стройная красивая девушка, уперев руки в бока, она смотрела на меня с любопытством. Хотя было что-то еще в этом взгляде. Это была одна из тех девчонок, что так ловко уделали нас во время игры. Ее мокрые волосы ниспадали на плечи, а десятки, сотни капелек воды медленно стекали по ее стройному подтянутому телу. Не люблю я смотреть на девушек снизу вверх (да и не только на них), но эта была очень привлекательна, и отрывать взгляд не хотелось. Почему мокрые девушки кажутся такими соблазнительными? Это наверняка заложено где-то в нашем бессознательном, и наверняка связанно с сексом.
— Эй, Молния, ты хоть знаешь, кого клеишь? — откуда-то внезапно появилась вторая девушка и обняла за плечо свою подругу. — Да это же сам, его величество… Внимание, барабанная дробь — Уже Почти Подмастерье Но Пока Еще Просто Ученик Великого Мастера! Мы вас не зашибли, сударь? Не обидели своими простолюдинскими играми? — девушка с показным участием всплеснула руками и с наигранным беспокойством пыталась осмотреть меня.
— Уймись, Белка! — первая девушка, которую подруга назвала Молнией, хохотала вовсю.
— Скажите, Ваше Превосходительство Почти Подмастерье Самого Великого Мастера, вы какие буфера предпочитаете? Большие или средненькие? — Белка подошла к подруге и неожиданно схватила ту за грудь. — Ну, тут, явная троечка с половинкой, упругие, и в тоже время мягкие, самый сок.
— Ты переигрываешь! — крикнула на нее Молния, оттолкнула подругу и даже покраснела. — Нам нужно идти. Схватив Белку за руку, она потащила ее куда-то, хоть та и протестовала и еще продолжала что-то кричать.
— Еще увидимся, Странник! — помахала мне на прощание Молния.
— Непременно! И знаешь, они — правда красивые! — сказал я, показав пальцем на грудь девушки. Господи, что на меня нашло? Что я творю?
Девушка лишь еще больше покраснела, но все же, улыбнулась.
— Видишь! Рекламу тебе сделала, для тебя стараюсь, неблагодарная! — не унималась Белка.
— Пошли уже, — и Молния утащила девушку за собой в направлении раздевалки.
А я подтянулся на руках и выбрался из бассейна.
— Милые, правда? — сказал Ловкач. И откуда он только взялся. Умеет же подкрасться незаметно.
— Да, неплохие, — равнодушно ответил я.
— Неплохие? — Ловкач посмотрел на меня с серьезностью и даже испугом. — Они прекрасны, друг мой. И не пора ли тебе, уже впустить кого-то в свое сердце?
— Зачем мне это?
— Зачем? Чтобы снедаемым любовной тугой, мучить себя сладкой болью и грезами об ослепительной красе юной девы. Пусти же королеву Мэб, царицу фей в свой сон! Она в упряжке из мельчайших мошек катается у спящих по носам. В ее повозке спицы у колес из длинных сделаны паучьих лапок, из крыльев травяной кобылки — фартук, постромки — из тончайшей паутины, а хомуты — из лунного луча, бич — тонкий волосок, и кнутовище -
из косточки сверчка, а за возницу — комарик — крошка. И так она за ночью ночь катается в мозгу любовников — и снится им любовь. То повитуха фей, царица Мэб! Пусти же и ты ее в свой сон!
— Ты о пустом болтаешь, друг мой, Ловкач! — засмеялся я.
— Ловкач? Нет, я Меркуцио! Из-за твоей любви, о юный Ромео, буду я повержен, убит из под твоей руки! — Ловкач очень артистично изобразил, как клинок входит в его грудь. После чего он схватился за голову и запричитал, изображая умирающего. — Чума! Чума на оба ваших дома!
Я чуть не свалился обратно в бассейн со смеху. Ловкач настолько правдоподобно и артистично изображал Меркуцио, что это было очень забавно.
— По тебе театральный плачет, старина, — сказал я, отсмеявшись. — Может, ты зря выбрал судьбу Хаосита?
— Вот мой театр, вот моя арена. И роль мне не последняя отведена, — улыбнулся мой друг, и обвел рукой все вокруг. — Но, видится мне, что твое сердце уже принадлежит какой-то нимфе, чье имя в снах ты страстно шепчешь.
Я почувствовал неприятное предчуствие.
— Сказал же, ты о пустом болтаешь! Не свойственно мне тайны разглашать, нежась в сетях у Морфея иль королевы Мэб, что укрывают тайны наши под покровом ночи таинственнейшим из всех полотен, миром грез и сновидений, — ответил я, все еще ради забавы подражая стилю нашего разговора.
— О, друг мой, хоть ты, то храпишь, то по замку бродишь среди ночи, и тайну свою ты спрятать хочешь, но удержать ее — нет мочи. Я слышал все из твоих уст, я слышал имя той, кто бессовестно украла твой покой.
