Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов: Фантастические романы
Архиепископ провел ладонью по щекам, стирая хлынувшие из глаз слезы, судорожно сглотнул, а когда заговорил снова, то по его голосу можно было догадаться, что старец едва удерживается от рыданий.
— Неудача крестового похода, пускай даже ее никоим образом нельзя вменить в вину нам, ознаменовала собой крушение последней надежды на то, что однажды мы отыщем истинного Иисуса, то бишь достоверные свидетельства о его жизни. В ту пору они еще могли встретиться, но теперь в большинстве случаев оказались вне досягаемости смертных. Вот почему мы придаем такое значение манускрипту, найденному в стенах этого замка.
— Время от времени принимаются поговаривать о новых походах, — заметил лорд Стэндиш.
— Одни только разговоры, — вздохнул архиепископ, — Нашествие Зла, равного которому по масштабам не случалось за всю историю, лишило нас мужества. Люди цепляются за свои наделы, снедаемые, должно быть, тайным страхом, что повторение затеи с походом приведет к поистине ужасающим последствиям. Зло превратило нас в трусов, заставило позабыть о том, что на свете возможна иная, лучшая доля. В пятнадцатом веке, когда лузитанцы предприняли попытку выйти из застоя, вознамерились отправиться за море на поиски неоткрытых земель, Зло объявилось снова — на Иберийском полуострове. Все планы и намерения пошли насмарку, полуостров обезлюдел, а соседи преисполнились ужаса. Другими словами, мы имеем два неоспоримых свидетельства того, что Зло стремится удержать нас в бедности и невежестве, поскольку наши несчастья, как я уже говорил, придают ему сил. Нас низвели до положения скота: выгоняют на пастбища, где травы едва хватает на прокорм, и наслаждаются нашими мучениями, — Старец вновь провел ладонью по лицу. — Я раздумываю обо всем этом вечерами, перед тем как заснуть, и потому сплю просто отвратительно. Мне кажется, если подобное будет продолжаться, рано или поздно наступит конец всему. Свет гаснет, гаснет по всей Европе. По-моему, мы снова погружаемся в первобытную тьму,
— Вы с кем-то делились своими мыслями? — спросил лорд Дуглас.
— Кое с кем, — отозвался прелат. — Все предпочли притвориться, будто не понимают меня, пренебрегли моими опасениями.
Внезапно в дверь библиотеки постучали.
— Да, — откликнулся Стэндиш-старший. — Кто там?
— Это я, сэр, — сообщил голос Уэллса, — Я решил, что вы не откажетесь от рюмочки бренди.
— О, — сразу оживился архиепископ, — бренди — это хорошо, тем более что у вас оно просто замечательное, гораздо лучше, нежели в монастыре.
— Завтра утром, — пообещал отец Данкена, — я отправлю вам целый бочонок.
— Буду вам весьма признателен, — ответил елейным голоском прелат.
— Входи! — крикнул лорд Уэллсу.
Дверь распахнулась. Пожилой слуга, держа в руках поднос, на котором стояли бутылка бренди и три стакана, приблизился к очагу, разлил напиток и вручил стаканы сидевшим у огня. Когда он удалился, ступая почти неслышно в своих ковровых туфлях, архиепископ откинулся на спинку кресла и, прищурясь, поглядел сквозь стакан на пламя.
— Великолепно, — пробормотал он. — Какой нежный цвет!
— Сколько, по-твоему, человек должно быть в отряде? — спросил Данкен отца.
— То есть ты согласен?
— Я прикидываю, что к чему.
— Тебе предстоит совершить подвиг, достойный героической традиции твоего рода, — заметил церковник.
— Традиции тут ни при чем, — отрубил Стэндиш-старший, — Мне кажется, — прибавил он, обращаясь к сыну, — десятка человек вполне хватит.
— Слишком много, — возразил Данкен.
— Может быть. А сколько предлагаешь ты?
— Двоих, себя и Конрада.
— Двоих? — Архиепископ от неожиданности даже поперхнулся бренди. — Кто такой Конрад?
— Наш скотник, — объяснил лорд Дуглас. — Знает толк в свиньях.
— Ничего не понимаю, — признался прелат.
— Мой сын дружит с Конрадом еще с мальчишеских лет. Собираясь на охоту или на рыбалку, Данкен обязательно берет с собой приятеля.
— Он в лесу как дома, — сказал Данкен, — потому что вырос там. Когда ему нечем занять себя, а такое случается, он обычно идет в лес.
— На мой взгляд, — буркнул архиепископ, — умение ориентироваться в лесу никоим образом…
— Ну почему же? — перебил Данкен. — Ведь нам придется путешествовать нехожеными тропами, верно?
— Кроме того, — сказал лорд Стэндиш, — Конрад отличается громадной физической силой. Около семи футов росту, приблизительно двадцать стоунов мышц; ловок как кошка, наполовину животное и, что самое главное, беспрекословно повинуется Данкену. Я уверен, он, если надо, умрет за моего сына. Из оружия он предпочитает дубинку…
— Дубинку! — простонал архиепископ.
— Видели бы вы, как он с ней обращается! — воскликнул Данкен, — Случись ему сойтись в схватке с десятком мечников, я бы не задумываясь поставил на Конрада.
— Предложение Данкена не лишено смысла, — проговорил лорд. — Вдвоем они будут двигаться быстро и скрытно, а при случае вполне смогут защитить себя.
— Мы возьмем Дэниела и Крошку, — прибавил Данкен.
— Дэниел — боевой конь, — пояснил владелец Стэндиш-Хауса, заметив недоуменное выражение на лице своего гостя, — Он стоит троих людей. Что касается Крошки, это кличка нашего мастиффа, который натаскан в два счета расправляться с врагами.
Глава 3
Седрик покинул путников задолго до рассвета. Расставание произошло в лесной чаще, где Данкен с напарником решили провести остаток ночи. Вскоре после того, как взошло солнце, Конрад разбудил Данкена; они позавтракали хлебом с сыром — костер разводить не стали, чтобы не привлекать к себе внимания, а затем двинулись дальше.
Погода улучшилась. Ветер сначала сменил направление, а потом и совсем утих. С безоблачного неба светило яркое солнце.
Путь пролегал в лесистой местности, пересеченной глубокими лощинами и оврагами. Порой попадались заброшенные фермы: сожженные строения, неубранный урожай на полях. Если не считать воронья, кружившего в воздухе и словно зачарованного раскинувшимся окрест запустением, да мелькавших в подлеске зайцев, живых существ не встречалось. Как ни странно — ведь вокруг простиралась Пустошь, — над этой местностью витал дух покоя и благополучия.
Несколько часов спустя перед путниками возник крутой склон холма. Лес мало-помалу становился все реже и наконец сошел на нет. Впереди возвышался голый скалистый гребень.
— Оставайтесь тут, — велел Данкену Конрад, — а я посмотрю, куда нас занесло.
Стоя рядом с Дэниелом, Данкен наблюдал за тем, как Конрад взбирается на вершину, направляясь, по всей видимости, к венчавшему ее огромному валуну. Конь ткнулся носом в плечо хозяину и тихонечко заржал.
