Della D. - Метаморфозы
— Эта фраза слишком заумная для тебя, — перебил Снейп. – Вычитал где‑то?
— Вообще‑то, это слова Гермионы, — Гарри почему‑то смутился.
— Ах, вот как, — Северус против воли улыбнулся. – Послушай меня, Гарри. Да, с гибелью Темного Лорда наши проблемы не закончились. Еще многое предстоит сделать. Но тебя это не должно касаться. Тебе разве что стоит быть очень осторожным, потому что ты символ нашей победы, а значит, тебя еще не раз будут пытаться убить. Тебе не привыкать к этому, ведь так? Сколько лет я тебя знаю, еще не было года, чтобы тебе не пришлось сражаться с Темным Лордом, оборотнем или драконом… Свой, так сказать, гражданский долг ты отдал сполна. Волшебный мир обязан тебе многим, а ты не обязан ему ничем. С самого твоего рождения твою судьбу определяло пророчество. Теперь ты свободен и волен заниматься тем, что тебе действительно по душе. Любишь летать – летай, а мир пусть спасают другие.
— Я ведь не могу всю жизнь играть в квидич, — возразил Гарри, впрочем, без особого рвения. Он скорее просто хотел, чтобы его окончательно убедили в правильности этого выбора.
Неожиданно для мальчика, да и для самого себя, Снейп положил руку ему на плечо, слегка его сжав.
— В одном твой крестный прав: твои родители обеспечили тебе безбедное существование на много лет. Надоест квидич, у тебя будет время заняться дополнительным образованием. А, может, придешь в Хогвартс преподавать ЗОТИ, — Снейп хитро улыбнулся. – К тому времени станет понятно, продержится ли проклятие после смерти Лорда.
— Вот уж не думал, что вы захотите видеть меня среди своих коллег, профессор, — поддразнил Гарри. – И я думал, что вы сами хотите преподавать ЗОТИ, разве нет?
Зельевар убрал руку и пожал плечами.
— Мало ли, чего я хочу. Мои способности к зельеварению – это не просто дар, это судьба. Что касается коллег… Я искренне надеюсь, что не проработаю в этой несчастной школе так долго, что тебе уже надоест играть в квидич.
— Понятно, — гриффиндорец улыбнулся. – Спасибо, профессор. Можно мне иногда вас навещать?
— Даже не вздумай, — возмутился Снейп, хотя на дне его глаз вспыхнул странный огонек. – И не смей мне писать.
— Может, вы хотя бы придете посмотреть, как я играю?
— Если сборная Британии выйдет хоть раз в финал, я, может быть, приду посмотреть на него, — уклончиво ответил Северус.
— Я пришлю вам билет, чтобы вы точно пришли, — Гарри снова улыбнулся. – Удачи вам, профессор.
Снейп коротко рассмеялся.
— Смотри сам не сдохни, — мягко ответил он, повергнув гриффиндорца в глубокий шок, после чего развернулся и пошел прочь. Полы мантии развевались у него за спиной.
***
Как он ей и велел, Гермиона появилась в его комнате двадцать минут спустя. За это время он успел развести огонь в камине, скинуть мантию, оставшись в брюках и рубашке, и заказать у эльфов бутылку вина.
На этот раз Гермиона не стала стучаться. Ведь он ждал ее, правильно? Она просто толкнула дверь и вошла в его гостиную. Он повернулся на звук и тут же шагнул к ней, не дожидаясь, пока дверь окончательно закроется. Наконец он мог прикоснуться к ней, не гадая, как это воспримут окружающие, мог целовать ее. Во время поцелуя ее ладошки скользили по его груди, потом девушка обняла его, прижавшись сильнее. Губы зельевара сместились к ее шее и плечу, пальцы, едва касаясь, скользили по обнаженной спине, заставляя позвоночник девушки непроизвольно выгибаться.
Неожиданно Гермиона прервала поцелуй и отошла к камину, пристально вглядываясь в огонь. Возможно, даже слишком пристально. Несмотря на то, что она сама захотела прийти сюда, она чувствовала себя не в своей тарелке. Оказавшись так близко к тому, чего ей хотелось, она вдруг смутилась. Ей было трудно смотреть на Снейпа, она не знала, что говорить и надо ли говорить что‑нибудь. Как стоять? Что и как делать? В какой‑то момент ей отчаянно захотелось закрыть глаза и очнуться уже утром, чтобы все было позади, чтобы можно было начать сначала, но уже без этого угнетающего чувства неловкости.
Каким‑то образом Снейп понимал, что с ней происходит. Он не торопил ее и не давил. Он спокойно налил себе вина и, не торопясь, осушил бокал. Он не пытался разговорить девушку, не давал глупых советов вроде «Расслабься» или «Не бойся». Он просто ждал, искоса наблюдая за ней, когда ее спина перестанет быть такой прямой, словно девушка кол проглотила. Когда ему показалось, что Гермиона уже не так напряжена, он приблизился к ней, двигаясь абсолютно бесшумно.
Гермиона не слышала его шагов. Она сразу почувствовала его холодные руки на своих плечах и горячее дыхание на шее перед тем, как он поцеловал ее. Это не прогнало все ее смущение, но она еще немного расслабилась. Потом она почувствовала, как пальцы зельевара скользнули по ее волосам, вытаскивая заколку за заколкой, освобождая пряди, которые мягко падали на ее спину. Гермиона прикрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений. Движения Северуса были плавными и неторопливыми, словно он готов потратить полночи только на ее прическу. С каждой новой прядью, упавшей на спину, Гермиона чувствовала себя все более свободной и раскрепощенной. Когда ее волосы заструились одним каскадом, Снейп запустил в них руки, пропуская пряди между пальцами, наклонился и поцеловал ее в макушку.
— Мне нужно сказать тебе кое‑что, — прошептал он ей на ухо. – Один раз я уже смог это сделать, но ты не слышала, — он остановился, набирая в легкие воздуха. – Я… проклятье, не так уж это просто! Впрочем, ты уже могла об этом догадаться, но, наверное, мне все же следует сказать, что я люблю тебя.
Гермиона улыбнулась и открыла глаза. После всего, что произошло, она уже не сомневалась в чувствах Северуса, но услышать это из его уст значило для нее очень много.
— Я тоже тебя люблю, — отозвалась она. – Так что ж, значит, у этой сказки счастливый конец? И жили они долго и счастливо?
— Я не знаю, — честно ответил Снейп. – Мне не дано видеть будущее. Все может быть. Может, долго и счастливо, может, расстались они через месяц. Возможно, мы поженимся всем назло и будем плодить весьма своеобразное потомство, а возможно, ты решишь, что я слишком стар для тебя, или я решу, что ты слишком невыносима. Судить об этом сейчас невозможно, — его голос упал до едва различимого шепота, но при этом оставался глубоким и проникновенным, заставляя толпы мурашек устраивать бег наперегонки по телу Гермионы. Когда пальцы зельевара подцепили бретельки ее платья, сбросив их с плеч, девушка непроизвольно задержала дыхание. – Но я совершенно точно знаю одно, — добавил он все так же тихо, настойчиво развернув Гермиону к нему лицом и пронзая ее взглядом бесконечно глубоких почти черных глаз. – Как бы ни закончилась эта сказка, — он приблизил свое лицо вплотную к ее. Теперь она могла чувствовать его дыхание на своих губах. Одно быстрое движение рук Снейпа – и легкий шелк платья, скользнув по телу, упал к ногам девушки. – Я хочу, чтобы закончилась она еще не скоро, — выдохнул зельевар, после чего прижал ее к себе, вовлекая в долгий нежный поцелуй.
