Риана Интераль - Месть гор
Молоденькая сан-тэнери пятнадцати лет, за которой Тайка порывался побегать
месяцев пять-шесть назад. А что, она многим нравилась: на вид хрупкая и
стройненькая девчушка со светло-русыми косами и огромными голубыми глазами в
обрамлении длинных светлых ресниц. Только вот переболел он ей.
- А ты что такой грустный, а, Тайка? - спросила Юми, пытаясь заглянуть ему в
глаза.
- Обстоятельства семейные, - буркнул Тайнар.
- О, ясно. А почему ты так долго не появлялся? Я тебя совсем не вижу, - девушка
слегка надула губки.
- Знаешь, дорогая, - Тайка облапил Юмали за талию, - а я все время здесь был, в
Ордене. Ты не знала?
- Нет, я же совсем тебя не вижу...
Да, а Тайнар видел сейчас совершенно другие черты: насмешливое лицо с
прекрасными изумрудно-зелеными глазами и шикарными рыжими волосами...
- Тайнар! Поди-ка сюда! - раздался откуда-то голос хел-Хаттора.
Тайка с деланным сожалением отпустил блондинку и с сочувствием развел руками.
- Извини, красотка, слышишь же, хел-Хаттор зовет...
Юми пожала плечами.
Тренер стоял около комнат и ждал.
- Здрасьте, хел-Хаттор, - подбежав к нему, кивнул Тайнар. - Звали?
- Да, звал. Ты нашел Анари?
- Да.
- Как она? С ней все хорошо?
- С ней-то? А разве с ней что-то должно быть плохо? Вы ж ее знаете, - попытался
придать голосу беззаботности Тайка. Сейчас он не был уверен, что с ней все
хорошо. Отвел глаза, что не укрылось от хел-Хаттора.
- Так, а что это с тобой, парень? Никак она натворила чего, а ты говорить не
хочешь? - но хел-Хаттор не был бы тэнром, если бы сразу не понял, в чем дело.
Что ж, этого следовало ожидать, тем уж более что паренек давно имеет слабость к
его ученице...
- Нет, все нормально.
"Черт, ну как же все понятно", - зло подумал Тайнар, чувствуя, как щеки
покрываются жгучим румянцем при воспоминании о минувшей ночи.
- Ну... ладно. Давай, иди.
- Королева, реликвия возвращена на место.
- Отлично. Теперь я спокойна. Рнес! Теперь ты видишь, что больше ничего не
можешь сделать?
- Да ладно, не могу. Все я могу.
- То есть?..
- То есть реликвия-то ненастоящая.
- Как это ненастоящая?
- Вот так. Этот кинжал - не реликвия. Настоящая реликвия сейчас в неопределенном
месте. Не спрашивай, где. Не скажу.
- Ты мне еще за это заплатишь, Рантан. Дорого заплатишь.
Часть 3. Отец.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности Земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей,
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! -
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день, и ночь, и письменно, и устно:
За правду ДА и НЕТ,
За то, что мне так часто - слишком грустно,
И только 20 лет.
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.
Марина Цветаева "Реквием"
Глава 31.
- Анари, ты там где? Можно войти?
- Нет!
- Почему?
- Я ж сказала: нельзя!
- Ей-богу, я щас дверь выломаю!
- Ну и будешь хозяину платить за ущерб!
Анари спешно завернула деньги в кусок полотна и сунула их под подушку. Встала и
спокойно отперла дверь.
- И позволь спросить, барышня, что ты там такое делала? - ехидно поинтересовался
Меркол, протиснувшись в дверной проем.
- Красоту наводила, - в тон ему ответила Анари.
- И чего вам, девкам, неймется, - проворчал Меркол. - Красоту какую-то наводите,
три часа перед зеркалом торчите, и что? Толку-то...
- Мужлан!
- Ну-ну-ну, не такой уж я и черствый варвар, - подковырнул Меркол.
- Чего приходил-то?
- Да так, проверить, на месте ли моя сестричка.
- Проверил?
- Да.
- А теперь кыш отсюда. Мне еще мно-о-ого красот навести надо...
- Что-то я не заметил, что у тебя красот слишком много навелось...
- Уйди, нечистая!
- Все, все, ухожу, ухожу!..
Анари захлопнула за ним дверь и задвинула засов. "Ну, все, теперь наводим
красоту", - хихикнула она про себя и, вытащив достославный сверток, принялась
досчитывать доход.
С момента их появления в Нарциане прошел месяц. Вся четверка: Анари, Меркол,
Асинай и Аймарр - вполне прилично отметили Новый год. Правда, без приключений,
как обычно, не обошлось - Меркол и Анари по пьяни поспорили, что Анари пойдет и
обчистит особняк на улице Победы. Все равно хозяева наверняка бухие в стельку и
спят мордами в салате. Задиристая Анари согласилась, но хриплым пьяным голосом
поставила Мерколу условие, что тот подарит ей зубчатый кинжальчик, которым она
порывалась замочкарить Императора. Меркол согласился, а Анари согласно условиям
спора пошла и подчистую вытащила из особняка все ценности. Никто не вздумал
проснуться и помешать, разве что хозяин громко всхрапнул, отчего Анари
испугалась и едва не упустила из рук мешочек с драгоценностями. Но в остальном
удача была повернута к девчонке лицом, а не пятой точкой, и все прошло нормально.
Мерколу же пришлось отдать ехидно хихикающей Анари свой любимый зубчатый кинжал.
"Прям от сердца отрываю", - с деланной горечью сказал он сестре.
Асинай, оказывается, успел бойко переговорить с правящим домом Химмирии о
предоставлении политического убежища изгнанному принцу. Там дали добро без
всякой задней мысли, и уже через день Аймарр был в Химмирии.
Еще Анари один раз навещала мама. "Исправно Таркен держит слово, однако!" -
подумала весело Анари. А потом дня через два пришла Рика, но разговор даже не
успел начаться - Анари самым беспардонным образом разбудили, причем не кто-нибудь,
а Меркол. "Сначала Тайнар, потом Меркол...", - раздраженно думала она.
Кстати, о Тайнаре. Не появлялся, гад. Боится, наверное, и правильно боится, ибо
