Роберт Сальваторе - Компаньоны
Она держалась вблизи от берега, ее магический скакун петлял между камнями, и девушка быстро устала, удивляясь тому, насколько утомительной оказалась езда верхом. Однако Кэтти-бри никуда не спешила, если не считать желания убраться подальше от Аукни, так что она разбила лагерь под уступом скалы, расположилась возле магического костра, ела сотворенную ею пищу и повесила сушиться свое белое платье и черную шаль на ветвях ближайшего дерева.
Она продолжила путь на следующее утро, затем в полдень, после долгого перерыва на обед и отдых, и наконец призвала волшебного скакуна для третьего перехода за этот день, правда короткого.
Кэтти-бри было покойно наедине со своими мыслями, она была близка к природе, близка к Миликки. На третий день она отметила поворот на север, вокруг самого западного горного отрога, и в полдень шестого дня после отъезда из Аукни, выходя из воды, путешественница чувствовала под босыми ногами холодную грязь вместо мокрого твердого камня.
Ветер загудел у нее в ушах, и она поняла, что вернулась домой.
Она вызвала нового скакуна, призрачного единорога, и поехала на восток вдоль северного берега реки Шенгарн, растянувшейся на многие лиги. Преодолевая снега, ознаменовавшие начало зимы 1482 года, Кэтти-бри добралась до города Бремен на южных берегах Мер Дуалдона. Ветер дул теперь куда более пронизывающий и в куда более холодном краю, нежели Аукни, но, когда Кэтти-бри смешалась с обитателями этого северного поселения в Десяти Городах, она не почувствовала этого.
Совсем наоборот.
Она вернулась домой, в знакомые места, и, хотя после стольких десятилетий лица сменились, Долина Ледяного Ветра не изменилась, и Десять Городов тоже. Кэтти-бри черпала огромную поддержку в этой узнаваемости, перебираясь из города в город в проплывающей череде дней и месяцев. Благодаря ее магическим способностям она была воспринята обществом как ценное приобретений и вскоре обзавелась друзьями во всех тавернах каждого города.
Ей нужно было завоевать доверие и создать сеть по сбору информации, а никто не осведомлен обо всех прибытиях и отъездах лучше тех, кто торгует едой и питьем.
***
Год Наказанного Проныры
(1483 по летоисчислению Долин)
Долина Ледяного Ветра
— Очень необычный хафлинг, — прошептала Кэтти- бри, выглядывая из травы на гребне горы, спускающемся к берегу озера, и ее глаза наполнились слезами.
Именно так ей его и описывал один из многочисленных друзей, появившихся у нее за полтора года жизни в Долине Ледяного Ветра. Она не жила постоянно ни в одном из городов, но в основном делила время между Брин-Шандером, поселением дворфов у подножия Пирамиды Кельвина, и этим местом, Одиноким Лесом.
В Брин-Шандере десять дней назад она и услышала про эту странную личность, щеголя и франта, явившегося с караваном из Лускана. Небольшое расследование привело ее сюда, на окраину Одинокого Леса, и вот она сидит над озером и смотрит на Реджиса.
Конечно же, она узнала своего милого старого друга. Теперь у него была растительность на лице, а вьющиеся темные волосы оказались куда длиннее, чем она помнила, но это, без сомнения, был Реджис и по внешности, и по манерам.
Он сумел выжить и пришел в Долину Ледяного Ветра.
В этот миг Кэтти-бри испытывала величайшее облегчение. Она с тревогой ждала этого момента все последние месяцы, кружа по Десяти Городам. По правде говоря, она была удивлена, узнав, что Реджис и Бренор не прибыли в Долину раньше ее, и этот факт лишь напомнил ей о множестве опасностей, подстерегающих на пути сюда и даже просто в процессе выживания на протяжении двадцати одного года в Королевствах. Этот мир был дик и мрачен; выпавшие ей самой испытания лишь подтверждали это.
Не найдя друзей, вместе с новостями она стала собирать информацию о Дзирте, которого в Десяти Городах не видели долгие годы и который, как говорили, прибежал в Долину Ледяного Ветра, спасаясь от огромного демона, и павшая духом женщина была рядом с ним. Кэтти-бри видела памятник дроу по имени Тиаго у западных ворот Брин-Шандера, на месте, где Тиаго, как утверждали, уничтожил балора в великой битве, стершей с лица земли часть стены Брин-Шандера и ворота. Но то сражение состоялось пятнадцать лет назад, если не больше, и с тех пор о Дзирте не было слышно ни слова.
Ничего.
В девушке, не имеющей никаких сведений о Дзирте, прибывшей в Долину первой из троих, вышедших из Ируладуна, все последние месяцы росли сомнения и страхи, и теперь при виде Реджиса на сердце у нее воистину потеплело.
Ибо вот он, Реджис, развалился на берегу Мер Дуалдона с привязанной к пальцу леской. Сколько раз Кэтти-бри наблюдала эту картину до Магической чумы?
Ей хотелось кинуться к нему и заключить в объятия, но она сдержалась. Она прошла слишком долгий путь, чтобы опрометью бросаться к Реджису, — по крайней мере, пока она не узнает, как он попал сюда и что принес с собой, умышленно или нет.
Ибо в глубине сознания Кэтти-бри не могла отделаться от собственных страхов. Она знала, что леди Авельер не перестала охотиться на нее. Хотя прошло уже два года с момента ее бегства из Дворца Плюща, магического перехода, похоже сбившего погоню со следа, ученица не могла недооценивать упрямства наставницы. Авельер знала, что она жива, что она инсценировала свою гибель в Анклаве Теней и отправилась на крайний запад. Возможно, провидице даже было известно о месте назначения беглянки, Додине Ледяного Ветра. Кэтти-бри не знала точно, поскольку не представляла, как много она выболтала, находясь под гипнотической магией могущественной прорицательницы. Вполне могло быть, что противники находятся где-то в Долине Ледяного Ветра, возможно даже в одном из городов, затаившись в ожидании.
Если это так и бывшую Рукию поймают, хорошим же другом она окажется и для Реджиса, и для Дзирта, если потянет хафлинга за собой.
Так что пока она радовалась, наблюдая за ним издалека.
Кэтти-бри вернулась в лес, остановилась неподалеку от дома Реджиса и соорудила там святилище Миликки — небольшой садик, защищенный от наступающей зимы, за которым она намеревалась захаживать вплоть до ночи весеннего равноденствия.
Девушка кивнула, довольная своим выбором. Она станет пристально наблюдать за Реджисом, но втайне.
***
— Сегодня у нас шумно, — сказал Дарби Снайд Кэтти-бри, когда десятью днями позже она подошла к барной стойке его таверны в Бремене. Это был крупный мужчина с могучими ручищами и гигантскими бакенбардами, спускавшимися по щекам до самого подбородка и едва не смыкающимися внизу.
