Прочь из моей головы (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна

Честно говоря, думать у меня в таком состоянии, как сейчас, не получалось в принципе. Свет в номере померк – не выключился, а точно размазался по стенам и потолку, размывая их; воздух в комнате сгустился и будто бы стал потрескивать – беззвучно, на уровне фантомных ощущений. Йен нависал надо мной, упираясь руками в подушки, и просто смотрел – но этого хватало, чтобы дыхание стало рваным.

Я уже не могла понять, вернул ли он себе привычный возраст – или накинул пару лет для приличия, или просто он всегда так менялся, когда становился серьёзным, и призрачный розовый дурман расходился от него волнами, накатывал – плотный, как вода, тёплый, трепещущий…

– Оставь себе длинные волосы, у меня новый фетиш, – попросила я хрипло.

Йен опустил ресницы – и медленно стянул чёрную ленту. Шёлк волос рассыпался по плечам; одна прядь свесилась и чиркнула мне по лицу. Я, кажется, вовсе забыла, как дышать, а Йен склонился ниже и шепнул:

– Мне понравилось, как ты обошлась с этой лентой днём. Может, повторим?

– Что именно? – бездумно ответила я, и тут взгляд уткнулся в решётку-кружево в изголовье кровати.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – интригующе шепнул Йен и перекатился так, что я оказалась сверху, а потом поднял руки к решётке. – Но знаешь, милая, тогда тебе придётся взять инициативу на себя.

Меня бросило в жар.

«Придумал тоже чем угрожать», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

…наверное, даже чародеи не изобрели ещё способ целоваться и говорить одновременно.

Проснулись мы опять подростками и очень по-подростковому: в обнимку, с перепутанными, как лианы, руками и ногами, на скомканных простынях и с обострением лени в той стадии, когда лежать уже невозможно, но первым вставать никто не хочет. Нет, глобально проблема решалась в два счёта словами: «А что у нас на завтрак?»

Но тогда я осталась бы в кровати одна.

Дилемма.

– Выспалась? – поцеловал меня Йен в щёку. – Доброго утра, солнышко, точнее, доброго полудня. Пожалуй, мне надо извиниться за то, что я вымотал тебя вчера… или уже сегодня?

– Сегодня, – фыркнула я, поворачиваясь, и прижалась лбом к его лбу. – Теоретически, если скажу, что вымотал, это должно польстить некоторым твоим частям. Но тогда тебе придётся извиняться, а извиняются обычно за что-то неприятное… Так себе вариант, если честно.

– На чём сойдёмся? – заинтересованно откликнулся Йен после красноречивой паузы.

– На том, что мы крепко должны Хорхе за наш медовый месяц?

Йен рассмеялся.

– Хорошая идея, только ему не говори. Он не любит бывать третьим в чьей-то постели, даже виртуально… Кстати, чего бы ты хотела на завтрак?

– Что-нибудь сытное, – пробормотала я, зарываясь в одеяла. – Всё-таки подросткам нужно больше ресурсов, чем взрослым.

– Я видел неплохое кафе с континентальным завтраком на ярмарке, – тут же отреагировал Йен. – Что же насчёт аппетита, то не в возрасте дело: манипуляции с телом сжигают много энергии.

– А это не опасно?

Он закатил глаза.

Пожалуй, все эти штучки по перестройке тела – единственное, на чём мы не сходились, но, к счастью, Йен никогда не настаивал на экспериментах и не пытался модифицировать меня тайком, чем, насколько я успела узнать, грешили многие в Запретном Саду.

Повезло, можно сказать – прославленный гений столетия оказался ещё и весьма деликатным.

– Сама оденешься или тебе помочь? – коварно отвлёк меня Йен от размышлений. – Боюсь, правда, что с моей помощью процесс может неоправданно затянуться…

Деликатный? Ага, как же.

– Справлюсь, – махнула я рукой из-под горы одеял.

Погода сегодня откровенно не радовала, и то и дело небо закрывали плотные дождевые тучи – возможно, вставать не хотелось именно поэтому. Нужное кафе – на верхнем этаже небольшого семейного отеля – мы отыскали быстро, но свободных столиков не оказалось – пришлось ожидать, когда хоть один освободится. Пока Йен убалтывал официантку, я от нечего делать пялилась с террасы вдаль, поверх беспорядочного нагромождения прилавков, тентов и ларьков, между которыми сновали бесконечные туристы. Чуть дальше блестела лента реки, перечёркнутая алым мостом, за ней торчали горбатые крыши исторического центра, ещё дальше – виднелась кромка озера Сен-Жюстен, и над ней в пелене облаков изредка проступала бледная, неявная радуга.

