Владимир Перемолотов - Талисман власти
Избор покосился на Исина и они одинаковым движением покачали головами.
— Давай выйдем, посмотрим. Разберемся что к чему… — предложил Исин. — Главное теперь талисман с нами и мы можем его нести.
— Твоя правда, — согласился с ним Гаврила. — Может быть, заодно разберемся навсегда это или только надолго.
Слова Гаврилы звучали мужественно, но Избор уловил в них в его голосе тоску.
— Ничего. Пойдем разбираться.
Проверяя себя Гаврила прошел прямо сквозь камни. Немного привыкнув к своим новым возможностям он вошел в стену и высунув оттуда голову сообщил:
— Да. В таком состоянии кроме недостатков, есть еще и некоторые преимущества…
— Ну! — подтвердил Избор, не зная, что еще сказать товарищу в утешение.
— Только я надеюсь, что все это пройдет раньше, чем я успею все их испытать на собственной шкуре и оценить.
Они почти дошли до выхода, когда Избор остановился.
— Что еще? — спросил Гаврила обернувшись.
— Сквозняк. Не чувствуешь?
— Нет. Ничего я теперь не чувствую.
Масленников как-то вдруг разом понял, что теперь он не защитник талисману. После того, что с ним случилось, их воинство уменьшилось на треть, а вот врагов не стало меньше даже на четверть.
— А я чувствую… Был сквозняк и пропал… К чему бы это?
Исин крутил головой, выискивая в воздухе малейшее дуновение.
— К неприятностям… У нас все к неприятностям… — пробормотал он оглядываясь.
— К выходу, быстрее… — заторопил их Избор.
Избор не зря торопился. Нора, через которую они добрались до пещеры, теперь закупоривал громадный валун. Сотник пнул его, проверяя, что за камень выкатили для них старики.
— Ну и что?
— Настоящий…
— Закрыли?
— Сам попробуй, — предложил Исин Гавриле. — Что-то у тебя выйдет?
— А я сам и выйду, — объявил Масленников, шагнул в камень и канул там.
Избор ошалело тряхнул головой. Гаврила освоился слишком быстро. Он вернулся через минуту. Нарочито спокойным голосом сказал.
— Там пусто. Никого и ничего. Дождь.
— Попрятались все, — сказал Исин.
— А то!
— Тебя испугались, — сказал Гаврила. Хазарин кивнул, расправил плечи.
— Твоего запаха, — уточнил Гаврила.
Избор провел ладонью по камню, налег на него плечом.
— Велик ли камень?
— Не очень… Втроем мы его бы сдвинули…
Гаврила вздохнул. Теперь их было не трое, а двое и один.
— Ничего. Что сто старичков смогли поставить, то два богатыря повалят.
Вместе с Исином они уперлись в глыбу и попробовали сдвинуть ее, но тщетно. Исин толкал ее, пока в глазах не заплясали искры. Потом, немного отдохнув, они попробовали это сделать еще и еще раз. После их третьей попытки Гаврила сказал:
— Наверное, их было больше, чем сто…
Избор сидел, привалившись к глыбе, и шумно дышал. Круги в глазах расплывались в кольца и пропадали.
— Я поищу другой выход…
— Погоди. Что время зря тратить? Есть выход.
— Где? — Повернул голову Исин. — Куда идти?
— Тут.
Избор ткнул пальцем в мешок.
— Пока Мертвая вода не кончится, для нас препятствий нет. Сейчас отдохну, расколю камень, и вытащим его по частям.
Не откладывая дела в долгий ящик, он достал кувшин, и тоненькой струйкой провел по камню. Камень зашипел, покрылся пузырями, и вода с поверхности ушла вглубь, что бы продолжить там свою разрушительную работу.
Глава 53
Глыба треснула и раскололась по тому месту, где текла вода. Встав на отколовшуюся часть камня, Избор толкнул плечом другую половину. Скребя по стене, камень выпал наружу и в лицо людям пахнуло теплой сыростью — на площадке перед пещерой плясали струи дождя. Ни один из людей не поспешил выйти из-за защиты камней. Темнота волной набегала на горы, но небо, не смотря на то, что солнце уже скрылось было по-летнему светлым. На нем далекими кострами горели яркие звезды.
— Угомонились они или нет? — спросил Исин, имея ввиду малорослое воинство Картаги. — Уж вроде всех измордовали…
— Дай Бог, что бы на сегодня все кончилось… — сказал Гаврила.
— Неужто, навоевался? — усмехнулся Избор.
— Не в этом дело, — после молчания ответил Гаврила.
— А что так?
— Если сегодня что и случится, то вам драться придется, а не мне…
Понурив голову он, еще не убранным в ножны мечом, стал резать глыбу, из которой сам торчал от колен и выше.
Желая хоть как-то утешить друга, Избор сказал.
— Ничего. Если что и будет — хоть советом поможешь. Зато завтра.
Он и сам не знал, что будет завтра, но Гаврила воодушевился.
— Может быть… — вздохнул он. — Должно же это все когда-нибудь кончится?
— Конечно, — бодро подтвердит Исин. — Пошли отсюда.
Гаврила сунул бесполезный теперь меч в ножны.
— Пошли, — согласился он. — Лошадей бы достать.
— Лошадей? — Избор удивился пришедшей в голову мысли — Лошадей… А как ты на нее сядешь, на лошадь-то?
Гаврила почесал голову, выругался и махнул рукой.
— Ничего. Пешком как-нибудь…
— «Как-нибудь» — повторил Избор. — Подожди-ка… — обронил воевода. — Я сейчас.
Он вошел в пещеру. Там по-прежнему царил разгром, но то, что ему было нужно, он нашел сразу. Расстелив сеть Избор вырезал из нее несколько веревок подлиннее. Свернув кусок веревки петлей, он сунул его в волшебное зеркало.
— Ничего, — пробормотал он — Не боярин еще. Под брюхом у лошади поездит…
Сунув веревку в мешок, он поспешил выйти, пока старички снова не надумали загородить вход в пещеру. Коридор по-прежнему был пуст и темен, а вот площадку перед ней озарял мигающий сиреневый свет. Он побежал и наткнулся на Исина.
— А я думал, что и впрямь на сегодня все кончилось… А они вон… На ночь глядя…
Гаврила, до сих пот стоявший и смотревший на происходящее нырнул в камень позади себя и через секунду снаружи раздался полный тревоги голос.
— Выходите быстрее. Пока он весь не вылез!
Избор нырнул наружу, и в несколько прыжков оказался рядом с Гаврилой. Зрелище удивительное и жуткое предстало перед ним.
Площадку, что они миновали подходя к пещере, озарял дергающийся фиолетовый свет. Он шел от камня, лежавшего рядом с входом в пещеру и похожего на чью-то морду. Свет окутывал его, словно лесную гнилушку в тихую ночь и лишь иногда прорывался наружу острыми, как лезвия лучами. Камень дергался, ползал по земле, словно что-то живое, некогда заточенное в него, стремилось освободиться и выбраться наружу.
На их глазах глыба рывками начала отодвигаться от стены и следом за ней потащилось толстое чешуйчатое тело. Гаврила стоял молча, а Исин заорал:
