Анатолий Патман - Обретение
Честно говоря, я не знал, конкретно какие законы действовали в тех южных странах, через которые пришлось пройти. А в Изнуре в последнее время вообще никаких законов не было. Воля барона, его людей — вот и весь закон. Правда, действовали еще обычаи. Если и были когда‑то документы насчет старых законов, скажем, полувековой давности, когда Изнур являлся нормальным государством со своими законами, то они уже давно были уничтожены. В замке вообще отсутствовал какой‑либо архив, кроме хозяйственных книг, и то только заведенных хозяевами Абарака. Так что, все приходилось начать заново, с чистого листа. Мне это было только на руку.
Прямо скажу, законы не совсем точно и полностью повторяли десять заповедей, про которые я немного помнил из своих прежних знаний, но во многом исходили из них. Единственное, я не знал, что делать с первой из них насчет бога.
Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим. Как я понял, сейчас жители Выселок в большинстве своем, как и в южных странах, где я успел побывать, почитали Всевышнего Алгура. По слухам, кто‑то верил в Великого бога. Естественно, тайно от всех. Но храма и никаких жрецов и шаманов в долине, оказывается, не было. Изнурцы были предоставлены сами себе. Что же, пусть пока так и остается. Потом что‑нибудь да придумаем. А пока просто отметим, что вера в бога — личное дело каждого, и никто не посмеет ему запретить верить в своего бога, если это не будет мешать другим людям.
Возлюби ближнего как самого себя — это понятно. И так в текстах законов основным было то, что все люди равны перед законом и должны исполнять его. Даже я сам, как барон, должен был подавать пример. Рабство и все его формы отменялись, притом не делались исключения для иностранцев, попавших на территорию баронства. Женщины имели такие же права, как и мужчины. Запрещался произвол со стороны структур баронской власти в отношении подданных, притом, имелось право жаловаться куда только можно, вплоть до самого барона. Еще в баронстве водились суды — баронский, как высший, имущественный по хозяйственным делам, разбойничий по уголовным и прочим схожим делам, и, наконец, суд подданных, что‑то вроде суда присяжных, где могли рассматриваться все дела. Притом, если последний принял решение, даже сам барон не мог просто так отменить его. Все это в будущем грозило мне немалыми неприятностями со стороны других стран. Ведь нигде не было таких законов. Ну что делать, я человек из другого мира, и воспитан совершенно по–другому.
Не делай себе кумира — тоже хорошо. Это мы уже проходили. Всю жизнь с детства нас учили брать пример с кого‑то. Брать пример — это хорошо. Но не надо преклоняться перед всякими кумирами. Эти «кумиры», прошлые и нынешние, и от партий разных, и от власть имущих, а ныне в придачу и от всяких корпораций, на самом деле, если брать только последние пятьдесят лет, оказались и оказываются не просто злостными очковтирателями и лицемерами, неустанно пекущимися исключительно о собственном благе. Они, прикрываясь самыми благостными словестными оборотами, наряжаясь как бы в овечьи шкуры для прикрытия своей волчной сущности, старались и стараются, чтобы уже неоднократно ограбленные ими люди поверили тому, что все делается для их блага же. При этом в ход пускаются все средства, вплоть до самых низменных и преступных. Все средства хороши для достижения цели — вот их девиз, придуманный когда‑то в глубине веков такими же «кумирами». Получается, что все усилия «кумиров» всегда напрявлялись и направлены фактически на порабощение людей, но чтобы при этом эти же люди считали их чуть ли не святыми.
Лично мне как барону Изнура не надо никаких почестей. Лишь бы уважали да время от времени оставляли в покое, ибо всякому хочется порой оставаться наедине самим с собою. Как говорится, каждому свои интересы, но без особого ущемления других. Поэтому надо бы отметить, что люди должны уважать права других, и выполнять свои обязанности перед богами и людьми, и жить по законам баронства.
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно — не знаю, что и сказать. Тут лично для меня ситуация очень и очень сложная. Что же, верят люди в своего бога, пусть верят. Не надо навязывать им других. Как говорится, свобода вероисповедания — свято.
Наблюдай день субботний — это тоже свято. Чем больше выходных, тем лучше для людей. Но мне пока придется быть поосторожнее с этим. Время покажет, какие нужны праздники. Пока есть свои, веками соблюдаемые обычаи, так пусть и живут люди. Ничего лучше никому никогда не придумать. Надо бы отметить, что уважая свои и чужие обычаи, люди уважают прежде всего себя и других, и нарушение их тоже является нарушением законов баронства.
Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. Да, слов нет. Мне до сих пор жалко, что не получилось сделать так, чтобы родителям до самих последних дней их жизни жилось, как подобает людям, в окружении заботы и ласки близких. Вместо этого мы разъехались кто куда и, погрязшие в своих заботах и проблемах, частенько забывали про них.
Хотя, от этого никуда не деться и здесь. Но надо будет сильно постараться, чтобы люди Изнура никогда не теряли уважения к своей земле, и чтобы им всегда было хорошо дома. Для этого и объявил я с самого начала о всяких послаблениях. Пока пусть они тоже будут в качестве законов. Потом со временем останутся только всякие налоги и сборы. Но это дело времени. Пока придется ограничиться общими декларациями. И пусть разбор дел в большинстве своем ведут суды. Придется потерпеть пока множество разных прецедентов. Со временем, надеюсь, все придет в норму. А вот службу опеки за старыми и больными, одинокими и беспомощными надо бы организовать прямо сейчас. Пусть это будет служба милосердия со своим штатом и средствами. Жаль, что у меня пока нет баронессы. Вот это для нее было бы самый раз. Пока придется поручить это дело Аямпи. В замке места хватает. И газету надо бы организовать. Для печатания всяких новостей и пропаганды. Неплохо бы развить и самодеятельность. Как раз работа для Ратимира. Опыт у него большой. Лишь бы не обиделся.
Не убивай — очень сложный вопрос. Убил по преступному умыслу, обязательно жди наказания, но только согласно решению суда. Пусть будут еще штрафы и каторжные работы в соответствии с тяжестью преступления. Смертная казнь тоже должна иметь место для особо опасных преступников и изменников. Убийство по неосторожности или в случае самообороны — пусть решает суд вплоть до полного оправдания.
Не прелюбодействуй — тоже не менее сложно решить, что является тут нарушением заповеди. Но в баронстве не должно быть никакого насилия, сажем, над женщинами и детьми. Я вспомнил про баронетов, решивших претворить свои права в жизнь. Нет, не будет в баронстве никаких таких прав. И та норма, которую я применил один раз, пусть так и останется и станет законом. Не должно быть никакого разврата и его пропаганды, то есть, восхваления. И пусть такие вопросы разбирает прежде всего суд подданных, и только после него, уже баронский.
