Андрэ Нортон - Тигр, светло горящий
Он обернулся, рванулся через комнату и встал между Шелирой и отцом, держа меч обеими руками. Но когда его отец на миг остановился, глядя на него и не узнавая, Леопольд увидел на его лице какую-то тень. Что-то держало его в подчинении, но это был не такой же демон, что сидел в теле Тома. Тот, что смотрел на него глазами императора, узнал клинок, и это ему вовсе не понравилось.
Он вспомнил предположение Эльфриды о том, что Бальтазар может быть одержим и, повинуясь откровению, повернул меч рукоятью вверх и поднял его как крест. Глаза Бальтазара забегали, словно он не мог смотреть на меч. Теперь на его лице появилась какая-то неуверенность, тревога, хотя он по-прежнему не узнавал сына.
Леопольд сделал шаг – и Бальтазар отступил на шаг.
Все это время Адельфус стоял в стороне от схватки и ничего не делал. Теперь, когда Леопольд посмотрел на канцлера, он увидел в его глазах чересчур знакомую тень.
Живой мертвец.
Когда же это произошло? Сразу после того, как его сослали в Летний дворец?
По крайней мере, это объясняло, почему Адельфус прекратил свои попытки помочь ему.
«Ладно, не похоже, чтобы он собирался вмешиваться. Возможно, он тоже боится меча. Думаю, с ним разберутся сестры».
Катхал перестал визжать. Леопольду не хотелось смотреть на то, что осталось от генерала. Вместо этого он сосредоточился на отце. Бальтазар явно не собирался нападать, по крайней мере, пока у Леопольда был в руках этот меч, но оставить все так он тоже не мог. Что делать? Если они с Шелирой уйдут, Бальтазар по-прежнему останется командовать армией и вместе с Аполоном нападет на Храм. И все же мысль о том, чтобы убить отца, даже не приходила ему в голову.
Но, может, сам меч знает, что делать?
Что бы ни владело императором, оно боялось меча. Может, этот меч сумеет изгнать это существо?
В любом случае стоит попытаться.
Он сделал еще один медленный шаг в сторону отца. Бальтазар отступил на шаг. Леопольд наступал. Император споткнулся. Уперся спиной в стену, словно пытаясь в нее вжаться. Лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным, но тень в его глазах извивалась, стараясь спрятаться от чистого, белого пламени меча в руках Леопольда.
За спиной он услышал тяжелое дыхание Шелиры, но не сказал ничего. Он продолжал наступать. Император отвернулся, царапая деревянную стену. Между ними оставался только шаг.
Быстро, прежде чем Бальтазар успел бы оттолкнуть меч, он прижал рукоять к лицу императора.
Беззвучная вспышка света, сдавленный крик...
Когда свет угас, император бессильно сполз по стене. Он был в сознании, но глаза его были бездумны, лицо пусто, мускулы совершенно расслаблены. Он был словно ребенок ростом со взрослого мужчину. И верно – упав на пол, он тут же свернулся калачиком и сунул палец в рот, закрыв глаза.
Шелира молча встала рядом, глядя на то, что осталось от императора Всего Мира. Она ничего не сказала, но потянулась к руке Леопольда, и, освободив одну руку от меча, он сжал ладонь Шелиры.
Краем глаза он уловил какое-то движение. Обернулся. Адельфус склонился над останками Катхала. Тот уже совсем не напоминал человека, но марионетке некроманта было все равно.
«Конечно, он же не живой».
Леопольд отпустил руку Шелиры и взялся за рукоять меча. Что бы ни сидело в теле Адельфуса, оно должно как-то отреагировать на этот клинок, и даже если ему предназначено судьбой всего лишь освободить душу канцлера!..
Он шагнул в сторону Адельфуса, затем застыл, услышав звонкий, как колокол, голос.
– Остановись, Леопольд. В любом случае тебе нужно нечто большее для этого.
Он испуганно заозирался по сторонам. Голос был точь-в-точь таким, как у Вестника, но он не видел никого!
– Ты не сможешь увидеть меня, Леопольд, но в твоих руках меч, который я некогда выковал для того, чтобы сразить подобного Аполону. В Храм вторглись враги, и сестры с братьями в беде. В одиночку им не выстоять против сил Тьмы. Ты нужен там, иначе Храм падет и Сердце Силы станет Сердцем Тьмы!
Леопольд даже не подумал, что это может быть ложью. Каждое слово наполняло его ощущением правды, и он ни на мгновение не усомнился.
На миг он задержался, увидев, как Адельфус потянулся к наручу, высосавшему жизнь из генерала Катхала, но только на миг. Он не мог быть и тут, и там, но чувствовал – что бы ни сделал с Адельфусом этот наруч, это будет лишь бледной тенью того, что сейчас вершит Аполон.
Он побежал к потайной двери, предоставив Шелире бежать следом, понимая, что как бы быстро он ни добрался до Храма, все равно это будет слишком медленно.
Глава 64
ЛИДАНА
– И они поджали хвост и дали деру! – Джонас с перевязанной головой приканчивал очередную порцию кислого вина. Он широко улыбался своим щербатым ртом, явно будучи в прекраснейшем расположении духа. На его толстой шее поверх засаленной туники болталась золотая капитанская цепь прекрасной работы – ценный трофей.
– Мы гнали их в хвост и гриву, как и приказал капитан. Многие из них предпочли скорее потонуть, чем поджариться. А кто не успел удрать, тех мы переловили.
С тех пор как они подожгли корабли, прошло два долгих дня, и последние двадцать четыре часа Мерина только и говорила, что о событиях в гавани. Они подобрали на месте битвы в основном мужчин – многие обгорели до такой степени, что Лидана ничего уже не могла для них сделать. Эти люди быстро умирали. Но их живые и здоровые сотоварищи сидели в трюме одного из подбитых кораблей, а их оружие и доспехи достались армии Саксона.
Лидана только раз видела капитана. Рука его была обмотана грязной тряпкой, вид у него был крайне измотанный. Сейчас он спал в своем старом жилище в башне над гаванью – Лидана с Джонасом насильно уложили его отдохнуть.
На верфях кипела оживленная деятельность. Речные бандиты, добывшие себе оружие у пленных или из припасов, которые вез флот, упражнялись с ним – для некоторых оно действительно было новым и непривычным – и занимались строевыми маневрами. Они понимали, что настоящая битва еще впереди и что будет она в стенах самой Мерины.
По каналам тоже шло постоянное движение – пришлось воспользоваться всеми старыми трюками контрабандистов, чтобы доставлять вести из города. Правда, невозможно было отличить правду от вымысла.
Вестники отчитывались перед Джонасом и Лиданой. Старый трактирщик возился со своими узелками, пока она рассматривала карту города, самую подробную, какую только можно было отыскать в столе Саксона, отмечая самые важные места.
– Стало быть, эти крабьи морды, – Джонас завязал еще один узел, – повернулись против Катхала. Ну, наемники всегда дерутся за деньги, а какой тебе куш от того, что тебя высекут, освежуют, выжгут глаза или руки отрубят, когда твоему командиру вожжа под хвост попадет? Они же не приносили ему присяги.
