Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы
Старейшая Девяносто второго сектора. Я до последней минуты не хотела признаваться. Все знают, как редко в семьях Кланов рождаются дети… Перенапряжение Проводников в момент Сопровождения плохо сказывается на продолжении рода. За все надо платить. Поэтому, проведя сканирование, я вынуждена была принять самостоятельное решение…
Главная Старейшая. Повелитель, краткая справка по Цели у вас в компьютере…
Председатель Совета. Невероятно! Шесть жен!.. И практически все были бесплодны!.. Да этот парень просто уникум какой-то!..
Старейшая Девяносто второго сектора. Один из его товарищей уже обещал ему Нобелевскую премию…
Председатель Совета. Что скажете, Главная?..
Главная Старейшая. А что мне сказать? Только, пожалуй, одно, Повелитель… У нас действительно осталось очень мало внучек… И внуков, кстати, тоже…
Статус персонального делаЗакрыто, с вынесением строгого выговора без занесения в личное дело.
Дорогая бабушка!
Пишу тебе с великой радостью в сердце. Скоро у нас будет вторая девочка. Надеюсь, они обе станут достойными Проводниками и сумеют исправить так плохо начатое мамой дело.
Ты спрашивала о нем.
Я люблю его.
Он — мой единственный мужчина.
И наша жизнь, соединенная твоими руками (я-то знаю, что бы ты там ни говорила), течет, принося каждый день радость. Чудес не бывает, если их не спланировать тщательно. Поэтому я слабо верю в то, что около подъезда в тот день случайно оказался забытый грузовик с кузовом, полным воды и песка. Узнаю дело рук твоих. Ведь ты все в тот момент уже знала. И про него, и про меня…
После больницы он, конечно, долго не верил, что остался жив. Потом родилась Вера и, знаешь… То ли то падение, то ли вообще вся та история, благодаря которой мы оказались вместе, но — случилось невозможное.
Алексей просто не отходит от Верочки. Он любит ее. И я, благо кое-что осталось от способностей Проводника, чувствую это.
Кстати, ба…
Хотелось бы узнать несколько вещей:
1. Не сильно ли тебе попало на Совете за меня и Алешу?
2. В каком возрасте надо начинать готовить девочек?
3. Нельзя ли мне после родов вернуться в Проводники?
И самое главное.
Можно ли попробовать себя в этой роли Алеше? Ведь, насколько я помню по истории Сопровождения, Харон со своей лодкой был одним из самых известных Проводников…
На сем прощаюсь.
С нетерпением жду ответа.
Твоя единственная внучка
Надежда.
Москва, Россия
Екатерина Ракитина
Рыбка
Я вчера поймал было рыбку…
Братья Гримм (в пересказе А. Пушкина)— Жена! Жена, тебе говорю!
Мама, сосредоточенная на штопанье носков, неохотно подняла голову. Муж и отец троих ее детей стоял у двери, сложив руки на груди, и глядел исподлобья. Она бы испугалась — не проживи с ним семнадцать лет.
— Что, дорогой?
Он развернулся и двинулся в сторону кухни. Так поступал их кот Мурзик, когда хотел есть. Мама пошла следом.
В кухне на первый взгляд ничего необычного не было. Только исходила паром большая чашка на столе. В коричневом круге кофе отражалась лампа. Мама задумчиво потерла щеку:
— Не понимаю.
Отец ткнул в чашку пальцем:
— А это что?
— Кофе?
— А в кофе?
Жена присмотрелась: обыкновенный кофе — горячий, и пахнет приятно.
— Сахар, что ли?
Муж зашипел. Действительно, с кофе происходило что-то странное: поверхность нервно раскачивалась, плескала и расходилась волнами. Как будто от дождя — если в квартире возможен дождь. То ли в темных глубинах проводила маневры миниатюрная подводная лодка.
— Что это? — прошептала мама.
Муж обвиняюще воздел длани:
— Вот я и спрашиваю — что?!
— А ты чашку мыл?
Отец взглянул с презрением.
— Вылей, — предложила жена.
— Жалко.
— Вылей. Отравишься — дети сиротами останутся.
Словно почуяв, что разговор о них, возможные сироты нарисовались на кухне.
— Отойти! — велел папа.
— А что, бомба? — поинтересовался старшенький — пятнадцатилетний Никита.
Трехлетний Петька запрыгал, захлебываясь от счастья:
— Бонба! Бонба!
Отец закрыл стол грудью. Мама, спасая от шлепка, поймала озорника.
— Никакая не бомба, — скривилась Наташа. Они с Никиткой были погодками и часу прожить не могли, чтобы друг друга не подкусывать. — Обыкновенная рыба.
— Какая рыба? — папа хлопнул очами. — Рыбы в кофе не живут.
Однако вопреки его словам, рыба как раз появилась на поверхности, засветилась золотой спинкой и тонкими, как паутинка, плавниками, ударила хвостом, забрызгав семью, на счастье, остывшим уже кофе.
— Лыбка! — завел радостный Петенька.
— Не трогай!
— Кофе бразильский? — спросил эрудит Никита. — Тогда это пиранья. Палец оттяпает — и не заметишь.
Наташа глянула с ехидцей:
— Вот я ее выпущу, и она исполнит мое желание.
— Ща, в нашу реку выпусти — ничего не исполнит, сдохнет сразу.
— Вот и пожелай, чтобы сперва реку очистила.
— Ха! — папа дернул ус. — Скорей я английской королевой стану.
— Попугая хочу! — заорал Петенька.
— Какого попугая, — вздохнула мама. — Тебе сапожки нужны, Наташе босоножки…
— Компьютер.
Отец схватился за голову:
— Сапожки я сам куплю. Когда зарплату заплатят.
— Так пожелай, чтобы сразу за пятьдесят лет выплатили, — подначил Никита. — В этих, в уях.
— Не ругайся!! — крикнули родители хором.
Никита надулся:
— А я чего? Все так говорят: условные единицы.
— Тогда «уе».
Рыбка спокойно плавала в кофе. Не исчезала, но и желания исполнять не торопилась. Только Мурзика пришлось отогнать, чтобы не проявлял нездоровый интерес.
— А может, она солнечная? — подумал Никита вслух. — Зайцы солнечные бывают. Вон, под лампой как раз.
— Тогда лампочная, — поправила Наташа. — Свет погасим, и пей, папка, свой кофе. Нет рыбы — нет проблемы.
И тут свет погас. В двери стукнули.
— Не открывай, — зашептала мама. — Они проводку режут, а потом квартиры грабят. Говорят, что монтеры…
— Я не монтер, — донеслось из-за двери, — я почтальон!
— Все равно не открывай!
Да разве отец послушает? Он зажег заранее припасенную на такой случай свечку и пошел к двери. Семья поспешно вооружалась: мама схватила сковородку, Наташка с Никитой гантели, Петюнчик — кота. Злобный кот с четырьмя когтистыми лапами — то, что нужно.
