Эльхан Аскеров - Бастарды
Просидев так, сколько мог выдержать, Ал-Тор поднялся и, весело отфыркиваясь, убрал ладонями волосы с глаз. В следующий момент он чуть было не нырнул обратно. Рядом с чаном стояла обнаженная молодая девушка, держа в руках мочалку и смесь полынного пепла с песком, которая заменяла крестьянам мыло.
– Ты что тут делаешь? – растерянно спросил Ал-Тор.
– Мыться вам помогаю, мастер.
– Да я вроде и сам не безрукий. И кто же тебя прислал?
– Отец.
– А кто твой отец?
– Староста деревни. Сестры уже стирают ваши вещи, а мне он сказал, чтобы я все ваши пожелания исполняла и что если вы меня прогоните, он с меня кнутом шкуру спустит.
– Ну это он, наверно, пошутил? – с надеждой спросил юноша, лихорадочно прикидывая, как спровадить девицу из купальни.
– Мой папаша шутить не умеет. Если сказал, то сделает, так что вы уж меня не гоните, мастер, а то он ведь и вправду за кнут возьмется. Он на вас как на светлых богов молиться готов.
– С чего это вдруг?
– Так ведь это уже третий удел, где мы осесть пытаемся.
– А на старых местах, что не так было? – заинтересованно спросил Ал-Тор.
– Из родной деревни мы из-за мора ушли. Во второй только осели, пахать начали, разбойники напали, всю деревню сожгли, родители нас в охапку – и бежать, все, что было, бросили. В третьей – недород два года подряд, а владетель только налоги поднимает. Брат с сестрой от голода померли. А у вас хорошо. Вы разрешили до полного обустройства налогов не платить, построиться помогли, даже коня дали. Во второй-то деревне отец землю на себе пахал.
– Как это?
– Просто. Батя в соху впрягался, а маманя борозду вела. Нет, здесь хорошо. Вон как вы бандитов разогнали, да еще и денег за потерю дали.
– А мать-то знает, что ты здесь? – сделал Ал-Тор последнюю попытку.
– Еще бы не знать. Она мне все и объяснила. Она же до замужества в господском доме служила, а потом замуж вышла, ну хозяин ее и прогнал.
– А что, разве там у входа такого большого нет?
– Ну как же нет. Сидит.
– И он вас впустил?
– Ага. Маманя ему объяснила, зачем мы пришли, он и впустил.
– Ясно. Сговорились, – обреченно констатировал Ал-Тор, сдаваясь на милость ее рук.
Из купальни он вышел только спустя колокол. Увидев довольную физиономию своего телохранителя, юноша не удержался от шпильки.
– Пропустил? Вот теперь и бултыхайся в холодной воде.
– Не дождешься, – не остался в долгу Такеши, – я сразу приказал большой котел на огонь поставить. Там воды столько, что можно табун коней выкупать.
– Все равно сволочь. Я от неожиданности чуть в чане не утонул. Ладно, иди, плещись, а то воняешь, как старый козел.
– Это верно. Сам чую, – усмехнулся Такеши и скрылся за дверью.
Отбросив на спину мокрые волосы, Ал-Тор босиком, в одних кожаных штанах уселся за стол рядом с гвардейцами и, обведя всех внимательным взглядом, спросил:
– Сделали?
– Все как вы и приказали, мастер. Там вдоль дороги тополя растут, на них и развесили. Только с главным незадача вышла.
– Что такое? Надеюсь, не упустили?
– Нет. Только не повезло герцогу, или повезло, это как посмотреть.
– Да говори ты толком! – разозлился Ал-Тор.
– Мы ж его за шею к подводе привязали, чтоб бежал. А он босиком-то бегать не привык. Ногу о камень поранил, споткнулся да упал, петля затянулась и шею ему сломала. Хлипкая у подлеца шея оказалась. Но мы его все равно повесили и табличку сладили. Мол, главарь разбойников, пойманный на месте разбоя.
– И все?
– Да.
– Ну и ифрит с ним. Что так, что эдак, все равно удавили. Шакалу шакалья смерть. Отдыхайте, мойтесь, завтра с утра снова в седла. Топ-Гар там небось уже большой сбор трубит и копытом землю роет.
– Не роет, мастер. Вот если мы через четыре дня не вернемся, тогда такое начнется!.. – махнул рукой десятник.
– Вернемся, – усмехнулся юноша, наливая вина в кожаный стакан.
– А что с этим делать будем? – спросил десятник, выкладывая на стол герцогскую цепь.
– А иблис его знает, чего с этой цацкой делать. У меня и своя есть, – ответил юноша, доставая из кошеля графскую цепь и надевая ее на голую грудь.
– Видали, какой у вас владетель, голышом, но с графской цацкой, – усмехнулся он, подбоченясь, на что гвардейцы ответили дружным хохотом.
Из купальни появился Такеши, завернувшийся в огромный кусок беленого полотна.
– О! И телохранитель у меня под стать, без штанов, но с пикой, – продолжал смеяться Ал-Тор.
– А что делать, если на мой размер у них только кусок полотна и нашелся? – усмехнулся Такеши, выразительно похлопывая себя по животу. – А штаны, это дело десятое. Если потребуется, я свое дело и без них сделаю. Главное не штаны, а голова. А она у меня всегда с собой. И вообще, хватит ржать, лучше мойтесь идите, а то из-за вас ужина полночи ждать придется.
– Не бойся, не похудеешь, мы раньше вернемся, – рассмеялся десятник, поднимаясь из-за стола.
Такеши пригубил вина и удивленно посмотрел на юношу.
– Что-то я не понял, откуда здесь такая роскошь?
– Это мое вино, мастер, – ответил вошедший в харчевню староста.
– Как понять твое? Купил? – удивленно спросил Такеши.
– Сам сделал, – смущенно улыбнулся староста.
– Так у нас вроде виноград не растет, – растерялся Ал-Тор.
– Это верно, мастер. Просто я на ярмарку ездил, а там у одного купца целая подвода винограда пропадала. Ему ехать, а товар не продан. Вот я и сторговал у него виноград по грошовой цене. Привез, надавил и в бочку, ну кое-чего своего добавил, но то уж особый секрет. Ну а что получилось, вы и сами попробовали.
– Здорово получилось, староста. Другого слова нет, здорово. А если я тебе еще винограда закуплю, сможешь повторить?
– Конечно. Только бочки дубовые нужны и подвал холодный, каменный, – уверенно ответил крестьянин.
– Договорились. Будут тебе и подвал и бочки, – ответил Ал-Тор.
– Ну рассказывай, что выяснил. Много эти бандиты урона нанесли?
– Не сильно, мастер. Двенадцать человек ранено, двое убито, скотину кое-какую побили, да так по мелочи, сжечь ничего не успели, спасибо вам, мастер.
– И то хорошо. Людей только жаль, – задумчиво ответил юноша, – а что с той девчушкой, что этот скот пикой гонял? Жива?
– Жива, мастер. Напугалась только сильно да подранена малость, а так жива. Они ведь не наши.
– Кто они, и почему не ваши? – тут же насторожился Такеши.
– Она да мать. Пришлые они. С месяц назад в деревне объявились. Девчушка в дороге простыла, вот они тут и остановились. Только поправилась, и вот опять. А мать, женщина работящая, кому постирать, сшить, прибрать, за любую работу берется. Да вы с ней мастер можете и сами поговорить. Она тут в харчевне обитает. Там, на задворках, в чулане обе и живут.
![Чак Паланик - Колыбельная [litres]](/uploads/posts/books/241992/241992.jpg)