Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
Джо, а всю нашу семью?! Имей в виду: Дороны и жених их девчонки и с тобой знаться не захотят! Сначала твои братья… так они считают, – убили их мальчика, а тут ещё твой родной дядя, якобы, украл бизнес у… э-э-э… у жениха твоей подруги! Лучше, чтобы они об этом не знали! Не будь дурой!" – вдруг закричала Рути, вглядываясь в упрямое лицо дочери. – "Мама, во время шива нельзя кричать… нам с тобой… э-э-э… друг на друга… Жаль, что ты этого не знаешь…" – тихо проговорила Ширли, и глаза её наполнились слезами. После этого замолчала, не откликаясь ни на одно слово, с которым мать пыталась к ней обратиться.
Рути до глубины души возмутило упрямство дочери, а главное – то, что её упорное молчание она расценила, как оправдание Доронов и Бенци, а ещё и обвинение в адрес исчезнувших Галя и Гая. Рути, пожалуй, была единственной, что и не хотела, и всё-таки верила, что обвинение Бенци в смерти её Мотеле имеет под собой некоторые основания. С чувствами своей дочери на фоне собственных переживаний она считаться не хотела и не могла. Так между матерью и дочерью постепенно вырастала ледяная стена, которой слишком долго не суждено было растаять…
***
После отъезда австралийской родни Ширли вернулась в ульпену, все классы которой переехали в Неве-Меирию. Они с Ренаной много занимались вместе, стараясь наверстать пропущенное, а главное – заглушить неизбывную горечь утрат. Они, не сговариваясь, решили поскорей закончить учёбу, за год пройти курс двух последних классов.
Ренана поступила на медицинское отделение неве-меирийского колледжа, а попутно начала готовиться к свадьбе. С Ирми они в это время виделись редко, только когда он с Максимом и Хели, не так давно тихо отпраздновавшими свою свадьбу, приходил в гости к Доронам на шабат, растерявший былое веселье в отсутствие Ноама и отца.
В будние дни Ренана и Ирми ежедневно перезванивались. Родители Ирми не оставляли мысли вернуться в Калифорнию после женитьбы сына. Но от Ширли и Цвики с Нахуми они с потрясением узнали, что сотворил старший сын Гедальи Магидовича ради карьеры. Тогда-то им стало ясно, с чем связаны возникшие у них проблемы с властями штата, давшими понять, что возвращение в Калифорнию Неэманов нежелательно. Ведь, как им услужливо дали понять арценские фанфаризаторы, Неэманы, если не пособники врага, то уж точно злостные экстремисты антистримерской направленности, почти члены преступной группировки.
Как Ширли предполагала и надеялась, никого из семьи Магидовичей Неэманы совершенно искренне ни в чём не обвиняли. "Что поделать! Не каждой семье удаётся обойтись без червоточины…" – говаривал мистер Неэман.
***
Шмуэль и Реувен тоже заканчивали учёбу в йешиват-тихоне, с яростным упорством навёрстывая пропущенное время. Не раз они с благодарностью и неутолимой болью вспоминали уроки старшего брата Ноама, которые он давал им в Меирии во времена убежища и студии "большого угава". Шмуэль решил идти по линии музыки, совершенствуясь в игре на духовых инструментах. У него уже появились ученики, и он мечтал со временем основать такую же студию для мальчиков, которую в своё время открыли в Меирии Гилад и Ронен.
Реувен решил стать журналистом. Вместе с друзьями Максима, которые тоже поселились в Неве-Меирии, они начали осуществлять его давнюю мечту – создание студии компьютерных мультифильмов, где Зеэв, Бени и Эльяшив занимались озвучиванием создаваемых фильмов, а он к тому же сочинял музыку для гитары, флейты, угава. Хели и Ренане не сразу удалось уговорить Ширли, начавшую учёбу в художественном колледже, принять участие в работе студии. Сначала девушка наотрез отказывалась от этой идеи, но со временем оттаяла. Впрочем, она довольно долгое время после гибели Ноама старалась, даже работая в студии, соблюдать необходимую дистанцию в общении с близнецами.
***
Цвика и Нахуми долго не могли придти в себя после пережитого. На них очень сильно подействовал настоящий обвал смертей: дедушка Гедалья, потом, чуть ли не в один день, брат их друзей близнецов Дорон, Ноам, и муж тёти Рути, отец Ширли, Моти Блох. Кроме того, Нахуми тогда же узнал об окончательном разрыве между родителями, об отъезде матери с младшим братишкой в Шалем, что было для него немалым потрясением.
В конце концов, Цвика и Нахуми перебрались в Неве-Меирию, поступили в музыкальный йешиват-тихон, где преподавал их дядя, рав Эльяшив, и очень редко появлялись у родителей в Эрании, предпочитая семьи своей тёти Мории и Доронов.
Лиора после всех событий так и осталась жить в доме Мории, где нашла то тепло, которого долго была лишена. Амихай пытался было уговорить её перебраться жить к ним с Идо, но девочка заявила, что собирается поступать в Неве-меирийскую ульпену… и вообще – она привыкла к тётушке, очень любит двоюродных сестричек и… тут у неё появились подружки, с которыми она не хотела бы расставаться.
Изредка то Нахуми, то Лиора шабат проводили у отца и младшего брата Идо, но чаще Амихай и Идо приезжали в Неве-Меирию. Все трое не хотели видеться с матерью.
Разве что раз в месяц вместе с отцом приезжали в Шалем, только чтобы повидаться с маленьким Мойшеле, но в дом к матери не заходили. Это продолжалось до тех пор, пока Адина не поставила условие – либо Лиора переезжает жить к ней, либо ни они, ни Амихай больше Мойшеле не увидят. На это Лиора ответила резким отказом, разрыв с матерью был полным. Старшие дети Амихая так и не смогли простить, как она обошлась со слишком мягким и добрым отцом, которого любили и жалели, особенно Идо, но максималист Нахуми не мог втайне не осуждать его за чрезмерную мягкость.
***
Гилад и Ронен с семьями неожиданно перебрались в Шалем, а потом и вовсе исчезли из поля зрения. Туда же переехала из Неве-Меирии семья Гидона Левина, который почти пришёл в себя, но это уже не был тот яркий и искромётный изобретатель в бытность в "Лулиании". Его старший сын Цуриэль заканчивал неве-меирийскую военную йешиву (туда же поступили ещё два сына Гидона) и раздумывал, что делать дальше. После того, что произошло в Эрании, после жуткого периода силонокулла и "Цедефошрии" парень серьёзно опасался, что всё-таки ему с его сильной близорукостью, придётся идти служить в армию, которая у многих фиолетовых ассоциировалась с дубонами. Им трудно было поверить, что зловещую бригаду действительно распустили почти сразу с началом расследования многочисленных уголовных дел – начиная от бесчинств в секторе Юд-Гимель на Первом Турнире, налёта на меирийскую ульпену и изнасилования Сареле и кончая издевательствами над Ноамом Дороном и его ужасной таинственной смертью. Виновников, как и следовало ожидать, найти не удалось, поэтому поспешили распустить на всех наводившую страх бригаду дубонов, символ фанфаразматической эпохи силонокулла.
