Евгения Зинина - Дневник, которого не было
Через некоторое время мы уже въезжали в прекрасную долину Нивенрэла и услышав знакомые возгласы: «Алвар эвайн!», я почувствовала, что вернулась домой.
Глава 58
Сердце Дракона
Нас встречали тауроны из свиты Короля во главе с таким огромным воином, что даже Танарт уступал ему в росте и ширине плеч. Серебряные глаза пронизывали меня жгучими искрами, когда его взор обращался ко мне, а лицо было суровым. Его пальцы время от времени играли с рукоятью длинной и узкой сабли, что висела в ножнах на поясе. Я по достоинству оценила их силу и гибкость, мне даже захотелось увидеть его в бою. Одет он был в темно-зеленый богато украшенный золотой отделкой кевей, а с плеч ниспадал золотистый короткий плащ.
Мы спешились и всех вобров тут же увели в конюшню, и когда этот огромный воин крепко обнялся с Мэльиром, я поняла, что это и был его отец, Тэнгольфин. Затем таурон подошел к нам и поклонился, привычным движением, удерживая косу, чтобы не волочилась по полу.
— Феларфиндор ожидает Вас, Ваше Высочество… Вас обоих, — добавил он и его взгляд снова уперся в меня. От этого у меня затряслись поджилки.
— Мы прибыли так быстро, как только могли, — ответил Алвар, — Как себя чувствует мой отец?
— Силы медленно покидают его, — хмуро сказал Тэнгольфин и внезапно подошел ко мне, — Я сопровожу вас в его палаты.
С этими словами он невозмутимо обнажил свою саблю, и решительно встал чуть за мной.
— В этом есть необходимость? — спокойно спросил его Алвар, — Она — один из моих нандиров и в ее преданности у меня нет ни малейшего сомнения! — он доверительно положил мне руку на плечо.
— Я тоже готов поручиться за нее, отец, — вмешался Мэльир.
— Я не сомневаюсь, — таурон взглянул на своего сына понимающим и добрым взглядом и низко поклонился принцу, — У меня приказ, Ваше Высочество. Король иного мнения о доверии к людям.
— Ничего не поделать, — принц ласково улыбнулся мне, — Не бойся, Нари.
Я ответила на его улыбку и мягко сказала с поклоном:
— Моя жизнь в Ваших руках, Владыка.
Эти слова заставили улыбнуться даже сурового Тэнгольфина, но его лицо тут же снова стало серьезным и непроницаемым.
— Идемте.
В пещерах почти ничего не изменилось за время нашего отсутствия. Город еще спал, но первый торил уже горел достаточно ярко, я была очень рада, что мы почти не встретили любопытных глаз, когда поднимались к кенариту. Шли мы очень быстро, я запыхалась уже на первом подъеме, а тауроны, сопровождающие нас вообще не знали усталости.
Мне становилось не по себе от того, в каком виде мы предстанем пред Его Величеством, сердце билось в груди, не переставая, учащая свое биение чуть ли не с каждым шагом. Алвар иногда поглядывал на меня ободряющим теплым взглядом, принц понимал, что я сейчас чувствую.
Я никогда не была в северной части дворца, где начинались величественные и непередаваемые простым языком покои Великого Феларфиндора. Нет, они поразили меня отнюдь не богатством, которым блистали роскошные коридоры и залы дворца.
Входная зала представляла собой высоченную пещеру с отвесными стенами и колоннами, уходящими на головокружительную высоту. Сперва мы долго спускались к ней по широкому и петляющему коридору, устланному темными коврами с золотыми и серебряными узорами, кое-где даже превращающемуся в покатую лестницу. А минут десять спустя, мы оказались в самом центре этой залы, окруженные неземной, но печальной красотой.
Стены утопали в мягкой мгле, иногда отблескивая серебристой поверхностью. А на востоке в потолке была огромная щель, которая не нарушала величественного полумрака, но освещала небольшой участок земли, где росли самые прекрасные деревья из всех, что я видела. Они не были слишком высокими, им не хватало света, тепла и плодородной земли, но любовь и забота эльфов позволяла им жить здесь, на дне этой пещеры. Их золотые и серебряные листья усыпали пол, и разлетались легкой пыльцой, когда мы ступали по их ковру. Это были те самые эналарды, но, глядя на них, мне становилось грустно, они походили на тень огромных величественных деревьев, которые я видела на картинах и на обложке подаренной принцем книги.
Ступив под их сень, принц печально произнес, обращаясь ко мне:
— Они никогда не цвели здесь.
Среди удивительных золотых и серебряных стволов росли и другие деревья, с привычного цвета листвой, а землистый пол пещеры густо порос молодой травой.
Искристый водопад струился с западной стены, но его шум был мягким и убаюкивающим. Алвар и тауроны уверенно шли именно туда. Я догадалась, что за водопадом есть проход, чуть раньше, чем принц взмахнул рукой, и вода остановила свое течение. Охранники Его Величества распахнули перед нами тяжелые двустворчатые двери в уже привычной мне форме листа с золотой гравировкой.
Убранство покоев Короля потрясало своей изысканностью и вкусом, но не было вычурным. Все было очень просто и даже скромно. Стражи остались снаружи, вошли лишь мы трое — Алвар, Тэнгольфин с клинком наголо и я. Мэльир также остался ждать у входа.
Король встречал нас в уютной круглой зале теплых осенних пурпурных цветов, какой-то золотистой краской на стенах были искусно нарисованы деревья, ноги тонули в мягких коврах.
У дальней стены возвышался тяжелый балдахин, ниспадающий из под потолка на четыре опоры, красный бархат был подвязан золотыми веревочками с пушистыми кисточками. Здесь, на пурпурных подушках полулежал Великий Король Феларфиндор в свободной красной мантии.
На первый взгляд его сходство с принцем было поразительно, их можно было принять за братьев, и только потом я увидела, что сделала с ним проклятая болезнь, Король был изможден и очень слаб. Но все же сила в нем чувствовалась немалая, его коса в несколько витков была обернута вокруг его пояса, а брови были такими длинными, что их приходилось вплетать в косы идущие по вискам. Его глаза просто полыхали зелено-желтым пламенем, и свет этого сияния играл на гладких стенах, но взгляд этих глаз был тяжел, как железный брусок. Губы были плотно сжаты, будто могучий эльф постоянно находился в состоянии борьбы, казалось, какая-то чудовищная боль не отпускает его.
Он вызывал ощущение мужественности, смелости, требовательности, был внимательным и жестким, он окинул всех нас долгим немигающим взглядом, и у меня закружилась голова, а дыхание заблокировало намертво.
В каком бы он ни был состоянии, от него прямо таки веяло силой и даже грациозностью, он вызывал во мне глубокое уважение. Он был из тех, кто не скупиться на похвалу, выиграл ли ты целое сражение, или всего лишь победил в бою первого наставника, но кто требовал в то же время железной дисциплины и строгого исполнения приказов.
