Кэролайн Черри - Врата Изгнанников
— В этом я не сомневаюсь, — сказал Хесиен, затянув потуже пряжку на своей броне — бледный и изнуренный, как они все, с тенями под глазами, весь в пыли. Он опять взял в руку меч, зажатый между коленями. — Кто бы она не была, с нами она была честна, а этот пес Скаррин мертв, насколько огонь смог убить его. — Он отсалютовал дрожащей рукой. — Вот все, что мне надо знать.
У этот отчаянного Хесиена вообще не было выбора, но не у него самого — слишком много хорошего и плохого, доброго и злого, света и тьмы смешались в его сознании, уже не говоря о трех разных существах. Другого такого нет во всем мире. И нет другого Нхи Вейни, самого надежного человека из всех них, которому они поклялись в верности.
Ирония, самая настоящая ирония, с болью в сердце подумал Киверин, он находит все больше и больше причин, чтобы любить этого человека, а парень — совсем молодой — прощает его, его, Гаулта-Киверина, прощает старые предательства и сожалеет о потери родственника, который подходил к нему как меч к ножнам — и не имеет значения, что многие из этих несчастий были делом рук самого Киверина, ошибкой Киверина, вмешавшегося в кровавую кашу на войнолюбивом юге — Чи понимает одиночество Киверина, жалеет и утешает его, как может. Война между ними кончилась, но малыш не прощает, не слушает и не понимает — почему он с такой силой осуждает и наказывает себя сам.
Это безумие, подумал Чи, сердце панически забилось. Мир, парень, или мы оба исчезнем.
В конце концов он убьет нас, ответил мальчик, который не хотел умирать. Убьет — когда мы сделаем все, что они хотят, она или он, какая разница? Знание — вот все, что они хотят.
Тогда они заключили невыгодную сделку, разве не так? Чи вытер слезы с глаз. Малыш, мы охраняем его спину. Ты глупец, и все, что ты предлагаешь — огромная глупость. И ты не должен делать из меня врага. Твой брат был умнее. Ты остался на стороне тех, кто сражался со мной, а Брон — Брон пустил свою лошадь по другому пути. Вот правда, которую я помню.
Лжец!
А твой Гаулт — твой герой Гаулт был таким же предателем, как и Арунден. Он продал вас всех, обменял на мир. Неужели ты не знал? Он предал Ичандрена еще до меня. Да, я взял его сюда, на этот холм, но только потому, что у меня не было выбора. Но, малыш, он был подлец. Подлец и дурак. Вот какое наследство я получил от него.
Что за проклятый?
Из комнаты в конце зала, в которой исчезла леди, вырвалась одна вспышка света, другая, послышался вой, который не могло издавать горло живого существа, и глухой грохот, похожий на раскат грома.
— Что она делает, — хрипло спросил Хесиен, опираясь о стену. — Лорд человек, что она делает?
— Не знаю, — ответил Вейни, кусая губу, и посмотрел на открытую дверь, за которой раз за разом вспыхивал красный свет, вой нарастал. — Держи проход. Нам по нему отступать!
Он побежал, доверившись этим людям, пролетел скользкий каменный зал, и через распахнутую дверь ворвался в место, которое уже несколько раз видел во время своих путешествий. Умирающий свет окрасил все вокруг в цвет крови, выли нечеловеческие голоса, грохот и крики доносились со всех сторон.
— Лио! — крикнул он, перекрикивая все нарастающий шум. — Лио!
Она повернулась, глаза отсвечивали красным, на черной броне искрились серебряные волосы, на панелях за ней и рядом с ней тревожно вспыхивал свет.
— Он не мертв! — крикнула она. — Вейни, он спрятал свою сущность внутри ворот — он все еще жив, и ждет бедную душу, которая рискнет войти в ворота.
Вейни попытался понять. Он остановился, поглядел на нее, подумал, а потом подумал еще.
— Нас! — крикнула она. — Он ждет нас, и я не могу избавиться от него. Это та самая неправильность, которую мы все время чувствовали в воротах — он постоянно хранил себя там, привязал себя к ним, навсегда. Он возьмет следующего живого, который войдет в Великие Ворота, пройдет через них и освободится, и мы не в состоянии остановить его! — Она бросилась к нему, схватила за руку и направилась к двери, но не бегом, а быстрым шагом, оставив за спиной вспышки света и неприятное покалывание в воздухе. Вейни знал, что она установила ворота Морунда на саморазрушение и — очень скоро, хвала Небесам — это произойдет. — Он поставил и еще одну ловушку: ворота будут немедленно запечатаны, как только он освободится. Но это я пробила, достаточно легко. И поставила на новое время, несколько часов. Не осмелилась на несколько дней. В этом месте собрано слишком много знания, и есть возможность, что кто-нибудь заново откроет их, хотя я и разрушила систему управления — не рискнула.
Она говорила на старо-каршском языке, совсем не подходящем ко всем этим делам, для которых на кел имелись готовые слова, описывавшие внутреннюю работу ворот и всяческие хитрости, которые она показала ему: как перенаправить силу, закрыть один поток и открыть другой, направить все потоки через каналы и уничтожить, вновь восстановив.
— Я поставила их на уничтожение основного истока, — сказала она на кел, имея в виду линию силы, которая бежит из самого сердца мира.
Все крутилось вокруг этого. Такая вещь, как-то сказала она ему, может разрушить мир, уничтожить саму силу планеты. Я не знаю, что произойдет потом, — однажды сказала она. — Никто больше не пройдет через эти ворота — и через любые ворота, связанные с этими. Для мира это не слишком хорошо. И добровольно я никогда не делаю этого. Но тут само время замкнуто внутри закрытых ворот. Обычно если не трогать сердце, время само уничтожит исток через несколько лет, и нет необходимости для таких отчаянных поступков. Я сделала так мало, как осмелилась.
Он подумал о городе, раскинувшемся вокруг холма Ненейн, о бесчисленных людях и кел, живущих на краю колодца с силой ворот, и о том, что может сделать катастрофа; колени стали ватными, руки задрожали.
Это приговор. Смертный приговор. То самый вой, который он не слышал никогда, угроза для жизни всех тех, кто живет вокруг ворот — вокруг Морунда, Теджоса, Манта или любых других, из которых тянутся нити в сердце мира.
— Сколько у нас времени? — спросил он.
— Три часа, — ответила Моргейн. Часы — так кел считают время. Вейни взглянул на солнце, измерил время так, как считают в Эндар-Карше, и сердце заледенело. — Я не осмелилась дать больше времени, — повторила она. — Это город кел. В Сейирн Нейс может быть хранитель, если он еще не сбежал вместе с остальными.
