Андрэ Нортон - Королева Солнца — 2: Подчёркнуто звёздами. Корона из сплетённых рогов. Опасные сны — 2
Она проговорила — четыре слова, которые прокатились громом по равнине. Мне показалось, что небо и земля откликнулись на них и содрогнулись, как будто столкнулись два мира с ужасающей силой. И затем всё снова успокоилось, мы снова оказались в одном времени и в одном месте.
Я держал — ничего! Инна исчезла. Её не стало в моих объятиях. Я вскрикнул, и Гуннора бросила на меня быстрый взгляд.
— Не бойся за неё. Она вернулась к своему народу. И она всё забудет. В ней не зреет дитя зла, которое бы уничтожило всех нас. И это потому, что ты был твёрд.
— Вы ещё не выиграли! — зарычал человек-зверь. В его голосе прозвучала жажда крови и угроза смерти. — Это ещё не конец.
Курноус покачал головой в короне.
— Никто из нас никогда не выиграет. Вы всё время будете пытаться подчинить себе всё, но всегда окажется кто-то, кто встанет на вашем пути — баланс останется…
— Но не навсегда! — человек-зверь жестом негодования ударил себя в грудь.
И исчез!
Карга показала свои жёлтые кривые зубы в презрительной усмешке.
— Не навсегда! — повторила она. Её чёрные рукава хлопали по костлявому телу, как будто дул сильный ветер, которого я, правда, не ощущал. Да и трава не шевелилась там, где стояла она. Но странный ветер всё сильнее трепал её мантию и наконец он сорвал её с места, как сухой лист с дерева, и как сухой лист она полетела куда-то в ничто.
Теперь и крылатая женщина испустила хриплый рёв, распустила свои крылья и взвилась в воздух. Затем она быстро понеслась по небу. Сверкающая женщина тоже взлетела и полетела за ней.
Но двое остались, разглядывая меня. Во мне слишком много ещё сохранилось от юного неопытного глупого Эльрона. И тот Эльрон спросил:
— Значит, тёмные так и будут продолжать своё дело? Какова же тогда судьба моих соплеменников?
— Нет стран, где только Свет или только Тьма. Ведь если не будет Мрака, зачем тогда стремиться к Свету? — спросил Курноус. — Как мы уже говорили, эта страна почти совсем опустела. И среди тех, кто пришёл сюда, найдутся люди, чьи сердца откроются нам — Тьме или Свету. Но выбор они будут делать сами. Остальные не будут знать ничего и ни о чём не будут подозревать, так как они не те, кто подходит нам.
Я теперь подумал о властителе Чёрной Башни — неужели и это Зло свободно творить свои чёрные дела?… И если его жертва останется без помощи…
— Она не останется без помощи…
Я понял, что между нами нет необходимости произносить слова. Это был лорд, которого я выбрал сам, и с этого часа я буду жить в соответствии со сделанным мной выбором. И всё же может наступить момент, когда меня станут грызть сомнения, когда мне будет казаться, что добро могло бы сделать многое, но не делает.
— Могущество… всё дело в равновесие сил, — продолжал Курноус. — Неужели ты не понимаешь, что кто бы не нарушил равновесие сил, Тьма или Свет, это приведёт к тому, что в стране воцарится хаос? Мы уже получили один такой урок много лет назад — очень жестокий урок. Страна была сильной и богатой, пока баланс не нарушился. Восстановление страны — очень долгий и трудный процесс, и много раз это оказывалось не по силам тем, кто пытался сделать это. И твои люди будут терпеть неудачи, но они будут пытаться, так как в твоём народе заложены семена. Они взрастут в вас, несмотря на то, что вы сами не будете верить, что этого можно достичь.
Какая-то часть меня понимала справедливость его слов. Но человеческое нетерпение оставалось.
— А леди Инна действительно в безопасности?
— Она проснётся в том же месте, откуда её взяли. Райден устроила там западню перед приходом ваших людей. Но у неё сорвалось, потому что она вызвала кубок, а ты, который подчинил его себе, тоже пришёл, — сказала Гуннора. Теперь она стала совсем другой. Её влияние на меня в значительной степени ослабло, даже исчезло. Я уже мог спокойно смотреть на неё, и испытывал огромное удовольствие, но безумное плотское желание теперь не мучило меня. Я увидел, что она улыбается.
— Ещё не время, но тот голод, который ты испытал, ты ещё удовлетворишь в своё время, когда найдёшь ту, которая разделит с тобой наслаждение.
— Гатея… и Гру?
Курноус не улыбался. Он скорее смотрел на меня как на своего воина, который готовится к битве. Он хотел убедиться, хорошо ли вооружён воин, готов ли к бою.
— Кубок твой. Остальное решишь сам. Выбор свободный — для вас обоих. Вы выберете сами, чего хотите — добро или зло.
Я не понимал, о чём он говорит, и задал вопрос, который более всего мучил меня.
— Гатея… Гру… может быть, я нужен им. Я должен пойти к ним.
Не было ни вихря, который бы нёс меня, ни могучих крыльев за спиной. Скорее всего, этого было мгновением тьмы — кромешной тьмы, как в Чёрной Башне, там, куда никогда не проникает свет. И затем пришёл свет — лунный свет, как будто день остался позади.
Передо мной лежало Лунное Святилище, но не то, что было расположено возле долины, а то, где Райден со своими помощниками хотела совершить величайшее зло. Оно освещалось ярким светом — возможно, всё-таки это была другая часть колдовского мира — но оно было точной копией того Святилища, где Инна ожидала осквернения тела и смерти духа.
Та, которую я искал, стояла перед каменным алтарём, светясь серебряно-белым телом. Она сбросила всю одежду и купалась в лунном сиянии, впитывая в себя могущество, которое жило в этом святом месте. В воздухе над алтарём стоял столб, нет, закутанная в вуаль фигура, которую я не мог разглядеть.
Воздев руки к небу, Гатея молилась с закрытыми глазами, лицо её излучало радость. Мои пальцы пробежали по пуговицам, по застёжкам, шнуркам. Я отбросил от себя сначала то, что было связано со смертью и войной, и затем всё остальное. Теперь на мне был только свет, свет и кубок, а также, как мне приказала память, листок лесной женщины.
Когда я приблизился к святилищу, свет сгустился передо мной, как бы сопротивляясь моему вхождению. Я чувствовал его сопротивление не только телом, но и разумом. Свет протестовал против того, что я вхожу, что я несу с собой, что я хочу сделать. И затем из света соткалось лежащее между колоннами передо мной серебряное тело Гру. Губы его раздвинулись и показались огненные клыки, как бы предупреждая меня.
Затем глаза его, горящие, как драгоценные камни, остановились на кубке и вновь встретились с моими глазами. То, что пробудилось во мне, позволило общаться мысленно с этим котом, который был больше, чем кот. Он занимал и будет занимать определённое место в моей жизни.
— Это моё право — и её выбор.
И Гру отодвинулся в сторону. Я вошёл в Лунное Святилище.