Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда
Фаран посмотрел вниз. На поясе все еще висела булава, которую он взял у последнего Жнеца Скорби. За время своей жизни ее жестокие шипы стали острыми, как бритва. Возможно осталось только одно дело, которое освободит его. Он должен убить жреца. Фаран взял булаву в руку и махнул вампирам, приказывая им идти вперед, и они посыпались вниз со склона дюны, серебряный песок маленькими лавинами бежал у них из-под ног.
Жрец должен был услышать их, но даже не обернулся и продолжал глядеть вперед. Жезл лежал на песке, похожий на брусок из раскаленного белого металла, шипящий на холодном сером песке пустыни. Жрец держал Зуб Дракона правой перчаткой, но меч не светился, его металл казался не более магическим, чем мертвое железо оружия Фарана.
Линия вампиров черным кулаком сомкнулась вокруг жреца. Только теперь Фаран разглядел, куда тот смотрит: область крутящейся энергии в мрачной тени пирамиды, точка связи миров. Он почувствовал, как по спине пробежал холод: не физический, но холод бесконечной чужой реальности, открывавшейся за порталом. Он вспомнил мерцающий световой занавес, висевший над могилой Маризиана.
Свет Жезла превратил фигуру жреца в неясный силуэт, но все-таки Фаран заметил, что маска исчезла. Смешно, но только теперь, после целого года преследования, он сможет увидеть лицо Уртреда.
Он вытянул булаву и коснулся острым шипом шеи жреца. Тем не менее Уртред не пошевелился.
— Брось меч, — приказал Фаран.
Казалось, что только теперь жрец пришел в себя, его тело содрогнулась, как если бы он проснулся. Уртред разжал руку, и с глухим стуком Зуб Дракона упал на песок.
— Где она? — спросил Фаран.
Несколько секунд Уртред молчал, но потом все-таки ответил. — Ушла. Двойник утащил ее.
— Куда?
Жрец кивнул на мерцающий портал. — В Тени.
Только сейчас Уртред отдернул голову от шипов булавы, повернулся и поглядел в глаза Фарану, и князь в первый раз увидел его настоящее лицо. Бледные голубые глаза, орлиный нос, высокий, почти аристократический лоб, тонкие черты лица.
Фазан осознал, что жрец не поддался действию его взгляда: похоже его гипнотические способности исчезли вместе с жаждой крови. Когда-то самые сильные люди склонялись перед его волей, а это самый обыкновенный жрец Ре. Да, грядущее царство Исса не принесло ему ничего, даже удовольствие от того, что старый враг оказался у него в руках.
Возможно он вообще больше не хочет смерти жреца. Но Таласса еще жива, затерянная где-то в Зеркальном Мире. Глаза Фарана опустились на горящий Жезл. Он знал как им пользоваться, он читал об этом на изъеденных плесенью страницах Книги Червя. Это ключ к воротам в Тени. Он может открыть дверь и пойти за Талассой. Она будет его; он вернет ее обратно из Теневого Мира.
Фаран потряс головой. Что за безумие? Почему он не может жить без нее? Она только плоть и кровь, что бы там не говорила Книга Света. Никакая она не Светоносица: разве он не видел ее бледное голое тело, дрожавшее перед ним теми ночами в Тралле? Он зажмурился, вспоминая. Нет, даже тогда она была больше, чем голое тело: просто он был глуп и не понял этого. Она, единственная из всех, осталась в живых после поездки в его тронный зал, и так месяц за месяцем. Он выпивал всех остальных, но не ее: он был как любитель редких вин, который не в состоянии выпить последнюю каплю божественного нектара.
Она была его страстью, такой же могучей, как и жажда крови; его радостью жизни, сделанной из плоти. Она затерялась в Тенях — месте, таком же далеком, как и смерть. Он вернет ее обратно.
Да, но Жезл — артефакт Огня, он не может даже взять его в руку. Зато его может использовать жрец. Уртред опять поглядел на князя, их глаза встретились. Между ними проскочила искра взаимопонимания. Жрец угадал, что задумал Фаран.
Князь кивнул одному из вампиров, стоявшему рядом с ним. У того в руках была алебарда, взятая у одного из мертвых воинов на Большой Площади. Немертвый поднял ее, шагнул вперед и приставил острие к груди Уртреда.
Фаран указал на Жезл. — Подними его, — холодным голосом приказал он. — Открой путь.
— Ты хочешь пойти за ней? — спросил Уртред. Он указал на чернильно-черный купол неба. — Ее звезда погасла. Тьма победила свет, Исс — Ре. Тебе этого мало? — Не обращая внимания на алебарду и булаву он наклонился вперед, его лицо оказалось в двух футах от лица Фарана.
— Что ты хочешь от нее? Ее кровь? Или что-то еще? Что-то такое, что ты потерял, когда умер в первый раз? — Он подошел еще на шаг. — Неужели любовь, Фаран Гатон? — Он кивнул на вампиров, собравшихся вокруг. — Посмотри на них и взгляни на себя: за могилой не бывает любви.
— Она будет жить, — прошипел Фазад. — Я найду способ.
— Ты хочешь спасти Светоносицу? Очень странные слова.
— Подними Жезл, — сквозь сжатые зубы процедил Фаран, вдавливая острый шип булавы поглубже в шею жреца. Шип прорвал кожу, по шее Уртреда побежал ручеек булькающей крови. Вампир тоже надавил на грудь острием алебарды.
Уртред сморщился от боли, потом медленно наклонился и взял Жезл правой рукой, ослепительный блеск смыл цвета с его лица и верхней половины тела.
Фаран сузил глаза, защищаясь от света, и махнул рукой вампиру с алебардой, приказывая не отводить оружие от груди Уртреда.
— Без фокусов, — угрюмо процедил он.
— Хорошо, без фокусов, но мы пойдем одни, — ответил Уртред.
Фазад взглянул на ждущих вампиров, на их бледные бесстрастные лица, жаждущие крови глаза, оттянутые назад десны, желтые зубы, и внезапно почувствовал отвращение. Но разве они не зеркальное подобие его самого? Разве он не такой же? Нет, когда-то он жил, а эти твари всегда были рабами. Он знал, что такое любовь, в Тире Ганде. В его сердца когда-то горел огонь. Вот почему он хочет, чтобы Таласса жила, хотя солнце уже умерло. Он не пойдет за ней с этими монстрами.
Фаран повесил булаву обратно на пояс, и взял алебарду из рук вампира. Потом пролаял команду, и линия вампиров неуклюже подалась назад.
— Веди, — приказал он Уртреду, подталкивая его концом алебарды.
Жрец повернулся и шагнул к пирамиде, держа Жезл обеими руками над головой, потом махнул им вниз, по направлению к порталу. Вспышка ослепительного света, заставившая отшатнуться всех вампиров, глядевших на него. Когда разноцветные вспышки под веками исчезли, Фаран открыл глаза и увидел, что портал открыт. Из него, как густой туман, тек поток призраков, проносился над их головами и поднимался вверх, в подземный мир. Те самые мертвые, вопль которых он слышал с того времени, как попал в город. Портал стоял открытым — черная пустота, похожая на могилу. И еще Фаран понял, что его глаза, раненые слишком сильным светом — раньше пламенем драконов, а теперь этой сверхъестественной вспышкой — стали плохо видеть. Он почти ослеп.
