Наталия Шиманская - Дочь Земли
В интерьере окружающего преобладают цвета белого мрамора и дымчато-лунного кварца. Предметы сервировки роскошного, достойного царей античности, пиршества, большей частью, прозрачные. В сочетании с тончайшими кружевами отделки поддерживающих растения арок и балкончиков, цвета золотой патины, выглядит это по-настоящему шикарно и достаточно экстравагантно.... Для человека!.. Для трансформера это просто та обстановка, в какой он чувствует себя вполне комфортно и расслаблено.
Для собравшихся же нынче, в этом дивном райском уголке, вся предоставленная программа из великолепной трапезы, музыки, танцев не более чем прелюдия перед истинным и единственным для них удовольствием. И они ждут его и предвкушают. И сама атмосфера тут пропитана сейчас до краев этим их нетерпеливым ожиданием, будто смертельно опасным ядом. Незримым, но легко проникающим в самую глубь естества. Дурманящим и тлетворным.
Ненавязчивая игривая мелодия невесомо и нежно касается слуха, рассыпается хрустальными капельками, разливается птичьими трелями и журчанием родников. Позади официальные приветственные речи, позади поклоны и дежурные комплименты. Краасс лениво оглядывает зал, полулежа на широком мягком диване в дворцовом стиле восточных владык. Опять эти знакомые, надоевшие до оскомы, картинно обжигающие откровенностью взгляды придворных красоток. И показное внимание к нему Эвфалии, и осторожные перешептывания за спиной. Он знает, им не терпится увидеть его новоявленную "забаву". Оценить, сравнить и убедиться, что она опасности для них не представляет. Он не обещал кому-то показывать её, выставлять на всеобщее жадное обозрение, но все равно это негласно подразумевается.
Обстановка постепенно накаляется, пышет скрываемой нервозностью. Краасс не выходит из образа расслабленного безразличия. Но непонятное отсутствие фаворитки начинает раздражать и его. А Алиры все нет. Неужели, напугалась так, что решила отсидеться где-нибудь в укромном местечке, не взирая на грядущую за неповиновение жесткую головомойку?!.. Да нет, на Алю не похоже. До сих пор она его не подводила. Нужно дать ей еще немного времени. Не торопиться и с выводами не спешить.
Незаметным движением, Краасс подзывает Зэера. Спрашивает коротко-недовольно:
- Где?
- Сейчас появится, вождь. - Улыбается тот как-то излишне загадочно. - Буквально через минуту.
Краасс смотрит вопросительно. Помощник молча кланяется и отходит, ничего не говоря. Свет в зале начинает постепенно меркнуть. Хрустальный купол потолка синеет, превращаясь в индигово черный свод с точками дальних звезд и маревом облаков где-то по краям. В воздухе проносится внезапный порыв холодного ветра, стихает, замирает беззвучием. На доли минут все погружается в кромешную тьму, оживляемую несколькими тихими женскими возгласами, заинтересованными и удивленными. Краасс и сам удивлен не меньше. Ничего похожего в предварительно просмотренном сценарии не заявлялось. Может, это сюрприз такой? Забавно. Подождем продолжения!..
Падая сверху, столбом ударяет свет. Расходится широкой окружностью, захватывая помост подиума и узкий участок подле. Остальное, по-прежнему, в глубокой тени. Краасс рывком садится, делая над собою усилие, чтобы не вскочить на ноги. Вот этого он не ожидал точно. На краю помоста застыла худенькая высокая фигурка. В черной, до полу, шелковой хламиде. Руки скрещены ладонями на плечах. Голова опущена на грудь. Лицо закрыто низко надвинутым капюшоном.
Медленно, плавно, расходятся руки, поднимается лицо, сползает назад капюшон. Блестящая каштановая волна рассыпается по плечам, опадает на спину. Аля смотрит на рагезтов прямо и спокойно, с загадочной полуулыбкой Моны Лизы на устах.
Все так же не торопясь, по кругу, она выносит вперед вытянутые руки, поворачивает ладонями кверху. Складывает чашей, подносит к губам. Шепчет что-то, отстраняет. В ладонях длинным языком вспыхивает оранжевый огненный цветок. Перешептывания и вздохи в зале силятся, становясь отчетливее и активнее. Краасс глядит неподвижно и напряженно. Что-то неуловимо знакомое чудится в её меланхолично неспешных действиях. Каким-то седьмым чувством, отголосками прошлых жизней, ему это уже известно. И о-очень настораживает!
Представление на помосте меж тем продолжается. Пламя в Алиных руках гаснет. Она осторожно разделяет ладони, разносит их в стороны и высыпает на пол две струйки ярко блестящего серебром песка. Отступает назад. И, вдруг, быстро и резко, срывает с плеч хламиду. Далеко отбрасывает.
По залу пролетает сдавленный шип и свистящие гортанные стоны. Некоторые трансформеры приподнимаются, не в силах совладать с собою и той картиной, что открылась их взорам.
Из одежды на девочке только низко сидящая на точеных округлых бедрах юбка из паутинно-тонкой газовой ткани. Она собрана отдельными широкими, надвинутыми вверху одна на другую, полосами. Скрепляющимися плетеным, богато украшенным самоцветами, поясом. Концы полос, касающиеся пола, расшиты золотым с блестками цветочным орнаментом. Высокую, гордую грудь скорее подчеркивает, чем прикрывает, глубоко вырезанный ажурный лиф. Как и пояс, он изукрашен вышивкой и переливающимися каплями камней. На фарфорово-белых хрупких запястьях и нежных изгибах предплечий - золотые браслеты, позванивающие маленькими бубенчиками-монетками.
Она отводит назад голову, вытягивается вверх. Ладони порхают пленительно и призывно, будто крылья танцующего мотылька. И тут же выгибается в спине резким движением, бросая размашисто руки, низко запрокинувшись.
Опять гулом налетает ветер. Вздымает серебро песка, закруживает воздушными воронками. И под рокот нарастающего, жаркого, чувственного напева они превращаются в свивающихся тугими кольцами, огромных черных кобр.
И тогда Краасс понимает. Одновременно теряя как-то и дар речи, и способность к передвижению. Да и не хочет он вмешиваться. Он просто искренне поражен. То, что она выносит сейчас на их обозрение, да еще проделывая это безукоризненно красиво и захватывающе до умопомрачения, называется "Танцем Предложения". Давно позабытый, затерянный в веках, древний магический ритуал, в котором женщина, опираясь на поддержку и защиту высших сил, дарит себя своему возлюбленному, как единственному, навсегда и при любых обстоятельствах. Если выбранный мужчина откликается на призыв, они становятся парой перед лицом посланника высшего космического божества - Оракула. И повторно жениться на другой избраннице ему запрещено. Теоретически, девушка, делающая предложение любимому, может и не являться рагезтянкою по происхождению. В этом случае, принимая её и становясь ей хозяином, он точно так же лишается права связать себя узами с соотечественницей на всю оставшуюся жизнь. Таковы незыблемые правила древнего Закона. Союз строится исключительно на доброй воле обеих сторон. Освободить обручающихся от взаимных обязательств и клятв способна лишь смерть одного из пары. И ничто больше!..
