Даниил Аксенов - Реформатор
– Приветствую, твое высочество, – бодро сказал король, ступая за порог, – Как самочувствие?
Анелия сидела на вполне приличном стуле, который, видимо, принесли сюда из обоза. Она была почти полностью одета, за исключением расстегнутого камзола зеленого цвета. Белоснежная рубашка из тонкого шелка скрывала ее грудь. Но при движениях очертания груди были все же видны. Принцесса выглядела весьма волнующе. Если бы Михаил не знал точно, что его визит был спонтанным, то предположил бы, что Анелия готовилась к нему.
– Приветствую, твое величество, – ответила она, поднимаясь и кланяясь, – Сейчас уже гораздо лучше.
В Раниге, да и в соседних странах, этикет был очень развит. Настолько, что регулировал поведение даже в самых маловероятных ситуациях. Например, этикет предписывал, чтобы женщина, приветствуя короля, делала реверанс лишь тогда, если она одета в платье. Также присутствовала специальная оговорка насчет того, что, возможно, женщина окажется в мужской одежде или вообще в одежде весьма условной. В этом случае следовало ограничиться лишь поклоном, глубина которого зависела от 'возможностей одежды удержаться на теле'. При чтении этого пункта воображение рисовало Михаилу поистине потрясающие картины относительно вида женского белья, которое могло бы соскользнуть при простом поклоне. К счастью, рубашка принцессы держалась довольно прочно. Король изо всех сил старался не думать о том, в какой ситуации он бы оказался, если бы это было не так. Анелия была потрясающе красивой женщиной. Не было никаких оснований утверждать, что ее грудь по красоте уступила бы лицу. Несомненно, лицезрение этого факта поставило бы крест на серьезном разговоре с принцессой по поводу последнего боя. Именно поэтому Михаилу в голову пришла мысль о том, что расстегнутый камзол и нетипичный для принцессы соблазнительный вид имеют целью отвлечь его от беседы о главном.
– Рад, что твое высочество хорошо себя чувствует. Присядем, – король твердо решил довести дело до конца во что бы то ни стало. Его голос был холоден.
Анелия опустилась обратно на стул, а ее собеседник выбрал место на скамье, стоящей у противоположной стены.
– Твое высочество в состоянии разговаривать? Слова не причиняют тебе неудобств? Ты никуда не торопишься?
– Нет, твое величество, – судя по виду принцессы, она отлично поняла, о чем будет идти речь.
Михаил был рад, что удастся обойтись без длительных вступлений.
– Твое высочество, в прошлом бою я потерял двадцать семь ишибов и всех эльфов, которые прибыли с тобой. Тебе известна причина, по которой это случилось?
– Да, твое величество, – с некоторым промедлением ответила Анелия, – Об этих потерях мне уже рассказали.
– Но причина ясна?
– Да, твое величество, – снова произнесла принцесса.
– Разреши тогда поинтересоваться, в чем же она? В чем твое высочество видит причину произошедшего?
Глаза Анелии вспыхнули. Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали таким образом. Михаил заметил это, но продолжал спокойно ждать ответ.
– Твое величество, я знаю, что все произошло по моей вине, – щеки принцессы слегка порозовели.
Король видел, что собеседница немного рассержена. Но это было неважно, ему следовало довести разговор до конца.
– Могу я узнать, в чем причина того поступка? Почему твое высочество, бросив строй, вырвалась вперед?
– Это касается лишь меня, твое величество. Я признала свою ошибку, этого достаточно, – Анелия произнесла ответ подчеркнуто равнодушным тоном.
Король покачал головой.
– Нет, твое высочество, нет. Пока мы вместе, пока мы союзники, дела такого рода касаются и меня.
– Твое величество желает расторгнуть союз?
– Я желаю получить ответы на все мои вопросы.
Принцесса взяла лежащий перед ней кружевной платок и принялась пристально рассматривать его. Собеседник просто наблюдал за ней.
– Твое величество, предлагаю перенести этот разговор на потом. Когда удастся поговорить спокойным образом.
– Я совершенно спокоен, принцесса, – сказал Михаил, – Никакого переноса разговора не будет. Мы все решим здесь и сейчас.
– Но я не желаю отвечать на этот вопрос, твое величество, – голос Анелии уже не был равнодушным.
– Мне очень жаль, твое высочество, но ответить придется.
– Твое величество меня заставит? – принцесса посмотрела на собеседника. В ее глазах горел гнев.
– Да.
Ответ, высказанный небрежным тоном, очень удивил Анелию.
– Каким же образом, твое величество?
Король внутренне усмехнулся. Опять все начиналось сначала. Люди этого мира неверно оценивали его. Точнее, они пытались предугадать его поступки, исходя из собственного опыта. Первым был жрец Оззена, потом дворянки, теперь вот принцесса.
– Конечно, я не буду причинять тебе вред, твое высочество. Но мы – в одной лодке, и раскачивать ее не позволю. Разброд в лагере союзников мне совершенно не нужен. Ты не подчиняешься дисциплине. Вот сейчас намекнула на то, что готова расторгнуть союз. И ради чего? Ради того, чтобы не отвечать на простой вопрос. Как ты понимаешь, такое поведение я не могу допустить.
– И что же ты сделаешь? – в голосе принцессы звенел неприкрытый гнев.
– Посажу тебя в темницу. Уверен, что твой брат поддержит мое решение. Так продолжаться не может.
– Что?! – воскликнула Анелия, вскакивая на ноги, – Посадишь меня в темницу?!
– Увы, да, – развел руками Михаил.
Женщина в два шага преодолела расстояние между ними.
– Но это невозможно! Я – дочь короля! Я – ишиб!
– То, что ты принцесса, не мешает бросить тебя в тюрьму, – рассудительно заметил король, тоже вставая. Ему было неудобно сидеть на скамье, когда над ним нависает разгневанная Анелия, – А что ишиб… Так у меня уже шестеро ишибов в тюрьме находятся, и ничего, грузы в воздухе держат. Кстати, раз Миэльс мертв, их уже отпускать нужно. А для тебя придумаю тоже что-нибудь особенное. Будешь сидеть за милую душу. Если не хочешь подчиняться общей дисциплине.
Принцесса отшатнулась. Король ожидал усиления гнева, но был удивлен, увидев, как кровь отхлынула от лица собеседницы.
– Придумаешь, – пробормотала она, глядя на него снизу вверх, – Да, я знаю, что ты придумаешь. Точно придумаешь.
– Что твое высочество имеет в виду? – Михаил посмотрел на нее настороженно. У него мелькнула мысль, что Анелия еще не оправилась после травмы.
– Я все поняла, твое величество, когда болела, – произнесла она, и с горькой усмешкой добавила, – Может быть, меня надо чаще бить по голове, чтобы в ней прояснялось.
– О чем ты говоришь? – во взгляде короля отразилась тревога за ее здоровье.
– Никакого свитка ведь не существует, твое величество. Разве не так? – в устах принцессы сказанное звучало как полувопрос-полуутверждение.
