Элеонора Алова - Странник удачи
– Такова дружба, Канашими-сан, – ухмылялся здоровый, полный сил Су, наступая с кинжалом на вооруженного, но серьезно раненого товарища.
– Зачем… ты… хочешь… меня… убить?.. – разбойник говорил коротко, отрывисто, экономя силы.
Ответа не последовало. Некогда друг, а ныне враг кинулся на моего милого с кинжалом. Слабый поток ветра – угасающие силы Сорро – остановили занесенный удар в сердце.
– Ты слишком добр, чтобы убить меня, ты будешь отражать мои удары, но ты никогда не пронзишь сердца. Слабохарактерный Канашими-сан.
Он воспользовался слабостью противника. Я вспомнила, что говорил мне Сорро в самом начале нашего знакомства: «Только слабаки бьют беззащитных, женщин и стариков!» Таким и оказался его единственный верный друг, в чью смерть семь лет верил самый благородный разбойник в Инселерде. Он не может погибнуть просто так, от удара предателя. Ню, превратившись в прыжке в окинэко, приземлилась между противниками и, распушив хвост, зашипела на Су. Недолго думая, он размахнулся и метнул в кошку кинжал. Перевернувшись в воздухе, оружие ударило Ню рукоятью промеж глаз. Кошка осела и покатилась вниз по склону.
– Нет! – выскочила я из своего укрытия, на ходу хватая падающую и уменьшающуюся Ню.
Вот она стала размером с обычную домашнюю кошку… с ладошку, такой, как мы с Сорро любили ее носить в сумке или за пазухой. Странно, но котенок продолжил уменьшаться.
– Ты… убил… духа… Хигаши?! – из последних сил выдавил Сорро. – Ты предал родину, а теперь и это? Су, кому ты продал свою душу.
– Справедливости, добру и свободе! Уважению всех и каждого! Демократии Централи, единственной правильной власти во всем Инселерде!
Я смотрела ему в спину, но мне представлялись его дикие, горящие недобрым огнем глаза, перекошеное злобой лицо. Возможно, лет семь назад этот человек и боролся за добро и справедливость, но сейчас он одержим. Он во власти охватившей его идеи. Су мертв, он продал себя мыслям других, он пытался бороться за добро, а стал злодеем. Он пропал. И права оказалась Томойо, что этот человек изменил ей… со смертью. Женское сердце всегда чувствует правду.
Сорро, опираясь на меч, медленно подошел к врагу и поднял Хикари. Если не покончить с противником, еще неизвестно, чем ему ответит Су.
Но разбойнику было не суждено убить предателя. Раненый, он двигался слишком медленно. Резким движением Су непонятно откуда извлек маленький нож и вонзил его в грудь противника по самую рукоять. Его бывший друг, а теперь враг, выкатив от боли глаза, оседал на землю, неспособный даже кричать.
Меч… Хикари… любимое оружие моего любимого разбойника… с холодным металлическим звоном ударился о камни. Сорро, запрокинув голову, осел рядом.
Я стояла, закрыв рот руками, неспособная поверить в происходящее. Он убил моего любимого Сорро? Да как он мог.
Су сел на колени перед жертвой и резко вытащил нож из раны. Несколько тяжелых алых капель упали на щеку и руку разбойника.
– Лучше поздно, чем никогда! – улыбаясь, предатель вытер окровавленное лезвие о штанину. – С остальными будет легче…
– Ошибаешься!
О, лицо обернувшегося ко мне Су пополнило бы портретную галерею «Меня перекосило от шока при виде возмездия». Я бы сама себя устрашилась, если бы увидела в зеркале. Перед ним стояла взлохмаченная девушка в изорванном грязно-белом платье, с разбитыми в кровь босыми ногами и держала в руках Хикари. Правда, воспитанная в Нордстерне, она не умела обращаться с катаной и держала ее словно двуручный меч.
– Может, он и слабак по твоим понятиям, но я смогу сполна отомстить за своего мужчину!
Рэтти поднималась по склону. Онатащила на себе президента, еще и держа при этом посох.
Надо действовать. Я не могу оставить Сорро. Если я брошу его меч и уйду отсюда, вернусь в Нордстерн, буду ли я счастлива, вспоминая, как я бросила его умирать. Он защищал меня. Он так много сделал для меня, и теперь настал момент отдавать долги.
– Ты не сделаешь этого, неженка! Я перехватила катану поудобнее и размахнулась.
Надолго я запомню это по-детски наивное лицо Су, что шел ко мне, расставив руки в стороны, жуткий взгляд Джонса, спрятавшегося за камень, чтобы его случайно не ранили. Я знала, что делаю, и воля моя, сконцентрировавшись на чуть видимом лезвии артефакта, резала сильнее, чем металл.
Мои руки уверенно опускали меч ветра и света все ниже, разрубая тело врага пополам. Я закрыла глаза от страха, услышав сдавленный стон Су. Мне хотелось побыстрее забыть обо всем, что со мной сделали жестокие интриганы из Централи. Они исковеркали всю мою жизнь. Да, в отличие от Рэтти, я не была бесплодна, но я не смогу больше полюбить всем сердцем ни одного мужчину в Инселерде, я обречена на одиночество. При каждом поцелуе я буду вспоминать распростертое на камнях тело Сорро.
– Умри! Пучть Тьма уйдет с тобой с могилу! Пусть…
Я не договорила. Что-то сильное и тяжелое оттолкнуло меня в сторону, и когда я пришла в себя, то увидела, как гигантская зеленая кошка ухватила под ребра истекающего кровью Су и сбросила его с утеса.
– Нююююю…. – прохрипела я, падая на колени.
Глаза кошки сверкнули в ночи, и она медленно подошла к Сорро и начала лизать его лицо. Я чувствовала друзей у себя за спиной, но я не оборачивалась, я не спускала глаз с разбойника, потому что… я заметила как медленно поднимается его грудь. По бледному лицу стекали капельки пота, но… что самое главное, он дышал.
– Убитые духи Хигаши воскресают в том же облике, – тихо шептала мне Рэтти, – и они мстят своему убийце, пока не уничтожат его.
Я сжимала светящееся чистое лезвие Хикари и плакала. Все закончилось. Все закончилось хорошо. Больше никто не будет вести войну за старинные артефакты, никто больше за мной не охотится. Можно возвращаться домой. Но Хикари…
Что-то неправильно. Когда я подняла меч с земли и пыталась убить им Су, я ни на минуту не сомневалась в том, что смогу подчинить его своей воле. Всхлипнув, я посмотрела на катану. Я спокойно держала ее и могла пользоваться ее силой, я управляла мечом.
– Почему? Неужели теперь любой может взять в руки артефакт? – я передала его Сунна, но тот отдернул руку, как будто обжегшись. – Нет… Но я никогда не была восточной хранительницей, я не могу понять, в чем дело.
Меч слушался меня, и это видели все. Неужели Сорро, когда его ранили, передал частичку своей воли мне. Невозможно. Это магия слишком запутанна, ее последствия могут оказаться непредсказуемыми. Каким образом я могла стать выходцем из Хигаши, когда все мои родственники – северяне?
Но я быстро прогнала странные мысли, сейчас важно другое. Разбойник не приходил в себя. Он мог умереть в любую минуту. Кровь не останавливалась. Кани что-то твердила о больнице в Граде. Выдумала еще.
