Роксана Полякова - Мир Мертвых: Хранитель
Подобной жестокости я от него не ожидала, но если честно, мне не было жаль Лотерро. Пальцы, цепляющиеся за ногу, разжались, и Вергилий резко дернул меня вверх.
— Нет! — закричала я, протягивая руки следом за Айросом. — Айрос!… Вэрг! Верни меня! В его крылья попала молния!
— Нет, — категорично ответил он и направился в сторону фонтана. Лотерро успел отлететь от него достаточно далеко.
— Пожалуйста! Умоляю… Верни! Мы должны ему помочь!
— Я не могу!
Я посмотрела ему в глаза и увидела застывшую в них печаль.
— Папа… — он дернулся, но не сменил курса. С моей стороны это очень низко и подло, но если сработает, то мне нисколько не будет стыдно, сейчас главное помочь Айросу. — Папа… Пожалуйста, сделай что-нибудь!
— Алиса, я обещаю, что помогу ему, но сперва спасу тебя.
Он сильно взмахнул крыльями, и окружающий мир слился в одно большое серое пятно. Я поняла, что сейчас мы движемся на огромной скорости.
— Приготовься! Будет немного больно! — крикнул он, и его руки разжались, отправляя меня в свободный полет.
— Ты пообещал! — крикнула я Вергилию напоследок и сжала в руке подаренный кулон Айроса.
Звуки борьбы затихли, а тело словно сдавило, превращая в мелкую бесформенную точку. Стало тяжело дышать, а в глазах появились темные пятна, но спустя пару секунд я больно шлепнулась на холодный асфальт, ободрав левое плечо, бедро и ладони с локтями. В ушах зазвенели голоса людей, клаксоны автомобилей, и топот множества ног. Даже тут шел проклятый дождь, и сверкали молнии.
Я поднялась на ноги и осмотрелась, пытаясь определить где нахожусь. Царапины ныли и кровоточили, но постепенно заживали, от чего начинали еще и чесаться. Люди сновали то туда, то сюда, ища укрытие от грозы и закрывая уши от грохота грома. Впереди находился такой же, как и в Мире Мертвых фонтан, только полностью рабочий. Помимо него была куча вывесок магазинов и плакатов с рекламой, на иностранном языке.
Люди проходили мимо, словно не замечая раненой странной особы в изодранном лиловом платье, находящейся по центру тротуара. Я попыталась коснуться пробегающего мимо мальчика, которого тащила за собой сердитого вида мамаша, но рука прошла сквозь него, не шевельнув даже волоска на голове. Сразу стало понятно, что в тело не вернулась и мне еще предстоит это сделать. Вот только как?
— Алиса? — передо мной появился человек, полностью закутанный в белое тряпье.
Не было видно ни лица, ни, даже, ног. Дождь будто обходил его стороной, не намочив ни сантиметра странного одеяния. Он произнес мое имя тихо, но отчетливо, и протянул руку, предлагая мне за нее взяться. Я пожала плечами и вложила в нее свою ладонь. Окружающее пространство стало стремительно изменяться, а солнце приближаться к горизонту. Люди и машины исчезали где-то позади, вдалеке. Земля под ногами сменялась водой, а улицы стремительным лабиринтом проносились мимо. Уследить за переменами было практически невозможно — только что стояла на улице, а теперь нахожусь в больничной палате, и на кровати лежит мое тело, подключенное к множеству аппаратов. Неизвестный, убрал свою руку под складки одеяния, которая до этого, казалось, прилипла к моей ладони, и просто исчез, не сказав больше ни слова. Кто он такой или что, теперь останется загадкой.
Окно в палату было не занавешено шторами, и в комнату лился солнечный свет. На столике рядом с кроватью стояли свежие цветы, наверное, мама их приносила совсем недавно. Я нерешительно сделала шаг к своему телу. Глаза были закрыты, а из носа торчали тоненькие трубочки. Аппарат противно пищал от каждого удара пульса и до ужаса напрягал. Хотелось оторвать его пищалку и закинуть ее куда-нибудь подальше, чтобы больше никогда не слышать. За неделю пребывания в комме лицо осунулось, а щеки впали, волосы спутались и стали сальными… Короче, выглядела я далеко не как спящая красавица.
Дверь в палату отварилась и зашла мама. Ее темные волосы, как обычно, собранны в тугой пучок, а на лице появилось больше морщин. Стресс и переживания делали свое дело, забирая частичку ее молодости. Под глазами пролегли мешки и круги, от недосыпания и постоянных слез. Сердце защемило в груди, когда заметила, что она еще и сильно похудела. Мама подтащила из угла комнаты стул и села около кровати. Она взяла мою руку и прижала к своему лбу, послышался тихий всхлип. Самое тяжелое наблюдать, как родители страдают, а особенно — так тихо и мучительно плачут. Слезы потекли по моим щекам. Я попыталась обнять свою мать и утешить, но руки прошли сквозь нее.
— Алиса… — она судорожно вздохнула и продолжила. — Давно врачи поставили мне диагноз бесплодия. Мы с папой и не надеялись больше завести детей. Я каждую неделю ходила в церковь и молила Бога ниспослать нам чудо, и он дал нам тебя. Ты для нас самый долгожданный ребенок, и последний… Не покидай маму и папу.
Авель был прав, когда сказал, что мне нужно вернуться и еще рано покидать этот мир. Тут есть люди, которым это может доставить боль и сделать несчастными. Я вдруг поняла, а что если Вергилий тоже так же убивался, как и моя мама сейчас? Он же потерял свою жену с ребенком и был отправлен в ад на веки вечные. Остался в полном одиночестве среди врагов и в кромешной темноте. Большего кошмара и нельзя представить. Когда я назвала его отцом, это явно его удивило, а потом задело, потому что говорила это не от чистого сердца. Не стоило быть с ним такой резкой, ведь он все-таки тоже мой родитель. Нужно попытаться принять это и выделить место в своем сердце для него. Как и для Ильвии.
— Алиса, — прошептала моя смертная мама и опустила голову на кровать.
Ее глаза закрылись, но дыхание осталось судорожным и прерывистым. Теперь более уверенная, я подошла к своему телу и коснулась ладони. Рука не прошла насквозь и почувствовала тепло, исходящее от кожи. В глазах все побелело, а потом резко потемнело, руки и ноги налились тяжестью, веки с трудом открылись. Первое, что я увидела — это белый потолок с расплывающейся лампой наверху, но постепенно зрение сфокусировалось и приобрело четкость. Нос уловил запах немытого тела… Во рту стоял неприятный привкус, а проведя языком по зубам, чувствовался шершавый налет. Аппараты для поддержания жизни доставляли массу дискомфорта, но все это было мелочью по сравнению с пережитым в аду. Голова с трудом соображала, и мысли путались, но я порадовалась тому, что из памяти ничего не пропало. Все воспоминания остались на месте. Они казались больше сном, чем реальностью. Мне стало страшно, вдруг все и правда сон, но тут что-то металлическое впилось мне в ладонь, отвлекая от мрачных мыслей. Я с трудом поднесла руку к глазам, стараясь не задеть воткнутую чуть ниже локтя иглу от капельницы, и разжала ее. Вниз упала оборванная серебристая цепочка, которую подарил Айрос. С плеч словно слетел огромный груз, и слезы счастья потекли по щекам. Я прикрыла глаза и попробовала почувствовать его, как это делал раньше и у меня получилось. Он был жив, значит Вергилий сдержал свое обещание и помог. Надеюсь с ними все в порядке. Айрос, Григорий, Лейла, Сельвин, Вилон, Дарья и мой второй отец — Вергилий.
