Анатолий Нейтак - Попытка говорить 3. Нити понимания
И я снова ничего не мог с этим поделать!
"Схетта, а как же Тимур?!" На мгновение запрещённый приём сработал. Преображение замедлилось, даже – о, как бы мне хотелось в это поверить! – обратилось вспять. Но потом пошло ещё быстрее.
"Прости, любимый…" Под конец тотальное изменение коснулось не только форм, но и размеров. Схетта разом как будто сжалась в точку и разрослась в бесплотную тень, для которой домены и даже весь Хуммедо могли бы показаться песчинками с пляжа бытия, прилипшими к чуть влажной стопе.
И пришла пустота.
Не смерть, нет – но нечто, в своей неотменимости превосходящее смерть.
- Смотри! Смотри!
Но Рильшо и без шипящих указаний Онлуса даже не думал отводить заворожённого взгляда от… этого. Чем бы это ни было на самом деле.
На том месте, где стоял Ирван, металась обезумевшим костром словно бы грандиозная иллюзия. Вот только магистр отлично ощущал: никакая это не иллюзия, а самая что ни на есть реальность. И металась она отнюдь не перед его глазами, а прямиком в рассечённой на множество тончайших слоёв памяти.
"Вот, значит, какова может быть истинная мощь высшей магии… немыслимо!" Понимания Рильшо хватало, чтобы уловить главное: риллу атакует, чередуя различные способы уничтожения и множа варианты гибели – а некто, скорее всего, Схетта Аношерез, ему в том препятствует, укрывая мишень среди… теней? Снов? Отражений?
Не будь наблюдатель магистром магии Мрака, обладателем полноценного Двойника, он, скорее всего, ничего бы не заметил и не понял – но во Мраке оставались отблески происходящего, которые тренированное сознание могло уловить и интерпретировать. Очень неточно, очень приблизительно… и всё же этого хватало для общего понимания ситуации.
Когда неизвестный риллу отступил, память и восприятие Рильшо снова стали цельными. И покинутый город спокойно лежал на дне Стопы Гиганта, как ни в чём не бывало.
Но оказалось, что это – ещё не конец.
- Смотри! – шипел Онлус Хиом, не в силах успокоиться. И харлав огрызнулся:
- Вижу!
Чуть в стороне от Ирвана, наискосок от района "родильных бассейнов", в зенит прянуло нечто вроде неимоверно длинной и толстой, ветвистой, иссиня-багровой с чёрным молнии. Вот только обычная молния – штука практически мгновенная, а это… мощь проявления неведомых Сил моментально низвела обоих магистров на уровень насекомых, подлетевших слишком близко к лесному пожару. По спешно поставленной защите ударила волна спрессованного воздуха – и покатила дальше, отмечая своё движение расширяющимся кольцом согнувшихся древесных крон.
А чёрная молния внезапно расщепилась на сотни и тысячи более тонких "нитей", образовав нечто вроде дерева до небес. Сквозь завесу этих "нитей" засияло что-то слепяще яркое. Куда более яркое, чем давешний розоватый "крест". Яркий объект приподнялся над землёй, завис на пару секунд в неподвижности – только "нити" сгущались всё сильнее – а потом прянул вверх.
Небесная пестрота, в очередной раз пострадавшая от применения сверхтяжёлой магии, разошлась огромной, на полнеба, раной. И было не похоже, что края этой раны сойдутся скоро.
- Что это было?
- Понятия не имею, Онлус. Но думаю, что бежать прочь поздно.
- Почему?
- Потому что если это был Рин, желающий явившимся риллу недоброго, мы не успеем убежать достаточно далеко и быстро.
Словно в подтверждение слов Рильшо, над доменом Теффор сквозь дыру в небе полыхнуло злое чёрно-синее сияние.
37Схетта!
Когда моя любимая исчезла, я словно услышал тихий-тихий хруст. Такой тихий, что впору вообще не различить на общем фоне – блистающем, ревущем, атакующем все органы чувств, сколько их ни создано. Но – услышал. Странно, ещё подумал я напоследок каким-то клочком сознания. А ведь всю жизнь искренне считал себя эмоционально холодным разумным эгоистом…
А потом мысли кончились.
Вообще.
Гибель Ирвана не стала тем волшебным ключиком, который отворил бы мне ворота к новой стадии личной эволюции. Но что не сделала гибель города, то совершила иная, намного более близкая утрата. Как выяснилось с опозданием, я полюбил Схетту настолько, что…
Нет. Не так. Всё и совершенно…
Просмотр теней вероятности. Какая обманчивая, скупая формулировка! Почему я раньше не видел, не понимал, не сжимал в цепком кулаке воли сознание, что прошлое тоже можно менять, перетасовывая вероятности собственной Силой? Только потому, что привык к последовательной смене времёни и обстоятельств?
Какая чушь!
Корни истинной причины этой полуслепоты лежат в ином. Мне следовало подготовить сознание к полноценному восприятию-действию. Так или почти так сжимается атлет перед тем, как совершить прыжок на предельную дистанцию. Потому что всё же существуют пропасти, которые невозможно одолеть в два прыжка – и мост перекинуть через них тоже не получается, как ни старайся. Нужно подняться (или спуститься) до таких высот (или – глубин), что это само по себе взломает оковы духа. Но взлом этих оков не может быть каким угодно. Не может – и не должен. Только точный расчёт за той гранью, где разум и интуиция сплетаются в неразрывное безошибочное единство. Только полёт сквозь управляемую смерть.
Насквозь.
В фокусной точке своего "прыжка через пропасть" я превратил в уверенность собственные подозрения о природе самого ловкого из моих кукловодов. Просто потому, что различий между кукловодом и куклой не осталось. Маска и сущность слились, прошлое стало будущим, а будущее обернулось давно минувшим прошлым.
Тихо-тихо хрустнула скорлупа. Та самая, которая сковывала Силу. И рассыпались в прах остатки человека по имени Рин Бродяга. А из этого праха немедля восстало довольно схожее с ним существо – пока схожее – и безымянное, но уже вполне сознающее свою суть: высший маг Нитей Понимания. Ровня посвящённому Упорядочивания Структур по имени Фартож Лахсотил, высшей Дыхания Жизни по прозвищу Мать…
Ровня Схетте Аношерез, в конце концов.
Которая, как теперь стало ясно, не менее чем наполовину была-есть-будет не только плодом вдохновения Сьолвэн, но и моей дочерью. (Почувствовав изменение и приостановившись в своём беге через лес Силайха, я касаюсь одной из самых значимых Нитей. Опорой этой Нити служу я сам, и потому воздействие проходит сравнительно просто, быстро, в должной полноте.
Я вмешиваюсь, слегка меняя контуры прошлого и не поколебавшись ни мгновения. Строго говоря, я даже ничего не меняю – ибо уже поменял – в этот раз я просто осознанно контролирую процесс вмешательства.
Склонившись к лицу Схетты, лежащей у меня на руках, я трижды выдыхаю-дую: сперва в середину лба, а потом по очереди в закрытые глаза. Так это выглядит снаружи, так это мог бы понять гипотетический наблюдатель. Мои дуновения – чистейший акт магии, прямое воздействие, не связанное никакими формальными заклятиями и никакими правилами, кроме тех, которые выгодны мне в данный момент. Действуя, я совершенно точно знаю: в "это же время" на Дороге Сна, почти потерявшись в хаосе, Схетта совершает первое управляемое изменение…
