Айя Субботина - Шаманы крови и костей
- Хани! - громко позвал Раш.
Она не смогла повернуться. Сил осталось только едва шевелить пальцами и дышать. Северянка видела, как над нею нависла тень, после руки подхватили ее и подняли, прижали к груди.
- Все хорошо, потерпи, - успокаивал Раш, но голос его звучал все тише.
Она пришла в себя от того, что в лицо брызгали прохладной водой. Хани жадно облизала капли, и в то же мгновение в ее разомкнуты губы полилась вода. Девушка глотала жадно, возвращаясь к жизни, словно растение, которое едва не убила засуха, оживает от первых дождевых капель. Вода была сладкой, точно мед, или так только казалось от жажды?
- Я слышу водопад, - сказала Хани, все еще не решаясь открыть глаза, боясь спугнуть сладкий сон. Откуда взяться воде?
- И я его слышу, - уверил Раш. - Не бойся, открывай глаза. Скажи, что бы видишь, и тогда я сам поверю, что не ослаб умом.
Вокруг было зелено. Разлапистые листья всех оттенков изумруда, простирались над их головами. В воздухе пахло цветами, запаха которых Хани не знала. Ладонь нащупала траву. В стороне высилась наполовину осыпавшаяся башня: стены продолжали сочиться песком, а нутро испускало клубы черного дыма.
- Должно быть, Шараяна крепко ослабла, раз ее чары перестали действовать, - рассудил румиец. - Еще бы немного, и тот песок стал нам могильным курганом.
- Где мы?
- Похоже на какие-то теплые края, - немного помедлив, ответил Раш. Он посмотрел на Хани снизу вверх - лицо чужестранца осунулось, в свете солнца раны, оставленные теневыми щупальцами выглядели куда более ужасными, а глаза побагровели от крови. - Но я готов биться об заклад на свою голову, что мы точно не на Румосе.
Северянка с облегчением выдохнула и потянулась к роднику, из которого ее поил Раш. Она пила и не могла напиться. Когда взгляд ее снова вернулся к башне, от той осталась только высоченная гора песка.
- Идти можешь? - спросил Раш.
Вместо ответа Хани попробовала стать на ноги, опираясь на руку румийца. Колени дрожали, будто студень, но несколько пробных шагов вышли удачными. Раш, который едва не отдал Гартису душу, казалось, непостижимым образом избавился от всей боли. Он изредка кривился, но шел ровно и подставил девушке плечо.
- И куда мы пойдем? - в свою очередь спросила Хани.
Их окружали деревья и заросли, выглядевшие неприступным зеленым частоколом, а у них с Рашем не было даже такого-сякого ножа, чтобы расчистить путь.
- Туда, - кивнул вперед себя Раш.
Она не стала спрашивать, отчего он выбрала такое направление, рассудив, что румиец решил наобум. Но, немного погодя, румиец сказал, что в этой стороне между деревьями просветов больше, а, значит, и продираться будет проще. И вправду - заросли оказались не такими уж неприступными. Хани и Раш заработали еще множество царапин - однажды, северянку так хлестнуло веткой поперек лица, что кожу обжало жаром. Благо глаз остался цел. Раш не торопился, предупредив Хани, чтобы внимательно глядела под ноги и не наступила на змею. Видя, что северянка достаточно окрепла, чтобы идти без его помощи, румиец выломал крепкую ветку и стал прокладывать ею путь: отводил в стороны кустарники, сшибал назойливые лианы.
Несколько раз прямо на голову плечо румийцу свалилась змейка, не больше пары ладоней в длину. Ее полосатое желто-красное тело прытко заструилось по руке чужестранца. Проныра сползла в траву не причинив Рашу вреда.
- Что ж, теперь-то будем знать, что пестрые слизняки, похожие на эту, не ядовиты, - делано храбрился он, но Хани успела заметить тень страха на его обожженном лице.
Закат застал их в джунглях. Раш ворчал, что ночевать в деревьях не к добру, но они с Хани валились от усталости, и продолжать путь дальше означало бы загнать себя. Пока румиец выбирал место для шалаша, Хани вскарабкалась на дерево, и сбила палкой несколько плодов, продолговаты и румяных, величиной с молодые тыквы. Северянка попробовала кожуру ногтем - та с трудом, но поддавалась.
- Буем спать здесь? - Спустившись на землю, Хани с сомнением посмотрела, как Раш вымащивает какими-то округлыми палками ложе разлапистого дерева.
- На земле опасно - не хочу проснуться без языка, - пояснил румиец. Он стянул с веток коричневую лиану и пропустил ее между палками на манер корзинного плетения. Не очень быстро и бранясь почем зря. - Это бамбук, - сказал он, похлопав по самодельному ложу. - Прочный, выдержит двоих.
Пока Хани чистила плоды, карманник соорудил над местом ночевки навес из листьев, напоминавших северянке десятипалые ладони. Потом они съели все, до последнего ломтя - плоды оказались сочными, сладкими и утоляли жажду. А всю вторую половину ночи Хани просидела в кустах. К утру она чувствовала себе хуже, чем в башне Шараяны, и Рашу пришлось тащить ее на закорках, благо, влажные от росы заросли начали редеть. Румиец останавливался, когда находил особенно широкие листья - в них собиралась роса и хаватло сразу на несколько глотков.
- Слышишь? - Раш остановился, чтобы перевести дух.
Хани прислушалась, но не услышала ничего, кроме навязчивого жужжания, что кочевало из одного уха в другое.
- Прибой, - на свой же вопрос ответил Раш, посадил ее удобнее и они продолжили путь.
Вскоре они вышли к побережью. Джунгли уступили золоту песчаного пляжа. Волны лениво накатывали на берег, курчавые, словно гривы артумских лошадей. Раш уложил Хани в тень высоких деревьев.
- Отдыхай, kama'lleya, а я осмотрю окрестности - нужно найти, чем наполнить твой привередливый желудок.
Хани слабо кивнула, закрыла глаза, а когда открыла - увидела небывало красное солнце, что катилось к обнятому морем горизонту. Невдалеке уютно пожевывал бревна огонь, А рядом с ним, избавившись от дырявой рубахи, сидел Раш и жарил что-то над костром. Словно почувствовав ее взгляд, румиец обернулся и, с видом заправского волшебника, всучил ей палку, унизанную панцирями с множеством лап.
- Это крабы, - хохотнул Раш, в ответ на растерянность Хани.
Крабы местами почернели, но пахли неплохо. Хотя, памятуя минувшую ночь, Хани пообещала себе больше никогда не доверять одному только запаху пищи. Впрочем, выбора не оставалось. Раш научил ее разбирать панцири и добираться до самого вкусного белого мяса. Насытившись, они долго плескались в море. Не вспоминали ни о башне, ни и том, что в ней произошло. Хани расплела и заново заплела косы, а когда закончила, Раш повалил ее на мокрый песок, недвусмысленно намекая на свои намерения.
- Нужно уходить с берега, - сказал румиец много позже, когда они, насытившись друг другом и не потрудившись одеться, вернулись к чахлому костру. - Ветер поднялся, с моря дует. Как бы мы в шторм не попали.