Всего три цвета – красный, зеленовато-жёлтый, иссиня-фиолетовый.

«Под радугой живут феи», – промелькнула в голове вдруг строка из какой-то книги, и вдруг стало зябко.

Тем временем чародейское обаяние, похоже, победило здравый смысл, и хозяева кафе выволокли на террасу пару табуретов и ещё один столик, раскладной, судя по отпечаткам от цветочных горшков – явно позаимствованный с личного балкона. Официантка сноровисто застелила его скатертью, разложила приборы и, бросая на Йена заинтересованные взгляды, удалилась на кухню – надеюсь, за едой, а не за приворотным зельем.

– Новая поклонница? – елейным голосом поинтересовалась я, присаживаясь за столик.

– Посмотрим на её поведение – я кому попало поклоняться себе не позволю, – с достоинством ответил Йен. И, заговорщически понизив голос, перегнулся через столешницу: – Кстати, эта милая девушка рассказала мне кое-что весьма любопытное. Иногда на Мосту Фей слышится…

– Хихиканье?

– Умеешь испортить сюрприз, – с обожанием взглянул на меня он. – Можно, я тебя поцелую?

– До того как нам принесли блюда? На глазах у только что завербованной поклонницы? – заломила я брови. – Спасибо, но нет, я не самоубийца.

– Ревнуешь? – искренне заинтересовался Йен.

– А тебе бы это понравилось?

– Ну…

– Тогда ревную.

Обмен комплиментами пришлось экстренно прервать, когда появилась официантка и поставила перед нами пищу богов: омлет с грибами, поджаренные колбаски, фасоль в томатном соусе, всё горячее, ароматное и острое. Практически идеал, если бы не гора мелко порубленной зелени на этом великолепии – впрочем, любому трезвомыслящему человеку известно, что нет совершенства на земле.

Ну, по крайней мере, до первой чашки кофе.

– Кстати, – вдруг заговорил Йен, когда я уже с головой ушла в статью для «Шери», которую хорошо было бы сдать к концу недели. – А кто тебе рассказал о смехе, который слышно у Моста Фей? Мужчина или женщина?

Постановка вопроса меня несколько удивила, но всё-таки я ответила без запинки:

– Женщина. Хозяйка «Монреми».

– Значит, с тобой уже трое… Интересно, это закономерность или случайность? М-да, выборка недостаточная, – пробормотал Йен, постукивая пальцем по нижней губе. Он просто сногсшибательно смотрелся сейчас – эти манеры рассеянного учёного и смазливая физиономия подростка. – Ладно, толку сейчас гадать, по дороге проверю. Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить?

Текст шёл бойко, даже если работать с мобильного, так что я прикинула срок по самому оптимистичному сценарию и уверенно заявила:

– Полчаса. И на ближайшие пять дней я полностью в твоём распоряжении. Ну, то есть, конечно, мне придётся всё равно вести блог и контролировать, что там происходит в моём кафе, но никаких больше статей на две страницы.

– Какие заманчивые перспективы, – протянул он томным голосом. И добавил уже нормально, с прищуром глядя с террасы вниз: – В принципе, можешь не спешить. Если всё пройдёт сегодня по моему плану, то времени у нас будет просто уйма. Целый, страшно сказать, медовый месяц.

– А если нет? – машинально переспросила я.

Почему-то Йен промолчал, и от этого сделалось не по себе.

Начать эксперимент мы решили с Моста Встреч – к кафе он располагался ближе всего, и вчера никто на нём не исчезал. Честно говоря, к поцелуйной теории Йена я отнеслась скептически, но в одиночку проверить её он бы не смог, так что пришлось соглашаться. Первый заход был пробный: мы бодро продефилировали вдоль правой стороны моста, старательно отставая друг от друга на несколько шагов, сделали с десяток идиотских фотографий в обнимку посередине, затем вернулись по левой стороне, целые и невредимые. Выждали несколько минут – мороженое с тимьяном и лавандой оказалось весьма и весьма достойным – и завернули на второй круг.